Орки, сначала просто решительно шагавшие навстречу, издали слитный громогласный клич и тоже перешли на бег. Волки стремительными прыжками вырвались вперёд, обгоняя двуногих собратьев.

В отличие от остальных, дева в шкуре не двинулась с места, так и оставшись позади, держа в руках своё очень убогое на вид знамя. И тело Ефима, не замечая ничего вокруг, могучими прыжками устремилось прямо навстречу ей.

Перед глазами мелькнуло:

Выносливость +1!

Но это, конечно, было слабым утешением.

Куда больше радовало, когда то один орк, то другой спотыкался и падал, держась за торчащее из тела оперённое древко. Доставалось и волкам, которые, подстреленные, кувыркались и летели кубарем. Некоторые уже больше не вставали, некоторые жалобно скулили и пытались снова подняться на ноги. Вот только, даже несмотря на меткие выстрелы эльфиек, врагов оставалось ещё слишком много.

И впереди громадными прыжками неслись волки. Один из них прыгнул навстречу. Тело Ефима бежало вперёд, будто не замечая опасности. Какие-то секунды, и зубы сомкнутся на горле, заканчивая этот дурацкий забег… И сделать ничего с этим нельзя.

Или, всё-таки, можно?..

Огненный щит (активируемое умение). Наносит урон огнём всем врагам, которые пытаются атаковать вас. Период между двумя активациями умения (откат): 6 часов…

Ни на что особо не надеясь, Ефим мысленно вжал иконку умения. И… Сработало! Вокруг вспыхнули языки пламени!

Волк клацнул зубами у самого лица, испуганно отпрыгнул и пробежал мимо, дальше — туда, где феи и эльфийки, цели попроще и повкуснее. А тело Ефима вновь начало ломиться вперёд, навстречу второй волне врагов, состоящей уже исключительно из орков.

Мимо одного из них Ефим попытался проскочить — вернее, это попыталось сделать его непослушное тело. Но зеленокожий здоровяк не собирался так легко отпускать добычу. Он прыгнул навстречу. Сверкнула сталь клинка…

«Получено 150 единиц урона! Осталось 290 единиц здоровья!»

«Открытая рана плеча! Урон 20 единиц здоровья в секунду! Вы не можете пользоваться рукой!»

Ефим мгновенно перестал ощущать левую руку. Но самое обидное — тело вдруг перестало двигаться, позволив врагу спокойно замахнуться и ударить снова! Вернее, позволило бы, если бы не воткнувшаяся здоровяку прямо в глаз стрела. Меч остановился почти у самой цели и лишь легонько ударил по голове.

«Получено 10 единиц урона! Осталось 260 единиц здоровья!»

Только после этого до Ефима, наконец, дошло. Он больше никуда не бежит, стоит среди врагов… Но самое главное — снова может контролировать движения!

«Какая ирония! Надо было всего лишь влезть в безнадёжную передрягу и получить смертельную рану, чтобы проклятая сущность инкуба сообразила, что рулит куда-то не туда, и перестала, наконец, творить всю эту дичь!»

Вот только, времени на радость не было. Ефим метнулся к павшему орку, нацелившись на его меч. Едва увернулся от удара товарища зеленокожего. С трудом выковырял из мёртвых пальцев рукоять. И чуть не упал, когда что-то толкнуло вперёд, а перед глазами мигнуло мешающее:

«Получено 70 единиц урона! Осталось 110 единиц здоровья!»

«Открытая рана спины! Урон 10 единиц в секунду!»

Вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону и разорвать дистанцию, как хотел сделать, Ефим отшатнулся в сторону и лишь с большим трудом смог удержать себя в вертикальном положении. «Раненое» тело слушалось очень плохо, перед глазами всё плыло, и это если не считать пусть ослабленной, но всё-таки боли. Игровые алгоритмы очень правдоподобно обыгрывали полученные организмом повреждения и острую аллергическую реакцию на переизбыток стали в организме.

Тем не менее, у Ефима получилось снова встать и выпрямиться, подняв меч невредимой рукой. Конечно же, не без помощи — орк упал, проткнутый навылет сразу несколькими стрелами, и если бы не это — добил бы точно.

