– Предлагаю поужинать в ресторане «У Лина». Есть шанс увидеть полезных людей. А кормят там неплохо. Это напоминает мне о ханойском периоде моей жизни, когда я работал на французское 2-е Бюро.

Малко был погружен в тяжелые переживания. Лаосский генерал медленно ехал по авеню Лан-Ксанг. Поравнявшись с Триумфальной аркой, он сбавил ход и сказал Малко:

– Видите этот монумент? Его история типична для Лаоса.

В свое время было решено, что как и в других странах, Лаосу нужен свой памятник павшим героям. Правительство считало, что надо сначала построить его, а потом уж решить, в честь каких героев и какой победы... Строили его десять лет. И если бы весь цемент, который был официально отпущен на его возведение, пошел бы в дело, то эта арка была бы выше пирамиды Хеопса. Зато все виллы, выстроенные в квартале Тхат-Луанг, должны бы иметь по справедливости форму Триумфальной арки...

Очень довольный своей шуткой, Хаммуан объехал вокруг арки, и они вышли из машины. Ресторан «У Лина» находился на маленькой спокойной улице, обсаженной деревьями, совсем близко от Меконга. Рассказ о Триумфальной арке, возведенной вне связи с какой бы то ни было победой, не улучшил настроение Малко. Теперь, убедившись в реальной роли Сая Вилларда, он спешно обдумывал способ вынудить его к признанию. Это могло оказаться совсем не простым делом.

Сай Виллард вышел из машины и направился к дому. Дверь открыла его жена Шейн. Несмотря на жару, на ней были сверхтонкие колготки дымчато-серого цвета и очень легкое платье из черного муслина, намного выше колен и с совершенно прозрачным верхом. В руках она держала стакан мартини и выглядела очень веселой.

– Мы приглашены в посольство СССР к восьми часам на «сидячий» ужин, – сказала она.

Сай Виллард бросил на кресло свой «дипломат», а жена обняла его рукой за шею и чуть-чуть прикоснулась губами к его губам.

– Я тебе не нравлюсь? А ведь я постаралась одеться, как ты любишь...

Она прижалась к нему чуть потеснее, наполовину для смеха, наполовину потому, что обожала, когда в глазах Сая Вилларда вспыхивала искорка желания. Они были женаты уже десять лет, но влюбленность между ними оставалась на очень высоком уровне. Раз в два месяца Шейн летала в Бангкок за нарядами.

Сай заставил себя улыбнуться и сказал:

– Ты просто потрясающа, прости меня. Но мне пришлось сегодня работать в сумасшедшем темпе.

Отстранив ее, он пошел в дом, а она осталась с пустым стаканом, чуть огорченная, поскольку ей хотелось, чтобы перед скучным вечерним мероприятием у них была любовь. Когда на светских приемах он смотрел на чьих-то жен, то ей было приятно осознавать, что среди них она была единственной женщиной и женой, которой муж по-прежнему не только целовал ручку...

Виллард прошел прямо в ванную, разделся, закрыл дверь и встал под душ. Больше, чем свежесть воды, ему в этот момент нужно было одиночество. Никогда раньше он не испытывал с такой силой всю тяжесть своей странной профессии. Профессии, правила игры которой нельзя было отыскать ни в одном учебнике.

Прошел только час с тех пор, как он понял, что операция провалилась, и Малко остался в живых. А также, что он угодил в ловушку принца Лом-Савата.

Все было организовано на высшем уровне. Ло-Шин, как всегда, был в своем репертуаре... Никакая бдительность не помогла Вилларду предотвратить провал.

Лом-Сават сыграл ва-банк. Накануне он лично явился в кабинет первого секретаря – всего лишь третий раз со времени приезда Сая Вилларда во Вьентьян. Он переступил порог его кабинета со слезами на глазах и так разрыдался, что слезы побежали по его толстым щекам, сливаясь в струйки под подбородком.

Продолжая рыдать, он красноречиво изложил Вилларду причину своего горя. Его коварно обманул, предал их дружбу Ло-Шин. Оказывается, китаец только что признался ему, что именно он действительно доставил в помещение «Американской помощи» партию уксусного ангидрида. Пока Сай Виллард не видел ничего нового в этом рассказе: ему было прекрасно известно, что Ло-Шин и Лом-Сават ладили друг с другом, как цыгане на ярмарке. Но это было на закуску. Лом-Сават официально заявил, что теперь ему придется перейти на сторону Патет-Лао...

