В последовавшие за этим десять минут я вытворял невообразимые вещи, пытаясь усилить поле: наговорил кучу заклинаний и массу наговоров, впрочем, бесполезных, так как любое заклинание направляется на вполне конкретную тварь, а в тумане их было, мягко говоря, слишком много.
За это время я подвергся еще трем нападениям и в результате понес ощутимые потери в живом весе с левой стороны и на левой руке. Вдобавок ко всему, некоторое время мне не придется сидеть, так как третий удар пришелся пониже спины. Я еще раз поблагодарил Господа, что во время третьей атаки сдвинулся немного назад. Лучше потерять возможность сидеть, чем вообще остаться без головы.
Следующие удары последовали на уровне груди: плечи, руки, волосы на голове. Куртка превратилась в дуршлаг, а настроение из паршивого в очень паршивое. Заметив, что нападение происходит в метре от земли, я не стал дожидаться, пока болотные пираньи доберутся до моих мозгов и опустился на корточки.
Едва я присел, как чуть не закричал от радости. Где-то далеко-далеко вставало солнце. Воздух посветлел в преддверии утра, и у меня затеплилось маленькая надежда, которая уже совсем было пропала.
Мне даже показалось, что с туманом что-то происходит. Он словно напрягся и заворочался.
Треск рвущейся материи заставил меня поднять голову, и тугой комок отчаяния застрял у меня в глотке. В том месте, где только что находилась моя шея, туман провел блестящую атаку и прорвал оборону.
Стенки Круга сошлись, и Поле лопнуло буквально на моих глазах. Мне было чертовски жаль столько энергии, но время жалости еще не наступило.
Масса тумана взвизгнула и рванулась ко мне.
Уповая на чудо, я рухнул плашмя на землю, прижался лицом к пеплу костра и с содроганием услышал, как что-то скребется по моей спине.
И в этот миг мир осветился ярким солнечным светом. Повернув голову, я заметил, как последние сгустки оборванного тумана с звериной ненавистью кинулись на меня. В тот же миг мир проснулся.
Не веря в свое избавление, я лежал на земле, любовно гладил траву и в седьмой раз считал до десяти и обратно. Чувство жизни было прекрасным. Улыбаясь навстречу встающему солнцу, я как ребенок радовался своему спасению.
А затем, скинув одежду, осмотрел свои раны. Ну что ж, могло быть и хуже. Несколько мелких, оголенных участков кожи и несколько кровоточащих круглых ран. Я отделался сравнительно легко.
Предоставив, как всегда, организму самому разбираться с этими проблемами, я решил взглянуть, что осталось от моей одежды. Я встряхнул куртку и замер…
В последнем своем ударе туман оставил метку. И метка оказалась такой же чудовищной и невероятной, как и сам туман.
Верхний слой кожи срезало, словно бритвой. А там, куда пришелся последний удар, красовалось имя: ИННЕЯ.
Тьфу ты! Все было так прекрасно. Все мое сознание и все мое тело томилось ожиданием встречи с Иннеей. И вот тут такой подарок. Я рассматривал имя, размышляя над природой неизвестно откуда появившегося тумана. Существовало два варианта.
Или Иннея послала туман, чтобы убить Файона, или она решила прикончить меня. Все зависит от того, что сейчас творится в ее головке.
Я не привык слишком долго мучиться над вопросами, для решения которых мало данных. Всему свое время. Разберемся и с этим. Сейчас следовало поскорее завершить переход болота, чтобы снова не вляпаться в какую-нибудь историю. После нападения тумана мне совершенно не улыбалось оставаться здесь на вторую ночь.
Поеживаясь от неприятных предчувствий, я опять погрузился в болотную жижу и, подгоняемый воспоминаниями о прелестно проведенной ночи, поспешил по направлению к выходу из Гнилого Болота. К счастью, единственными существами, немного досаждавшими мне в этом переходе, были комары, к которым я относился с нескрываемым равнодушием, помня, что всем жить надо.
Однако, в результате подобного наплевательского отношения к своему лицу, я вылез из трясины не просто мокрый и до смерти усталый, но и с физиономией, больше напоминавшей подушечку для иголок.
Только сумасшедший может показаться в таком виде в нормальном человеческом обществе, поэтому я счел нелишним остановиться на берегу небольшого острова, дабы привести в порядок не только себя и тело, но и свой дух, который к тому времени заметно упал.
