– Твои сигареты, капитан, – сказала Джанет. Протянула Алексу блок. – Вроде бы неплохие.

Она улыбалась и явно выглядела довольной жизнью.

– Что с Паком? – поинтересовался Алекс.

– Да ничего особенного. – Джанет ухмыльнулась. – Нашел себе дружка в баре, возомнил невесть что… теперь страдает. Решил, что это была любовь всей его жизни.

– Разве возможно влюбиться за пять часов? – риторически спросил Алекс.

– Эх, капитан-капитан… – Джанет игриво чмокнула его в щеку пухлыми губами. – Все возможно, поверь. Но за Пака не переживай, ему просто хочется пострадать, помучиться… есть такой тип людей.

– Как неразумно… – Алекс покачал головой. – Я готов признать полезность любви, пусть и лишен ее. Но влюбляться следует по обоюдному согласию, твердо выяснив вначале, согласен ли партнер на достаточно долговременное переживание ответного чувства. Иначе испытываешь негативные эмоции вместо положительных… Джанет!

Негритянка зажала рот руками, но смех все равно рвался из нее.

– Алекс… нет, прости ради Господа Разгневанного… ты прав, конечно… в теории…

Пилот замолчал.

Чуть смущенная, Джанет двинулась в корабль. Ким, терпеливо дожидавшаяся конца разговора, подошла к Алексу.

– Это тебе.

Пакет из плотной коричневой бумаги был небольшой, но увесистый. Алекс развернул его с тем чувством неожиданного праздника, которое касается каждого, получающего неожиданный подарок.

Разумеется, это был предмет гордости Новой Украины, кусок свежего сала.

– Его срезают со свинок прямо на пастбище, – сказала Ким. Ее переполняли впечатления. – И свинкам совсем не больно, через день шкура заживает, и свинья снова нагуливает жирок. Вот! Попробуй, оно уже копченое. Когда слой сала достигает толщины в полметра, у свинки начинают выделяться специальные ферменты… Здорово, правда?

Алекс достал из кармана нож, отрезал кусочек. Прожевал, кивнул:

– Здорово. Очень вкусно. И аромат зеленых яблок, да?

Ким кивнула. Моррисон, стоящий за ее спиной, скривился в гримасе:

– Аромат… вот на пастбищах аромат – спаси Господи. Этот сальный мамонт прется по степи, выжирает все начисто и непрерывно гадит, извините за подробности!

– Естественный процесс! – отпарировала Ким.

– Конечно, но слишком уж неароматный. Почему они не выращивают мясо и сало в баках, как на любой приличной планете?

– Ты ничего не понимаешь! – Ким завелась с пол-оборота. – Совершенно другой вкус! К тому же свиньи полезны для экологии планеты. И обходятся гораздо дешевле. Три пастуха-спец управляются с большим стадом, и больше никаких расходов!

Как и Ханг, Алекс тоже был не склонен считать животноводство Новой Украины увлекательной темой для обсуждения.

– Ким… – Он взял девочку за плечо. – До старта тридцать девять минут. Я думаю, все хотят принять душ, переодеться…

– Ну вот, тебе совсем неинтересно… – с легкой обидой ответила она.

– Интересно. Но я уже был в музее животноводства…

– В главную генетическую лабораторию вас водили?

– Водили.

– А нас нет, там вели какой-то эксперимент…

Они вошли в корабль.

Геральдика.

Одна из самых странных колоний человечества, на взгляд Алекса…

Устье гиперканала находилось в какой-то тысяче километров от планеты, вращаясь вокруг нее подобно самому обыкновенному спутнику. Здесь была всего одна, пусть и достаточно мощная боевая станция – защиту канала осуществляли стационарные установки на планете. Они были раскиданы по всей поверхности – и в жарких безводных пустынях, и на неприступных горных кряжах, и даже на плавающих понтонах в океане. Наверняка их возведение обошлось куда дороже, чем строительство космических цитаделей, но с точки зрения обитателей Геральдики иного выбора не было. По мере того как канал кружил над планетой, контроль над ним переходил от одной боевой установки к другой.

