– Мне жаль разочаровывать тебя, но у меня нет ни малейшего желания жениться на твоей сестре, – сказал сэр Ричард, беря еще щепотку табаку.

Беверли от изумления приоткрыл рот.

– Т-ты же не имеешь в виду, что она не хочет выходить за тебя?

– Нет, этого я не имею в виду.

– Но эт-то ведь уже решено!

– Только не мной, поверь мне.

– Д-дьявол! – безучастно выругался Беверли.

– Теперь ты понимаешь, – продолжал сэр Ричард, – что ничто не может помешать мне сообщить лорду Саару об этом эпизоде.

– Т-ты не выдашь меня отцу! – воскликнул Беверли, вскочив с пня, на котором он сидел.

– Это, мой дорогой Беверли, зависит целиком и полностью от тебя.

– Но, черт п-побери, я не могу вернуть бриллианты! Я же говорю т-тебе, я разорен, со мной почти п-покончено!

– Мне кажется, что, женись я на твоей сестре, мне это обошлось бы гораздо дороже двенадцати тысяч фунтов. Я готов заплатить твои долги – в последний раз, Беверли!

– Ч-чертовски мило с твоей стороны, – пробормотал Беверли. – Д-дай мне эти деньги, и я сам заплачу их.

– Боюсь, что твое общение с капитаном Тримблом привело к тому, что ты стал относиться к окружающим с таким же доверием, как и он. Я же, увы, нисколько не полагаюсь на твое слово. Можешь направить список своих долгов по моему лондонскому адресу. Думаю, это все… Да, еще должен сообщить тебе, что тебя внезапно вызовут в Лондон, и ты, будучи разумным человеком, покинешь Кроум-Холл не позднее завтрашнего утра.

– П-проклятие! Т-ты не можешь мне п-приказывать! Я. уеду тогда, к-когда сам захочу!

– Если ты не захочешь сделать этого завтра утром, то уедешь из Кроум-Холла в сопровождении сыщика.

Беверли залился краской.

– Клянусь Богом, я отомщу т-тебе за это, Ричард!

– Но, насколько я тебя знаю, не раньше, чем я оплачу твои долги. – С этими словами сэр Ричард повернулся, чтобы уйти.

Беверли стоял на месте и смотрел ему вслед, пока заросли деревьев не скрыли сэра Ричарда от его глаз. Прошло несколько минут, прежде чем он подумал, что, хотя сэр Ричард и был весьма неприятно откровенен в разговорах на некоторые темы, он так и не объяснил, как и почему оказался в Куин-Чарльтоне.

Беверли нахмурился. Сэр Ричард, конечно, мог гостить у каких-нибудь своих друзей по соседству, но, если не считать закрытого дома, принадлежащего какой-то наследнице, Кроум-Холл был единственным приличным поместьем на многие мили вокруг. Чем больше Беверли думал об этом, тем более необъяснимым представлялось ему присутствие здесь сэра Ричарда. От угрюмого любопытства он быстро перешел к подозрениям и начал понимать, что во всем этом есть что-то очень странное, а после этого принялся размышлять, нельзя ли извлечь из этого дела какую-нибудь пользу для себя.

Он ни в малейшей степени не был благодарен сэру Ричарду за обещание оплатить его долги. Конечно, хотелось бы заткнуть рот некоторым наиболее хищным кредиторам, но он считал глупейшей тратой денег оплату тех счетов, которые вполне могли еще дожидаться своего часа. Более того, оплата счетов не наполнит его карманы, и теперь Беверли просто не видел возможности продолжать вести тот образ жизни, к которому давно привык.

Он вынул колье из мешочка и посмотрел на него. Это был необыкновенно красивый образец ювелирного искусства, а некоторые камни в нем были действительно очень большими. Колье, возможно, стоило в два раза больше, чем обещанные ему двенадцать тысяч. Конечно, краденое очень сложно продать за хорошую цену, но даже если он будет вынужден уступить его за двадцать тысяч, то все равно у него в кармане останется еще восемь, потому что уже не надо – будет делиться с капитаном Тримблом. Беверли считал, что Тримбл провалил все дело и поэтому не заслужил никакого вознаграждения. Если бы только можно было заставить Ричарда замолчать, Тримбл так и не узнал бы, что колье уже отобрано у Джимми Ярда и теперь может быть продано к выгоде всего лишь одного из троих замешанных в этом деле, причем того, кто имел на него все права.

