– Прибрал бы, пока хозяин не пришел.

– Господи, Кейн, я не хотел…

– Забудь, – сказал Хэри, ложась на камни и закрывая глаза локтем. – Иди и прибери.

В сознание нагло ворвались завершающие эпизоды «Слуги Империи». Он почти чувствовал у себя под головой колени Шенны, почти вдыхал запах ее кожи, почти слышал, как она шепчет, что любит его и что он должен жить.

Самым счастливым воспоминанием, которое явилось ему, лежащему на камнях у бассейна Вило, была картина, когда он лежал на склизких булыжниках узкой улочки Анханы и истекал кровью.

Его разбудила упавшая на лицо тень. Сердце подпрыгнуло, и он начал подниматься, прикрывая глаза от солнца, не дыша…

В лучах солнца над ним стоял Вило.

– Я отправляюсь во Фриско. Поехали, Хэри, подброшу тебя домой.

«Роллс-ройс» Вило немного накренился, въехав в зону служебного транспорта. Бизнесмен отстегнул страховочный ремень пилота, вошел в салон и налил себе солидную порцию «Метакси». Одним глотком выпил треть бокала и уселся на маленький диванчик, касавшийся углом софы, на которой сидел Майклсон.

– Хэри, я хочу получить тебя назад вместе с Шенной, – без обиняков заявил Вило.

Только благодаря многолетнему общению с начальством Хэри умудрился сохранить непроницаемое выражение лица. Он, жаждал этого, однако боль в груди подсказывала, что он никогда не будет к этому готов.

Ему казалось, будто он не может повернуть голову, чтобы не наткнуться на воспоминание о ней, будто каждое слово, сказанное в его присутствии, напоминает о его муках и желаниях – о том, что в конце концов он оказался недостаточно хорош для нее.

Он стал смотреть в большое окно на боку «роллс-ройса». Далеко внизу мелькали снежные пики Скалистых гор.

– Мы уже обсуждали это, – устало сказал Хэри.

– Да, обсуждали. И я не хочу снова возвращаться к этому разговору, понимаешь? Ты уладишь свои дела с ней. Я не шучу.

Хэри молча покачал головой. Его руки были зажаты меж коленей, как у строптивого ребенка. Он посмотрел на них и неожиданно стиснул пальцы так, что заболели суставы.

– Можно выпить?

– Конечно, – ответил Вило. – Наливай сам. Хэри подошел к бару и встал спиной к бизнесмену, делая вид, что выбирает ликер. Наконец он произвольно нажал на кнопку – автомат заурчал, прожужжал и выдал какой-то алый фруктовый концентрат с мерзким запахом. Хэри не мог больше тянуть время. Он отхлебнул из стакана и скорчил гримасу.

– В чем у тебя проблема? – спросил Вило. – Я уже третий раз прямо, без уверток говорю тебе, что хочу видеть вас вместе. Так в чем же дело?

Хэри снова покачал головой.

– Все не так просто.

– Опять двадцать пять! Я позволил тебе жениться на ней в первую очередь потому, что это пошло на пользу твоему имиджу – да и моему тоже. Мне надо было поближе сойтись с Шермайей Дойл, так как она проявила крайнюю несговорчивость при продаже компании.

Дойлы слыли семейством богатых бездельников, но Шермайе нравилось заниматься инвестированием и вообще бизнесом; она покровительствовала многим актерам, отдавая предпочтение Шенне.

Вило сделал очередной глоток бренди и задумчиво продолжал:

– «Грин Филдз Текнолоджиз»… Знаешь, я уже пять лет пытаюсь понять, что творится в сельском хозяйстве. Сейчас «ГФТ» разработала какое-то вещество, которое позволит сделать пустыню Каннебраска пригодной для земледелия. Дойл беспокоят рабочие и младшие специалисты компании, и я почти убедил ее, что не стану их увольнять. Идиотка! Так вот, я говорил с ней о Шенне, и она сказала, что не будет настаивать на вашем воссоединении. Она считает, вы сами должны разобраться во всем. Плюнь на это! Дойл просто истеричка, к тому же мягкосердечная. Вечно она колеблется. Если вы с Шенной снова сойдетесь, это может перетянуть чашу весов на мою сторону. Так вперед!

– Это она бросила меня, Вило, – пробормотал Хэри, в который раз удивляясь боли, последовавшей за этими словами. – Я ничего не могу поделать.

