На месте люка образовалась дыра диаметром шесть футов. Стороживших люк Котов разметало по палубе. Одни были без сознания, другие бешено катались по земле, пытаясь сбить огонь с кожаной одежды.
– Когда мы вылезем, подойдут остальные. И откроют стрельбу, – заметила Таланн.
– Придется тебе задать им жару, пока я не подготовлюсь, кивнула Пэллес, сложив специфически руки.
Таланн сразу же поняла, о чем речь. «Это все равно что работатъ с Кейном, – подумала Пэллес. – Такое впечатление, будто мы тренировали этот трюк несколько лет».
Не тратя слов, Таланн прыгнула на руки Пэллес; чародейка изо всех сил подтолкнула ее наверх. Таланн вылетела сквозь дыру на палубу, перевернулась, вскочила и побежала.
Пэллес помчалась следом, подпрыгнув, чтобы ухватиться за дымящиеся края дыры. Она подтянулась и перекатилась на ноги так быстро, что тлеющее дерево только чуть обожгло ладони. Она нырнула за ящики с грузом и упала на палубу, прямо на какого-то Кота, лежавшего без сознания. Отовсюду раздавался звон арбалетных тетив, ему вторили громкие щелчки вонзающихся в палубу и в ящики стрел. Пэллес притаилась за ящиками и осторожно высунула голову.
На фордеке Таланн сражалась с двумя Котами. Она изгибалась, подпрыгивала и кувыркалась, уворачиваясь от свистящих клинков, и отбивалась парой ножей, которые всегда носила за поясом. Арбалетчики не представляли для нее угрозы – ни один Кот не рискнул бы выстрелить из опасения попасть в товарища, но с пристани на баржу лезли все новые и новые Коты. Пэллес активировала последний каштан и бросила в их сторону не раздумывая. Больше у нее не было каштанов, но Коты этого не знали, и взрыв послужил им предостережением.
Каштан взорвался у них над головами, сбив с ног троих-четверых и сбросив еще парочку в реку. Остальные метнулись в стороны в поисках укрытия.
«Мы попались», – подумала Пэллес. Самой ей, возможно, удалось бы бежать – особенно если бы Таланн прикрывала спину, – однако она была последней надеждой токали. Если б она смогла разрезать канаты, удерживавшие баржу на пристани и каким-то образом вывести судно на течение, оно доплыло бы до сети. Сеть можно было бы разрезать с помощью Жезла меча – конечно, при наличии времени. Впрочем, этот план вызывал сомнения: баржа шла бы по течению очень медленно, а им пришлось бы всю дорогу сдерживать Котов да к тому же проплывать под Рыцарским мостом.
А там стоял Берн.
Проблемы надо решать по мере их возникновения. Вначале придется согнать оглушенных взрывом Котов с баржи. Вскоре они придут в себя, и тогда даже вдвоем с Таланн она не сможет справиться с ними в рукопашной.
Быстрый осмотр палубы выявил двух огров-шестовиков, прятавшихся за ящиками недалеко от Пэллес.
– Эй, вы! – крикнула она. – Берите этих людей и бросайте за борт!
Один огр покачал массивной головой.
– Нет, они нас стрелять, – прорычал он, обнажив торчавшие из нижней челюсти изогнутые клыки.
– Я займусь арбалетчиками, – крикнула Пэллес. – Ну, быстро!
Огры упрямо затрясли головами и еще сильнее прижались к палубе за ящиками.
Пэллес выругалась. Она снова активировала Жезл меча, и мерцающий луч шириной в руку прошел прямо над головами огров.
– Живо, или я сама вас прикончу!
Огры вздрогнули; кожистые морды побледнели. Они не стали испытывать судьбу и начали выползать из-за ящиков.
Теперь оставалось довести дело до конца.
Она глубоко вдохнула, входя в состояние мысленного зрения, и шум битвы затих. Усилием развитого воображения она создала сверкающую решетку из золотистой энергии – огромную, сильную, покрывающую всю баржу. С помощью кристалла она не сумела бы создать ничего подобного – кварц просто треснул бы от такой Силы. А сеть должна быть огромной, мощной, чтобы могла удерживать стрелы, кулаки и ноги Котов. Пэллес забрала гораздо больше Силы, чем могла. Маг послабее подобным усилием пережег бы себе мозг и умер на месте, пустив дым из ноздрей.
Пэллес отвела поток в бурный водоворот Силы, который проходил сквозь нее и заряжал огромный Щит невероятной энергией. Внезапно ее мыслезрение сместилось – теперь она смотрела на происходящее как бы со стороны.
