Видя, что его слова поразили Малко, генерал кивнул головой.

– Это правда, вы этого не могли знать. Позавчера господин Амалфи говорил мне о вас. Он просил меня проследить за вами, взять на заметку все ваши связи. Он хотел быть уверенным, что вы приехали сюда, чтобы выполнять такую же работу, что и он...

– Но кто вы? – спросил Малко. – Почему вас заботят наркотики? Разве здесь этим не занимаются специальные службы?

– Да, это правильно, – ответил генерал Хаммуан. – Но я тоже занимаюсь наркотиками... Девять месяцев тому назад, когда были приняты новые законы, надо было кому-то претворять их в жизнь. Никто не хотел за это браться. Тогда это дело поручили мне. Потому что у меня репутация неподкупного. Так я познакомился с господином Амалфи. Мы с ним проработали вместе несколько месяцев.

– Амалфи мертв, – сказал Малко.

Генерал потушил сигарету в пепельнице.

– Я знаю. Я узнал об этом сегодня. А вы как узнали?

Малко рассказал все, начиная с неудавшейся встречи с Амалфи до преследования им Кхо. Когда он кончил, лаосский генерал серьезно покачал головой.

– Здесь, когда вы затрагиваете опиум, вы рискуете жизнью. Ответственность за смерть господина Амалфи взвалят на людей Патет-Лао, но я уверен, что это дело рук торговцев наркотиками.

– На борту самолета ДС-3 был уксусный ангидрид, – сказал Малко. – Вы ничего не можете сделать?

– Ничего. Мои люди там побывали пополудни и уже ничего не нашли. С тех пор, как я работаю на этом месте, я ежедневно получаю по четыре письма с угрозами убить меня... Все настроены против меня. Полгода тому назад я арестовал одного депутата, у которого было обнаружено сорок пять килограммов героина. Ассамблея не захотела лишить его парламентского иммунитета. Он все еще на свободе.

И тут до сознания Малко дошла горечь, прозвучавшая в словах генерала, он заметил жалкий вид кабинета, выщербленные чайные чашки.

– Я думал, что правительство что-то делает, – сказал он. – Говорят, что опиум был даже сожжен всенародно на площади.

Генерал иронически усмехнулся.

– Это было небольшое количество опиума, отобранное полицией у тех содержателей курилен, которые не уплатили положенную дань. Мне думается, что в тот день мазута было сожжено намного больше, чем наркотика. Мои соотечественники не сумасшедшие, они не будут уничтожать то, что стоит денег.

Малко начинал понимать, что место, которое занимал генерал, совсем не синекура.

– А вы не боитесь за свою жизнь? – спросил он. Лаосец поднялся и подошел к столу.

– Смотрите, – сказал он.

Он открыл два верхних ящика. Изумленный Малко увидел в одном кольт, в другом – автомат «узи».

– Все знают, что я прекрасно стреляю, – тихо сказал Хаммуан. – Когда я выезжаю, то беру с собой двух телохранителей. А потом, я ведь командовал двумя тысячами парашютистов, и некоторые мне просто-напросто преданы. Я родом из «Черных штандартов», которые умели драться. В прошлом месяце после одного обыска мою машину обстреляли. Я знал, кто это сделал. На следующий день я пошел к полковнику Бунуну – когда-то мы были приятелями – и сказал ему: «Если ты снова это сделаешь, тебе не сносить головы». Больше он ничего не предпринимал, но с тех пор делает все возможное, чтобы меня назначили послом в Париже. А сейчас у меня ранг министра, но получаю я только пятьдесят тысяч кипов в месяц...

Довольный своим рассказом, генерал сел, Малко последовал его примеру. Генерал снова принял серьезный вид.

– Чем я могу вам помочь в данный момент? – спросил он.

Малко колебался. Кхо был мертв. Оставался только Джим Даф, летчик «Пилатуса».

– Мне бы хотелось узнать фамилию летчика сбитого ДС-3, – сказал он.

Генерал поморщился.

– Здесь я ничем вам особенно помочь не могу. Вам надо увидеться с господином Виллардом.

– Я его видел, – сказал Малко, из осторожности не вдаваясь в подробности. – Кстати, вы не думаете, что ЦРУ и вправду замешано в торговле наркотиками?