До сих пор шантаж с его стороны никогда не заходил так далеко.

– Аптекарь Труонг, – объяснил он затем Саю Вилларду, – поклялся погубить меня. Он готов пожертвовать всем, чтобы уличить меня в причастности к торговле опиумом. Так вот, он назначил встречу с представителем Бюро по борьбе с наркобизнесом.

И тут Лом-Сават с удовольствием сообщил Саю Вилларду время и место встречи.

Затем он покинул кабинет американца, не обратившись к нему ни с какой просьбой. Он просто ему пожал руку и сказал: «До свидания». Теперь Сай Виллард должен был сам делать выводы. Главный резидент ЦРУ во Вьентьяне прекрасно понял альтернативу, которую скрывала дымовая завеса только что выслушанной истории: Ло-Шин и Лом-Сават требовали от него убрать обоих лиц, ставших для них помехой.

И хотя среди них был агент его собственной конторы – ЦРУ, выхода практически не было, потому что принц Лом-Сават, почти ничем не рискуя, мог перейти на сторону Патет-Лао. На его счету было немало прокоммунистических заявлений, и он не раз выступал в амплуа перевертыша.

Уединившись на целых три часа в своем кабинете в комплексе На-Хай-Дио, Сай Виллард прокручивал в мозгу одну-единственную проблему. На протяжении долгих лет его учили тому, что жизнь одного человека не имеет ни малейшего веса, когда речь идет о принятии решения, затрагивающего судьбы многих людей. Он был прислан во Вьентьян с одной-единственной миссией: воевать с коммунистами. Вот почему ровно сутки тому назад он и передал «по доверенности» соответствующий приказ королевским ВВС Лаоса...

А сейчас он вздрогнул и напряг слух. Шум душа помешал ему сразу услышать стук в дверь ванной.

– Сай, что ты там делаешь? – раздался голос Шейн. – Прошло уже полчаса, как ты под душем. Мы можем опоздать.

Американец вышел из-под струи и крикнул:

– Уже иду!

Стряхнув с себя воду, он начал вытираться полотенцем. Как было бы хорошо, если бы и мозг промывался с такой же легкостью, а особенно после того, как выяснилось, что Труонг попал в руки Ло-Шина до того, как принц Лом-Сават приехал к нему с визитом.

Сам Труонг никогда не представлял особой опасности. И главной целью операции было устранение Малко Линге. А он уцелел и, без сомнения, сумеет быстро выйти на его след, след Сая Вилларда.

Генерал Хаммуан протянул Малко руку и сказал:

– Спокойной ночи, приятных сновидений. Завтра скажете, что вы решили делать.

Ужин в ресторане позволил Малко немного расслабиться. Генерал отъехал на своем «БМВ», а Малко поднялся по ступеням лестницы к гостинице. Несмотря на поздний час, несколько торговцев сувенирами все еще сидели у входа в вестибюль. Малко собирался пройти мимо, как вдруг настойчивый голос заставил его обернуться.

– Господин, господин! Посмотрите мои драгоценности.

У холста с меоскими ожерельями из серебра на корточках сидел какой-то человек.

Это был Нго.

Малко застыл от неожиданности. Этот вьетнамец обладал поистине дьявольской наглостью. Рука Малко неудержимо потянулась к суперплоскому пистолету, спрятанному в поясе. Этот Нго не заслуживал ничего иного, кроме пули в лоб. Да и то это было бы для него самой настоящей индульгенцией...

Вьетнамец увидел жест Малко, но не пошевелился.

– Господин, – повторил он, – посмотрите мои драгоценности.

Малко приблизился. Вьетнамец встал, прислонился к стене и поднял глаза. Его напряженное лицо было покрыто потом.

– Они заставили меня, – прошептал он. – Если бы я предупредил вас, то они убили бы меня.

– Вам было поручено ликвидировать Труонга? – спросил Малко.

Вьетнамец покачал головой.

– Нет, нет! Клянусь вам. Они в любом случае ликвидировали бы его. Они хотели убить вас, именно вас.