– Да она совсем рехнулась! – воскликнул Вило. – По меньшей мере пять биллионов женщин отдали бы обе сиськи и яичник за одну ночь с тобой, черт побери!

– Ночи тут ни при чем.

– Это уж точно, – похабно осклабился Вило. Хэри стал пялиться на алую пену в своем стакане.

– Она… тьфу, черт! Не знаю. Думаю, она поняла, что я не Кейн. Все началось… – он тяжко вздохнул, – все началось с той истории с Тоа-Фелатоном, если хотите знать.

Вило кивнул.

– Я знаю. Именно поэтому сегодня я выбрал для тебя ту самую запись.

Хэри застыл, сжав уголки рта.

– Она бросила тебя потому, что ты сволочь, – заявил Вило, тыча пальцем ему в грудь. – Она бросила тебя потому, что не могла жить с кучей дерьма, которая вынашивала мысль об убийстве и обращалась с женой как с грязью.

Красный туман начал заволакивать глаза Хэри.

– Я никогда… – вскричал он, но тут же овладел собой и продолжал уже спокойнее: – Мое обращение с ней тут ни при чем. Я относился к ней как к королеве.

Стакан задрожал у него в руке, и капля напитка упала на ковер. Красное пятно казалось кровавым.

Вило проследил за его взглядом и хмыкнул.

– Отчистишь потом. Я еще не закончил с тобой. Он допил свой стакан и, подавшись вперед, нахмурился, от чего по его лицу пошли морщины.

– Я понимаю, ты несколько возбужден, но тебе придется меня выслушать. Я хочу, чтобы ты вернулся к Шенне – и точка. Сделай все, что для этого потребуется. Если она решит, что ты слишком… ну, не важно, постарайся стать не слишком. Понял? Мне наплевать, чего это будет стоить. Выполняй!

– Вило… – оробел Хэри.

– Никаких «Вило», Майклсон. Я и так слишком много тебе позволяю. Я не мешаю тебе изображать на публике жеребца и даю тебе кучу денег. Пришло время расплатиться. Ты никогда не задумывался об этом, так помни, что ты не единственный дрянной актеришка у меня в компании.

Вило откинулся в кресле и умолк – пусть Хэри поразмыслит, В ушах у Майклсона зазвенела кровь. Он медленно и осторожно поставил стакан на бар, внимательно глядя на свою руку. Потом так же медленно и осторожно обернулся к хозяину и ровным мягким голосом произнес:

– Хорошо, Вило. Согласен.

Хэри стоял у высокой сетчатой ограды, окружавшей покрытое травой поле Эбби, и смотрел, как Вило на «роллс-ройсе» мастерски взлетел над лугом, подготовив турбины к полету еще до того, как машина взмыла над деревьями. Хэри прищурился от воздушного вихря, но все же стоял непоколебимо, демонстрируя уважение, до тех пор, пока «роллс-ройс» не исчез в толстом облачном слое над Сан-Франциско. На облаках дрожал кроваво-красный отсвет уличных фонарей и рекламной иллюминации.

Хэри приблизился к широким дверям из бронированного стекла, которые вели на террасу, приложил руку к сканеру и произнес:

– Дорогая, я вернулся.

Пауза была очень короткой – первоклассный сканер быстро идентифицировал его руку и голос, отключил систему безопасности и открыл магнитные запоры. Спрятанные в стенах приводы компенсировали большую часть усилия, необходимого для открытия двери, благодаря чему бронированное стекло показалось не тяжелее старомодного плексигласа.

Едва хозяин ступил на террасу, как под потолком зажглись лампы, а Эбби промолвила:

– Здравствуй, Хэри! Тебе пришло четырнадцать сообщений.

Из мебели на террасе стоял прекрасный старинный гарнитур с гнутыми ножками. Хэри с волнением пересек комнату, ни к чему не прикасаясь. Как только он подошел к двери, зажегся свет в гостиной.

– Эбби, запрос: есть сообщения от Шенны?

– Нет, Хэри. Прокрутить сообщения?

Домашний компьютер так отрегулировал вмонтированные в стены динамики, что мягкий голос Эбби раздавался совсем рядом, из-за левого плеча Майклсона. Шенна терпеть этого не могла: она не любила разговаривать с домом и так надоедала Хэри, что однажды они чуть не подрались.

Хэри вздохнул. Он остановился в холле, на розовом с прожилками мраморном полу, и посмотрел в пустой пролет лестницы, ведущей на лоджию второго этажа.