А вокруг шумело лето. Еще не скоро польют дожди и наступит короткая, неправдоподобно теплая, зима.
Я валялся на траве и ждал, пока приготовленное из трав снадобье излечит мое лицо от комариных укусов. Дело близилось к победному концу, и я с удовлетворением хорошо поработавшего человека проводил свой маленький дневной отпуск.
Мои раздумья о прелестях бутылочки пепси-колы в жаркий летний день прервал тихий шепот за моей спиной. Я повернул голову и к великому своему удивлению увидел две прелестные женские головки. Они выглядывали из-за кустов и с интересом бессовестных распутниц рассматривали меня во все глаза.
Увидев, что я, наконец, заметил их присутствие, одна из них что-то прошептала на ухо подруге, и обе весело защебетали.
– Что служит причиной вашего смеха?
Хорош варркан, который не может почувствовать присутствия двух симпатичных женщин. Тем более, что…
В этот момент я, наконец, вспомнил, что представлял в эту минуту мой костюм. Кроме знаменитых семейных трусов, которые потрепало не только время, но и твари из тумана, на мне ничего не было.
Быстро натянув штаны и сгоняя со своего лица краску, я решил уточнить место жительства прелестных незнакомок.
– Вы чьи будете, подруги?
Та, что казалась постарше, улыбнулась улыбкой Мэрилин Монро и голосом, таким сладким словно звучал он из медового улья, отзвенела:
– Разве уважаемый странник не знает, что разговаривать с незнакомками в лесу недопустимо.
– Ну, мы уже разговариваем, так что не имеет смысла прекращать. Насколько я понимаю, вы из деревни?
– Мы с сестрой вышли немного погулять, – ответила девушка, та что постарше.
Решив, что требуемые условия соблюдены, и предвкушая, ну неважно что, я решил, что пора пригласить девушек подойти поближе.
– Ну, что вы там стоите? – интересно, почему мой голос подрагивает? – Давайте ко мне.
Я знал, что деревенские девчонки не очень отягощены предрассудками, но чтобы такое!
Обе подруги, посовещавшись, стали выходить из кустов. Вероятно, мое лицо, когда я не на работе, слишком ярко выражает все мои эмоции: сестры остановились, тревожно глядя на меня. Да нет! Я не ханжа, и меня трудно удивить чем-то, но когда женщины выходят без одежды? Да еще с такими… В общем, они оказались в костюме Евы, если, конечно, именно эта дамочка оказалась прародительницей и здешних прелестниц.
Так мы и стояли друг перед другом, растерянные и не знающие, что делать. И как всегда в подобных случаях, первым дар речи прорезался у меня. А что еще ожидать от человека, который не спал с женщиной черт знает сколько времени.
– Послушайте, крошки, – слова с трудом пробирались через высохший колодец горла, -мне кажется, что вы э-э… не одеты. Но, вы не подумайте, мне нравятся ваши э-э…
На этом мое красноречие испарилось.
– Нам кажется, что мужчинам нравятся обнаженные груди? – томно потянулась одна из них, видимо принимая меня именно за того, за кого им хотелось меня принимать.
Если девицы и были чуть-чуть раскованы, то это им шло.
– Ну и чем мы будем с вами заниматься? Я нарывался на грубость и понимал, что нарываюсь на грубость, но мое мужское начало не давало мне остановиться.
– Ты этого хочешь?
Хочу ли я этого? И они меня еще спрашивают! Я ничего не ответил и только кивнул головой, проглотив слюну.
И они пришли!
Словно легкое перо, выпавшее из хвостика какой-нибудь пичуги, я падал на землю, осмысливая происшедшее, ибо не было в эту минуту мужчины в этом мире, который прокололся сильнее, чем я.
Есть глупые варрканы, есть тупые варрканы, а есть просто бездарные. Я относился и к тем, и к другим, и к третьим. Я ведь с самого начала чувствовал, что мне что-то мешает, а что именно – понял только сейчас. Тела девушек были скрыты кустами и находились слишком низко к земле. Но как только они вышли на открытое место, моим глазам явилось такое! Увидев, как изменилось выражение моего лица, девушки вскрикнули и отпрянули назад, под прикрытие кустов.