Чем больше Беверли думал об этом, и чем дольше смотрел на бриллианты, тем крепче становилось его убеждение в том, что сэр Ричард, вместо того чтобы помочь ему решить его финансовые проблемы, на самом деле ограбил его тысяч на восемь, если не больше. Все его существо затопило жгучее чувство обиды, и если бы в этот момент Беверли мог ударить сэра Ричарда, не рискуя навлечь на себя ответной реакции, он бы это сделал.

Но он просто не мог никак отомстить Ричарду, разве что устроить засаду и застрелить его. И хотя Беверли был бы несказанно рад услышать о внезапной смерти Ричарда и даже совершенно искренне считал бы подобную смерть воздаянием свыше, нужно признать, что его кровожадные инстинкты не простирались далее сильнейшего желания, чтобы сэр Ричард выпал из окна и сломал себе шею или чтобы на него напали разбойники и прикончили его. В то же время было, несомненно, что-то очень странное в присутствии Ричарда в этой глухой деревне, и, наверное, стоило бы попытаться разузнать, что привело его в Куин-Чарльтон.

Сэр Ричард тем временем вернулся в деревню и подошел к «Джорджу» как раз вовремя, чтобы заметить во дворе пару вспотевших лошадей, а также обратить внимание на карету, которую затаскивали в угол просторного двора. Таким образом, он был вполне готов к тому, чтобы встретить в гостинице незнакомцев, а все сомнения относительно их личностей, если таковые у него имелись, рассеялись, как только он вошел в гостиницу и увидел в холле пышную матрону, восседавшую на дубовой скамье и яростно обмахивающую веером свое раскрасневшееся от жары лицо. Рядом с ней стоял молодой плотно сбитый джентльмен, причесанный в римском стиле, так что челка полностью скрывала его лоб. Его несколько выпученные глаза имели какой-то неопределенный цвет, и в профиль он был весьма похож на хека.

То же печальное сходство, хотя и в меньшей степени, можно было наблюдать и у миссис Гриффин. Леди имела весьма массивную комплекцию и, очевидно, очень страдала от жары. Возможно также, что в испытываемый ею дискомфорт вносила свою лепту ее одежда, состоявшая из дорожного костюма, сшитого из алого атласа и отделанного шелком, на который кроме спенсера было надето просторное коричневое летнее пальто из тонкой шерсти. Ее волосы были спрятаны под чепец, поверх которого она надела соломенную шляпку в форме улья, отделанную таким количеством перьев, что сэр Ричард, глядя на нее, не смог удержаться от мыслей о катафалке. Обеспокоенный хозяин гостиницы стоял перед дамой, и в тот момент, когда сэр Ричард вошел в холл, она решительно произнесла:

– Вы обманываете меня! Я требую, чтобы этот… этого юношу немедленно привели сюда!

– Но, мама! – несчастным голосом воскликнул молодой человек.

– Молчи, Фредерик! – отрезала матрона.

– Но подумайте, мама! Если… если молодой человек, о котором говорит хозяин, путешествует вместе со своим дядей, то он не может… э-э… быть моим кузеном, не правда ли?

– Я не верю ни одному слову этого человека! – заявила миссис Гриффин. – И не удивлюсь, если его подкупили.

Хозяин с сожалением в голосе заметил, что пока никто не пытался его подкупить.

– Ерунда! – воскликнула миссис Гриффин.

Сэр Ричард счел, что наступил подходящий момент привлечь внимание к собственной персоне, и двинулся в направлении лестницы.

– А вот и этот джентльмен! – с облегчением воскликнул хозяин, увидев его. – Он подтвердит, что я сказал вам правду, мэм.

Сэр Ричард остановился и, подняв бровь, посмотрел сначала на миссис Гриффин, затем на ее сына, а потом на хозяина гостиницы.

– Прошу прощения? – вопрошающе протянул он.

Внимание обоих Гриффинов тут же сосредоточилось на вошедшем. Глаза джентльмена были устремлены на его галстук, леди же, увидев перед собой невероятно элегантно одетого джентльмена, была явно потрясена.

– Если ваша честь позволит!.. – начал хозяин. – Эта леди, сэр, разыскивает молодого джентльмена, который сбежал из школы. Этот джентльмен находится у нее под опекой. Я сказал ей, что в гостинице сейчас только один молодой джентльмен, который является племянником вашей чести. И я был бы очень рад, если бы вы освободили меня от всего этого, сэр.