— Вы любите плавать, Брэнди?

Это отвлекло ее внимание, и она расплылась в улыбке.

— Конечно, Ян, готова поспорить, что вы не одолеете меня. На море живут хорошие пловцы. Последний раз я опередила Бертрана. Он, бедный, еле дышал и наглотался воды. Я даже подумала, что придется спасать его.

Ян оглянулся на секунду, чтобы увидеть девушку. Она победила Бертрана, мужчину?

— Вы смеетесь надо мной? Я вижу, вы не верите. Но посмотрим, как вы запоете, когда нам представится случай посоревноваться. Вы увидите, я очень сильная. Не хмурьте брови.

Он улыбнулся.

— Бертран назвал вас русалкой, но я никогда бы не подумал, что он имел в виду ваше умение плавать.

— Нет, это потому, что я все время в морской воде и от меня пахнет солью. Ему нравится дразнить меня, он всю жизнь этим занимается. Но вы знаете, — добавила она, вздернув подбородок, — думаю, Берти отдал бы предпочтение Конни.

— Ага, значит, вы знаете, откуда ветер дует, — что Бертран неравнодушен к вашей сестре. За время поездки он успел утомить меня рассказами о ней. Я почти все время ходил сонный, оттого что приходилось выслушивать, какие у нее прекрасные волосы, потрясающие глаза, прямой носик. Господи, он готов был говорить о ней не переставая. Плохо только, что Констанция к нему не благосклонна. Но она молода, может быть, со временем…

— Вы ошибаетесь, ваша светлость. Вряд ли время что-то изменит. Вы же знаете и про Перси, черт бы побрал его похотливые глазки.

Герцог рассмеялся.

— О Господи, опять я забыла, что нельзя ворчать в приличной компании.

— Меня трудно назвать приличной компанией. Ладно, черт с ним, Перси. И вы правы, не очень хорошо с моей стороны. Вы поставили меня на место.

Она вздохнула.

— Если бы только Конни могла увидеть настоящее лицо Перси, хвастливого, похотливого негодяя. Господи, мне жалко его возлюбленную.

— Возможно, — тихо сказал герцог, глядя на нее, — возможно, он со временем получит имя Робертсонов и свою возлюбленную и успокоится.

— Это не важно, абсолютно не важно. Бабушка лишь подзадоривает его своими требованиями держаться от меня подальше. Я бы очень хотела от него избавиться. Странно, что он вернулся сегодня. Перси сказал вам, почему вернулся в Пендерлиг?

Герцог покачал головой.

— Я бы не стал о нем беспокоиться. Пока я здесь, он будет соблюдать субординацию. Помните, Перси не такой, как леди Аделла. Он любит приносить людям беспокойство, любит шутить и насмехаться. Я думаю, таким образом, он защищается от окружающего мира, ведь быть незаконнорожденным не так уж и почетно, мягко говоря. Мне кажется, Перси узнал, что мы с Бертраном в Эдинбурге, и решил вернуться. Но кто знает? Честно говоря, меня сейчас это не волнует.

С этими словами он подхватил Брэнди, которая чуть не упала с лошади. Как она могла забыть, что смерть так близко. Увлеклась разговорами о Перси и плавании. Дура, круглая дура.

Неожиданно Ян приободрился.

— Ага, вот мы и приехали, госпожа Совершенство. Поляна. Вы ведь горите желанием положить меня на обе лопатки? Давайте проведем соревнование. Сначала на земле, а потом, если пожелаете, на море.

— Мужчины болтливы. Когда я одержу победу, вы скажете: «Леди Аделла, мне очень жаль, но меня обставила женщина». А бабушка будет смеяться над вами, хлопать по коленкам и так вас затюкает, что вы спрячетесь в свою спальню и не будете вылезать оттуда по меньшей мере неделю.

— Вы так думаете? По-моему, мы оба задиры. Что касается нашего соревнования, то Кантор бегает не хуже Геркулеса, поэтому форы вам не будет. Кто последний доскачет до деревьев — тот проиграл желание.

Брэнди посмотрела на раскинувшуюся перед ней поляну и почувствовала себя полной дурой, кроме того, уже одной ногой стоящей в могиле. Поляна показалась ей длиной в пять миль. Девушка уже открыла было рот, чтобы признаться, что совсем не умеет ездить верхом, но слова застряли в горле. Она посмотрела на герцога — тот улыбался и ждал — и кивнула головой.