Геральдика была планетой аристократии. Здесь собрались и остатки древних, вырождающихся земных родов, таких как английская королевская семья и арабские шейхи, и более молодые аристократии – например, новорусскке династии, неслыханно разбогатевшие в конце двадцатого – начале двадцать первого века на продаже территории, ресурсов и населения своей страны. Обитали тут и несколько аристократических фамилий с других колоний, перешедших к другим формам правления, и, по слухам, даже анклав Брауни, происходящих из правившего некогда гнезда.

Разумеется, спускаться на планету Алекс не намеревался.

Они ожидали своей очереди на вход в канал, и все – в этом Алекс был уверен – разглядывали вращающуюся под ними планету. Оптические системы корабля были достаточно мощными, чтобы доставить наблюдателю массу впечатлений.

Сам Алекс выбрал для наблюдения небольшой, уютный городок в горной долине. Невысокие, в пять-шесть этажей, домики были крыты карминной черепицей, улицы утопали в зелени, повсюду били фонтаны. Рядом с городком располагался замок – пилот не удивился бы, узнав, что строение перевезено на Геральдику с Земли. Был тут и космодром, но такой крошечный и запушенный, что можно было не сомневаться – этим аристократам уже не до космоса.

Зато охоту они любили.

Вдоль быстрой горной речушки бежал человек. Оптика, даже подкрепленная компьютером, не дала Алексу возможности разглядеть его лицо – мешали легкие облака над долиной. То ли юноша, то ли девушка. За ним гнались трое всадников в ярких развевающихся одеждах, безошибочно выдающих правителей, – все маленькие царьки обожали пышность. Их верховые животные были кем угодно, но не лошадьми… разве что генетики позабавились, добавив лошадям пышные рога.

Погоня длилась недолго. Преследователи догнали жертву, сверкнули голубые вспышки… техникой аристократы все-таки не пренебрегали. Спешившись, троица подошла к неподвижному телу. Со смесью растерянности и отвращения Алекс наблюдал, как аристократы принялись насиловать беспомощную жертву. Свита в два десятка человек уже догнала их и теперь терпеливо ждала поодаль.

Наконец развлечение наскучило охотникам. Они вернулись к свите, состоялся короткий разговор, сопровождавшийся властными жестами, – и еще одна фигурка бросилась бежать вдоль реки. Охотники выжидали. Им подали какие-то напитки, и теперь они, похоже, о чем-то беседовали.

С некоторым облегчением Алекс увидел, что жертва жива. Девушка, теперь был понятен хотя бы пол, поднялась и, неловко переставляя ноги, заковыляла в сторону города. Ее никто не преследовал, наоборот – даже помахали руками.

– Отвратительно! – громко сказала Джанет.

– Ты имеешь в виду охоту? – спросил Алекс.

– Какую охоту? Я о том празднике, на яхте.

– Аристократия, – подал голос Моррисон. – Голубая кровь… черт бы ее подрал. Вроде и в самом деле голубая, да?

– Я слышал, что да, – наблюдая за возобновившейся забавой, сказал Алекс. – Конечно, они не перешли с железа в гемоглобине на медь, это нарушило бы имперские законы. Они изменили только цвет… не представляю даже, как это возможно… и генетического единства с обычными людьми не утратили. Но кровь у них голубая.

– При старой Империи такого бы не допустили, – заявил Моррисон. – Нормальный Император…

– Геральдика процветала и при предыдущих Императорах, – возразил Алекс. – А мальчишка, который сейчас формально занимает трон, наверное, и не слышал про эту планету.

– Может, и слышал, – сказала Джанет. – И не факт, что не восхитился. Настоящие короли, графы и шейхи. Его это должно радовать.

Алекс наконец отключил увеличение. Изучать Геральдику дальше не было ни малейшего желания. Шестьдесят четыре маленькие, всесильные в своих пределах династии. Шестьдесят четыре совершенно выродившиеся генные линии.

Абсолютная власть развращает, даже если она ограничена рамками одной-единственной долины, одного-единственного городка. Человеческая история знала множество тираний, но никогда тираны не были свободны от опасности революций. Никогда, до момента появления слуг-спец.