Не встретив достойного сопротивления, рабочий добрался до центрального холла. Когда он спустился вниз, на поле битвы с машинами появились быстрые чёрные сгустки, иногда принимающие гуманоидные очертания. Видеть их парень уже не мог — он шел на, пожалуй, самую важную встречу в своей жизни.

Охраны здесь было очень много. Но если она и должна была кого-то остановить, то только не Тараса. Он хватал их за любую часть тела, бил о стены и пол, словно набитую соломой подушку. Сминал головы, как разрезанные футбольные мячи, забивал ногами так, что стоял хруст ломаемых костей… Кого-то из солдат он допрашивал, кого-то убивал на месте. Тараса интересовало, куда дели пленных из Надежды.

Тот, кто отвечал, не избегал участи всех прочих. Каждый раз информация подтверждалась — рабочий шел в верном направлении, вот-вот должен был появиться проход в тюремное помещение, где и держали всех людей, собранных как баранов перед большим празднованием.

Сверху доносился грохот взрывов, сквозь общий шум прорывались пулеметные очереди. Битва шла полным ходом, Энни делала свое дело, ни на секунду не упуская контроль над боем.

Тарас добрался до нужной двери, которой оканчивался лестничный пролет. За дверью — длинный коридор, вдоль которого шли ряды надежных металлических дверей со смотровыми окнами. Тут же расхаживало несколько солдат. Они были напряжены, не выпускали из рук оружие, и как только перед ними появился враг, принялись стрелять. Пули, как разъяренные шершни, свистели слева и справа от Тараса, пока он бежал вперед, стремясь как можно быстрее сократить дистанцию.

Первый же из бойцов стал живым щитом. Схватив его за грудки, рабочий пригнул голову и устремился дальше, сшибая все новых и новых солдат. В конце концов они все оказались прижаты к двери по ту сторону коридора, шевелясь, подобно жукам насаженным на прут, и пытались освободиться, но не могли. Парень ломал им головы, бросая себе под ноги, как на скотобойне.

Расправившись с последним, он прильнул к ближайшей решетке.

— Как открываются клетки?

— После прошлого инцидента с побегом Лукас лично их открывает… — ответил ему кто-то из камеры.

— Чёрт!

Тарас попытался выдернуть двери, но они даже для него оказались крепки, хотя мгновение назад казалось, что нет никаких преград, которые бы могли его остановить. Люди в клетках — сонные, безразличные к происходящему, и никто даже не бросился рассматривать бой в коридоре, хотя речь шла о их освобождении. Видимо, их накачали чем-то перед экспериментами.

Тарас, злобно пнув стену, принялся бегать вдоль камер, выискивая хоть кого-то из Надежды. Ему очень хотелось убедиться в том, что Лев еще жив.

— Лев! Надеждинцы! — кричал он, подходя к смотровым окнам.

Где-то по ту сторону коридора послышалось слабое «Сюда!».

Несколько деревенских сообщили ему, что Льва забрал Лукас, но перед этим их всех накачали наркотиками.

— Где мне его искать? — спросил Тарас, прекрасно понимая, что пленники едва ли знакомы с планами мутантов.

— Внизу, — ответил замученный мужчина, устало опустившись на пол. — Один из солдат все время твердил что-то вроде: «Его вниз, вниз! Скорее, ведите его вниз, к матери!». Какой такой матери?

— Лучше тебе не знать, дружище… — похолодев от собственных догадок, ответил Тарас.

Выйдя из тюрьмы, он отправился наверх, к холлу. Но там, где по идее должен был греметь бой, царила мертвенная тишина. Мутантов по-прежнему было много, Тарас прекрасно чувствовал их, но не видел, осторожно пробираясь в холл…

Снаружи, сквозь большие окна, можно было заметить бронемашины. Все они пустовали, двери были раскрыты. Ни Энни, ни Карти, ни Ласточки нигде не было. Как и всех тех, кто отправился в эту карательную экспедицию. Только какие-то необычные твари — чёрные, будто сотканные из жижи, человекообразные… С большими когтями, с которых стекали черные капли, туманом рассеивающиеся прежде, чем коснуться бетонной поверхности пола.