Генерал Хаммуан двусмысленно улыбнулся.

– Мне об этом ничего не известно, но в Лаосе ничего не делается без участия ЦРУ.

Малко понял: пока он снова был в одиночестве.

Обнаженное лоно девушки смотрело на зрителей из полумрака огоньками четырнадцати вставленных в него сигарет. Продолжая медленно вращать поясницей, девушка мягким движением руки добавила к ним пятнадцатую сигарету. Ее зажгла и поднесла ей миниатюрная лаоска, которая ассистировала в этом номере высшего пилотажа.

Затем, незаметно придав напряжение внутренним мышцам, девушка начала «курить». Попыхивая сигаретами, она выпускала из себя беловатый дымок, сразу же растворявшийся в до предела накуренной атмосфере «Белой Розы». Пилоты «Эр-Америки», заполнившие все ротанговые кресла маленького кабаре, шумно зааплодировали. Еще бы! Попробуй найти подобное зрелище где-нибудь в Канзас-Сити... У стойки бара пожилой плантатор-француз хрюкал от удовольствия перед таким потрясающим достижением французской культуры.

Номер с сигаретами был экспортирован на Дальний Восток Иностранным легионом...

Несколько смущенная Юболь наклонилась к Малко.

– Вам нравится Анх?

– Хорошая работа, – одобрил Малко, не вдаваясь в излишние детали.

Анх была в нескольких сантиметрах от них и активно втягивала и отпускала мышцы живота, чтобы доказать Малко, что здесь нет никакой подделки, и дым выходит прямо из нее.

В момент, когда она дружески подмигивала Юболи, к ней подошла одна из барменш кабаре и аккуратно собрала пепел в пепельницу.

Анх была совершенно голой, если не считать туфель на высоких каблуках. Продолжая раскачиваться, она широко улыбалась. Чуть выставленные вперед зубы придавали ее лицу чувственное, даже хищное выражение. Тело ее казалось хрупким, но грудь была высокой и круглой, а узкие мальчишеские бедра плавно переходили в длинные, точеные ноги. Закинув голову назад, она явно гордилась своей необычной иллюминацией. Черные волосы спускались до самых плеч. Девушка была просто восхитительна и молода – не более двадцати лет... Происходящая сцена привлекла внимание другой девушки из кабаре, тоже совершенно голой, которая поспешила броситься к Малко на колени.

– "Пиф-паф" намбер уан, – предложила она. – Массаж номер один.

Увы, она была не так хороша, как Анх. Впрочем, в любом случае Малко пришел в «Белую Розу» отнюдь не для участия в спектакле французского колониального фольклора. Тем более что поврежденное бедро все еще давало о себе знать. Проснувшись в три часа пополудни, он пока не пришел в себя от треволнений, испытанных накануне вечером. Тем не менее, он был полон решимости в одиночку продолжить свое расследование. Хаммуан был искренним и честным офицером, но могли он противостоять могущественному ЦРУ?

Что касается Сая Вилларда, то он и мизинцем не пошевелит, чтобы помочь Малко.

Малко должен был теперь раздобыть как можно больше сведений о Джиме Дафе, пилоте компании «Эр-Америка»... В этом ему могли помочь только Юболь и ее подружки.

«Белая Роза» находилась на улице Манх Танхурат, неподалеку от «Лан-Ксанга». Зал был освещен несколькими электрическими лампочками, выкрашенными в яркие цвета. Американские и французские пластинки непрерывно вертелись на проигрывателе, однако публика приходила сюда исключительно ради представления Анх. Только она могла выкурить за вечер целую пачку сигарет! Приличные люди в «Белую Розу» не ходили. Даже Юболь чувствовала себя здесь не вполне комфортно.

Не спуская глаз с огненной цепочки сигарет, Малко думал о странных перипетиях, с которыми для него всегда было связано выполнение заданий ЦРУ. Например, если бы здесь появилась его милая Александра, то бедной исполнительнице сенсационного номера наверняка пришлось бы пожалеть о своем способе курения... Между тем, девушка проворно собрала все сигареты, выкуренные почти до конца, победно потрясла ими над головой и бросила в пепельницу, после чего скрылась за баром. Сразу же ее «ассистентка» начала собирать с каждого стола по две тысячи кипов – плата за спектакль.