Она увидела свое окаменевшее тело, сведенные от напряжения брови и текущую сквозь нее энергию. Вместе с Силой в нее вошло ощущение чуда, почти религиозного благоговения. Она поднялась на более высокий уровень сознания, обретя способность пропускать Силу сквозь себя и заряжать Щит. Однако ее мозг оставался свободным и, наслаждаясь этой свободой, она почти равнодушно наблюдала за исходом схватки.
Легкость, с которой Щит отражает одну стрелу за другой; захватывающая дух живописность боя Таланн, только что разделавшейся с первым Котом и почти сразу же прикончившей второго; огры, швыряющие раненых и потерявших сознание Котов в Великий Шамбайген, – все это слилось в причудливый танец под жужжание электронных оболочек атомов.
Полуреальное ощущение захватило ее целиком; она словно растворилась в этом вселенском танце, возносившем ее в галактический простор. Пэллес могла бы оставаться там вечно, слившись с бесконечностью, однако ее вернул на землю жгучий удар от отдачи Щита.
Баржа, река и стена Старого Города мгновенно вернулись в ее сознание. Пламя бессильно соскользнуло со Щита, однако осталось на палубах соседних барж и сгрудившихся на причале ящиках. Все вокруг баржи горело. Алый луч Силы, бивший с вершины Рыцарского моста и заканчивавшийся в Сумеречной башне дворца Колхари, дал ответ на главный вопрос,
Это было огненное заклятие. От Берна. От Ма'элКота.
Ее Щит устоял.
Вчера – нет, еще сегодня утром – этот факт мог выбить бы ее из мыслезрения, однако сейчас она уже переросла его. Должно быть, Кейн испытывал такое же чувство уверенности в себе и свободу от страха перед последствиями, понимая, что любой исход, даже смерть, по-своему красив.
Еще одно подобное заклятие ударилось о Щит. Огненная молния с ревом сверкнула над рекой, вокруг Щита заплескалось пламя.
Солдаты, наблюдавшие за боем со стен Старого Города, а рабочие и простолюдины из окон домов Рабочего парка – все, кроме Котов, поняли, что забава становится чересчур опасной. Головы в шлемах исчезли за амбразурами, а устремленные к верфи улицы и переулки внезапно заполнились бегущими людьми; они в страхе толкали и топтали друг друга.
Огненное заклятие причинило Пэллес боль, и она осознала, что, несмотря на новоявленную Силу, не сможет удерживать Щит вечно. Она не может тягаться с Ма'элКотом в открытой схватке – не может пока и, вероятно, не сможет никогда.
Надо было двигаться.
Снова раздался рев, и, казалось, даже солнце померкло за огненной стеной, окружившей Щит. Как ему удается снова и снова атаковать с такого расстояния? Пэллес не могла больше держать защиту. Перед глазами плясали черные круги, а Щит таял, как паутина на ветру. Таланн оказалась рядом и подхватила пошатнувшуюся чародейку.
Пэллес уцепилась за воительницу.
– У нас всего несколько секунд… потом нам конец. Таланн пожала плечами и оскалилась.
– А что сделал бы Кейн, будь он здесь?
Пэллес благодарно взглянула в бездонные фиолетовые глаза девушки и почувствовала, как из поддерживающей ее твердой руки течет Сила.
– Он подарил бы мне лишнее время, – ответила она, – но… – Ясно, – молвила воительница.
Прежде чем Пэллес успела что-либо сказать, Таланн развернулась и помчалась по палубе. Она вылетела на причал, добежала до горящей палубы баржи напротив и устремилась на берег, обгоняя пламя. Коты сомкнули строй, чтобы встретить ее за доками, но девушка ускользнула от них и с невероятной скоростью понеслась по набережной к Рыцарскому мосту.
Пэллес снова приникла к неиссякаемому источнику Силы и влилась в поток, выстроив еще один Щит для прикрытия баржи от очередного огненного заклятия. Она наращивала Щит, делая его все толще и толще и направляя на мост, однако следующее же заклятие разрушило его и швырнуло Пэллес в темноту.
Открыв глаза, чародейка с огромным усилием встала – вероятно, была без сознания всего секунду или две. Она увидела, как мелькнула и исчезла на улице у Рыцарского моста Таланн. Воительница торопилась на вершину моста. Пэллес выдохнула молитву, испрашивая для нее благословения на удачу у всех добрых богов.