— Не надо мне никакой форы. Я выиграю, ваша светлость. Желание, говорите?

С этими словами она ударила поводьями Кантора и услышала, как герцог засмеялся.

В тот самый момент Брэнди забыла о страхе, и Кантор понесся через поляну. Она почувствовала, что с нее слетела шляпа. Девушка прижалась к шее жеребца и, оглянувшись, увидела, как герцог подобрался к ней совсем близко, и начисто потеряла чувство опасности. Она сжала коленями бока Кантора, мысленно желая, чтобы он несся быстрее ветра.

Деревья приближались. Брэнди думала о том, что если не убьет себя, то по крайней мере одну из лошадей Яна определенно. Надо было что-то предпринять. Словно дьявол вселился в эту лошадь. Девушка услышала смех Яна, когда тот обгонял ее, и увидела, как он первым доехал до деревьев и круто развернул коня навстречу ей.

Брэнди мысленно приказала своей шляпе искать нового хозяина и изо всех сил натянула поводья. Но Кантор даже не поморщился и продолжал бежать с той же скоростью, если не быстрее. Она попыталась еще раз, а затем закрыла глаза и отдалась в руки Господа. А Кантор со всех ног несся к Яну.

Брэнди услышала смех. «Наверное, это последний звук, который я слышу в своей жизни», — подумала она.

Кантор припал на передние ноги. Брэнди бросила поводья и изо всех сил вцепилась в луку седла. Все случилось за какую-то секунду. Кантор остановился, девушка все еще была в седле, а удивленный Ян держал в руках поводья.

Она так старалась удержаться в седле, что с трудом услышала голос герцога:

— Что это, Брэнди? Вы хотели смести меня и таким образом победить? Должно быть, именно так вы поступили с бедным Бертраном. Я испугался до чертиков. А вы, похоже, и глазом не моргнули.

Она закричала:

— Кантор — хорошая лошадь, Ян. А вы наездник не ахти какой. Я хочу еще раз посоревноваться с вами. Нет, не сегодня, но, может быть, завтра или на следующий год, а может, никогда.

Он рассмеялся, не расслышав ее последних слов.

— Вы не умеете проигрывать, Брэнди. Вы же знаете, что я лучше вас езжу на лошади. Смиритесь с этим. Но вы упрямая девушка, не так ли? Хорошо, мы устроим еще одно соревнование, скажите только когда.

«Когда свиньи полетят», — подумала Брэнди.

— На следующей неделе, — произнесла она вслух, — в среду.

— В среду так в среду. Теперь поговорим о моем желании.

Желание. Она совсем забыла о нем. И готова была сделать все, что он захочет, лишь бы только Ян забыл о соревновании, намеченном на следующую среду.

Брэнди высвободила ноги и спрыгнула на землю. О, милая земля, такая большая, такая неподвижная. Она не несется сломя голову и не фыркает.

— Так что же вы хотите, Ян, — спросила Брэнди.

Он уже спешился и привязывал лошадей к ближайшему дереву.

— Что я хочу? — Ян улыбнулся и шагнул к ней. Она посмотрела на него снизу вверх, на его красивый рот.

— Брэнди, — сказал он.

Девушка, приоткрыв ротик, сделала к нему шаг навстречу.

Герцог вытянулся по стойке смирно. Но времени сопротивляться уже не было. Брэнди поднялась на цыпочки, обняла Яна за шею, тесно прижавшись к нему. Она не понимала, что делает, и ей было наплевать на это. Потом Брэнди поцеловала его, стараясь передать все тепло своего сердца, и, почувствовав мужскую силу, теплые губы Яна, тихонько вздохнула. Она хотела, чтобы это мгновение никогда не кончалось, и готова была всю жизнь простоять на цыпочках ради столь сладостного поцелуя.

Ян почти потерял контроль над собой. Это случилось с ним впервые. Нет, он не ответит на ее поцелуй. Она невинна и не понимает, что творит. И Ян не раскрыл своих губ ей навстречу, хотя желал этого больше, чем даже мог себе представить. Он хотел поцеловать Брэнди, прижать к себе, чтобы его руки скользили по ее спине вниз, поднять ее и пальцами почувствовать… Нет, он не имеет права, не сделает этого. Ян ощутил необычайное возбуждение. Нет, нельзя. Это было слишком тяжело, но он взял ее руки и ласково снял со своей шеи.