«Охотники… Новые мутанты…» — произнес голос внутри Тараса.

Прямо за спиной рабочего откуда-то сверху с хлюпаньем приземлился ещё один охотник, отрезая ему путь к бегству.

— Кхе-кхе, — раздался по громкой связи голос Лукаса. — Рад тебя видеть, Тарас! Я вместе со всеми твоими друзьями жду тебя внизу. Заходи в лифт и спускайся на самый нижний этаж. Веселье вот-вот начнётся, так что будь добр, не задерживайся.

Мутанты начали сужать круг, обозначая Тарасу единственный путь — к лифту. Чувствуя, что сейчас не лучшее время сопротивляться, он вошел в кабинку. Нажав на кнопку нужного подземного этажа, парень принялся ждать.

Когда кабинка начала двигаться, Тарас почувствовал сильную пульсацию внутри себя, пространство почернело, как тогда, снаружи. Он снова увидел гигантскую черную субстанцию. От нее шли эманации любви, она желала ему всего самого хорошего. И единственное, что ей нужно — чтобы Тарас встал на её сторону и перестал уничтожать её детей, но своих братьев и сестер.

«НЕТ!» — взревело все человеческое, что было внутри парня, и любовь Матери сменилась злостью. Ментальные щупальца хлестнули по рабочему, выбрасывая того обратно, в реальность.

Лифт звякнул, оповещая о прибытии на нужный этаж. Двери разъехались.

— Ну что ж, — с темной злобой произнес Тарас. — Начинаем вечеринку.

Тарас вышел из лифта в огромное помещение. В первую же секунду его ноги вступили по щиколотки в густую черную жижу. Она не была липкой, но при этом производила впечатление живой. Смолянистая масса поблескивала в неверном свете, заполняя собой все свободное пространство, каждый сантиметр потолка, пола и стен. Сплошной слой, если приглядеться, покрывало множество мелких отверстий, похожих на следы от лопнувших пузырьков.

Разобраться в бывшем предназначении этого помещения было сложно, да и не имело особого смысла. Ближе к центру помещения, чернота вздымалась все выше, образуя холм, а на его вершине возвышалось удивительное существо, напоминающее скалистую глыбу. Словно кто-то обтянул остроугольный камень резиновым полотном, щедро полив его нефтью. В глаза бросалось особенность всей это махины — она держалась на тонком стержне, эдакой подставке, что торчала из холма.

Существо шевелилось, постоянно пребывая в движении, отростки-щупальца сотнями расходились в разные стороны. Они были тонкие, состоящие из множества суставов, словно позвоночник змеи. И в каждом из них — по человеку. Тарас издалека узнал их: Энни, Ласточка, Карти… Вся команда из боевых машин. Они висели лицами вверх, их спины изогнулись под весом собственных рук и ног, повисших без сил. Скорее всего они были без сознания.

Вдоль стен стояли охотники. Едва различимые на фоне черноты, царящей вокруг, их силуэты сливались с обстановкой. Порой сложно было понять, есть ли они вообще, но стоило только приглядеться, как тут же обнаруживалось: содрогаясь от неведомых импульсов, они стояли наготове. В любую секунду эти поразительно быстрые и сильные существа способны были расправиться с любой опасностью, грозящей Матери.

Глыба в центре была именно ею — мозг всего того, что ныне властвовало на планете, Великая Бульба, королева постапокалиптического мира.

Тарас осознал, что бросаться в бой теперь нет никакого смысла. Он пришел в стан врага, чтобы решить все вопросы.

Близость Матери пьянила его. Тарас шатающейся походкой подошел ближе, ступая по вздымающемуся холму из черной плоти, в глубине которой гордо восседал Лукас — он расположился на троне, сооруженном из сложенных специальным образом щупалец Бульбы.

— Добро пожаловать на нашу вечеринку, — сказал он, сделал неопределённый жест рукой и Тараса тут же схватил один из отростков, подняв над полом. Пленник ощутил, как мир вокруг становится враждебным, словно кто-то бросал световые гранаты в его сознание, всполохи вскоре сменились тягучим полусном, мысли устлал туман, и стоило больших усилий не закрывать глаза.