Остальные зеленокожие пробежали мимо. Ефим заполошно заозирался, убедился, что никого рядом не осталось и ничто лично ему не угрожает — и после этого уже более спокойно оглядел поле боя, оценивая обстановку.

Очень здорово было бы отвлечь орков на себя, задержать, чтобы оставшимся позади девушкам было легче, ведь лучницы могут раскрыть весь свой потенциал только на расстоянии. Но вражеские бойцы уже пронеслись мимо и не отреагировали даже на кинутые в спину оскорбления, продолжая стремительно удаляться от Ефима. И догнать их у него уже вряд ли бы получилось, в особенности с такими ранениями и когда вот-вот здоровье доползёт до отметки «ноль».

Бессмысленно было и командовать отступление: эльфийки с феями уже всё равно никак не успевали добежать до леса. Волки почти ворвались в их порядки, стрелы приходилось выпускать буквально вплотную, в упор. Заставить девушек побежать назад сейчас — значит, подставить врагу их беззащитные спины. Конечно, можно было бы отозвать фей, крылатые создания легко уйдут от преследования… Но это значит — придётся бросить погибать одних тех, кто летать не может, и, возможно, дать врагам возможность сделать с ними то, что ещё совсем недавно планировали сделать с ними самими. То есть — разбить по частям.

Все варианты были скверными. И Ефим отпустил вожжи, не стал ничего кричать, ни к чему призывать. Девочки взрослые, разберутся.

Сам же он решил сделать то единственное, в чём хоть как-то ещё мог повлиять на ситуацию. Шатаясь, с трудом переставляя ноги, из последних сил держа тяжелеющий с каждым шагом меч, направился по направлению к той деве в шкуре и окружающим её соратникам. Очень уж опасно они выглядели, хоть и остались позади.

Очень уж опасно он выглядел, этот демон, хотя и оставил своих союзников-эльфов позади. Настолько опасно, что Пётр передёрнул плечами и невольно сделал шаг назад.

Демон брёл навстречу шатаясь, с явным трудом переставляя ноги и будто из последних сил держа в руках подобранный с земли меч. Казалось, каждый следующий его шаг может стать последним. Неудивительно — Пётр прекрасно видел, что орки чуть не изрубили этого смельчака, который практически в одиночку кинулся им навстречу.

И тем не менее, даже несмотря на страшные раны, он продолжал идти. Весь залитый кровью, которая почти не выделялась на красной коже, и выглядела просто как более тёмные и маслянисто блестящие пятна.

Демон был практически голым и выглядел ожившей статуей, вырубленной из какого-то однородного материала. Из общего фона выделялись только сверкающие белизной оскаленные зубы и белки выпученных глаз. А учитывая, что перекошенная физиономия принадлежала самому настоящему рогатому демону, зрелище получилось без всяких натяжек пугающим.

Фильм ужасов с таким персонажем не оставил бы равнодушным никого. А если вспомнить, что это не кинотеатр, даже не какое-нибудь реалистичное тридэ, а практически полноценная реальность… В которой этот инфернальный монстр легко может дойти, поднять вполне себе материальный меч, и зарубить всех к чертям…

Пётр, уже совершенно осознанно, сделал ещё пару шагов назад. И постарался встать так, чтобы и Дылда с противной девчонкой на поводке, и Яма, та проклятая орчанка, взявшая его «в мужья» и спасшая от смерти на костре — чтобы все они оказались между ним и этим исчадием ада, которое надвигалось с неотвратимостью асфальтоукладчика с заклинившими тормозами.

И сделано это стратегическое отступление было вовсе даже не потому, что Пётр боялся. Вернее — не столько и не только из-за этого. Имел место ещё один немаловажный аспект: вся эта война не пойми с кем и непонятно ради чего воспринималась как чужая, а спутники с самого начала были совершенно нежеланными и навязанными, упорно не желавшими маркироваться сознанием как свои. С Дылдой их объединяла только общая беда, и то — это если не забывать, что они по сути соперники. А с остальными не связывало вообще ничего, кроме этого дурацкого пути через ночной лес.