И что теперь? Китти беспомощно переглянулась с Якобом и посмотрела назад. Мальчишка-египтянин отрастил крылья и порхал по двору, уворачиваясь от подпрыгивающего скелета.

— Держитесь подальше от этого облака! — сказал Джон Мэндрейк негромким, срывающимся голосом. Он был рядом с ними, глаза его были расширены, и он потихоньку пятился назад. — Думаю, оно очень опасно!

— Можно подумать, тебе не пофиг! — фыркнула Китти. Однако тоже начала отступать.

Облако тянулось в их сторону. Его окружала гробовая тишина, по двору распространился головокружительный запах сырой земли.

Якоб коснулся её руки:

— Ты слышишь?..

— Да.

Из глубины нависшей тени доносились тяжкие шаги. Что-то приближалось.

— Надо убраться отсюда, — сказала Китти. — Бежим в подвал.

Они повернулись и бросились к лестнице, которая вела в кладовую мистера Пеннифезера. На другом конце двора скелет, который понапрасну расходовал свои молнии на шустрого и увертливого демона, заметил их и захлопал в ладоши. Земля под ногами задрожала. Балка над дверью, ведущей в подвал, переломилась пополам, и на лестницу обрушилась добрая тонна кирпича. Когда улеглась пыль, двери больше не было.

Скелет, подпрыгивая и подскакивая, направился к ним.

— Этот треклятый демон чересчур проворен, — сказал он. — Я передумал. Первыми будете вы двое.

— А меня-то за что? — ахнул Якоб. — Я же ничего не сделал.

— Я знаю, дорогое дитя, — ответил скелет, блеснув глазницами. — Но ты полон жизни. А я, после того как столько времени провел под водой, явно нуждаюсь в том, чтобы подкрепить силы.

Он протянул руку — и только тут впервые заметил чёрное облако, ползущее через двор, высасывающее из воздуха свет. Скелет уставился в черноту, растерянно отвесив челюсть.

— Ох ты! — негромко сказал он. — А это что такое?

Китти с Якобом попятились в сторону и прижались к стене. Скелет не обратил на это внимания. Он вильнул тазом, развернулся лицом к облаку и крикнул что-то на непонятном языке. Китти почувствовала, как вздрогнул стоящий рядом с ней Якоб.

— Это на чешском, — прошептал он. — Что-то вроде: «Я бросаю тебе вызов!»

Череп развернулся на сто восемьдесят градусов и уставился на них.

— Прошу прощения, ребятки, подождите минуточку. У меня тут незаконченное дело. Буквально полсекундочки, и я снова займусь вами. Ждите здесь.

Он, гремя костями, отошёл в сторону, и встал посреди двора, не сводя глазниц с колышущегося облака. Китти попыталась собраться с мыслями. Она огляделась вокруг. Улица была поглощена мраком, солнце превратилось в мутный диск, едва проглядывающий на небе. Выход из конюшен был прегражден грозной тьмой, со всех остальных сторон смотрели сплошные стены и зарешеченные окна. Китти выругалась. Будь у неё хоть один шар, можно было бы пробить путь наружу, а так они были беспомощны, словно крысы в ловушке.

Они ощутили порыв ветра, и на землю рядом с ними непринужденно опустилась крылатая фигурка. Демон Бартимеус сложил за спиной свои полупрозрачные крылья и любезно кивнул ей. Китти съежилась.

— О, не волнуйся! — сказал мальчишка. — У меня приказ: не дать тебе уехать на той машине. Если ты приблизишься к ней, мне придётся тебя остановить. А в остальном делай что хочешь.

Китти нахмурилась:

— Что происходит? Откуда эта тьма?

Мальчишка сокрушенно вздохнул:

— Помнишь, я тебе говорил про голема? Так вот, это он и есть. Кто-то решил вмешаться. А почему — угадать проще простого. Все наши беды — из-за этого несчастного посоха. Да, кстати… — Он прищурился, вглядываясь во мглу. — Что он там?.. О нет! Только не говорите, что он… Нет, таки да. Вот же глупый мальчишка!

— Кто — он?

— Да мой драгоценный хозяин. Он пытается привести посох в действие.

На другой стороне двора, неподалёку от лимузина, стоял, прижавшись к стене, волшебник Джон Мэндрейк. Не обращая внимания на действия скелета — а скелет сейчас прыгал взад-вперёд по мостовой, выкрикивая оскорбления в адрес надвигающейся тучи, — он стоял, опираясь на посох и опустив голову, и глаза его были прикрыты, как будто он дремал. Китти показалось, что она видит, как его губы шевелятся, произнося какие-то слова.

— Это все добром не кончится! — сказал демон. — Если он попытается пустить в ход какую-нибудь простейшую формулу активации, не использовав заклятий Подкрепления и Безмолвия, это сулит ему крупные неприятности. Он просто не представляет, какая сила заключена в этом посохе. Мощь двух маридов, как минимум. Он чересчур честолюбив, это его вечная проблема.

И демон грустно покачал головой. Китти из всего этого почти ничего не поняла, да и не очень-то стремилась.

— Пожалуйста, Бартимеус… тебя ведь Бартимеусом зовут? Скажи, как нам выбраться отсюда? Ты можешь проломить стену?

Тёмные глаза мальчишки взглянули на неё оценивающе.

— А зачем? Почему я должен это делать?

— Ну-у… Ты ведь… Ты ведь не хочешь нам зла? Ты только выполнял приказы…

Она говорила не очень уверенно. Мальчишка нахмурился:

— Я — злобный демон. Ты сама так говорила. И в любом случае, даже если бы я и правда хотел вам помочь, сейчас не стоит привлекать к себе внимание. Наш приятель африт пока что позабыл про нас. Он вспомнил осаду Праги, где такие големы, как этот, наводили панику на войска Глэдстоуна.

— Он что-то делает, — прошептал Якоб. — Скелет, в смысле.

— Ага. Пригнитесь.

Облако тьмы на несколько секунд застыло в своем продвижении, словно ужимки скачущего перед ним скелета повергли его в замешательство. Но потом оно, казалось, приняло решение. Щупальца тьмы потянулись в сторону Мэндрейка и посоха. Но и скелет не остался в бездействии: он поднял руку. Из руки вырвался сверкающий поток бледного света, который ударил в тучу. Раздался глухой удар, точно взрыв за массивными дверями. Обрывки чёрной тучи полетели во все стороны, извиваясь и тая в жарких лучах утреннего солнца, которое внезапно засияло с новой силой.

Бартимеус одобрительно хмыкнул:

— Недурно, недурно. Однако это ему не поможет.

Якоб с Китти затаили дыхание. Теперь, когда облако рассеялось, они увидели посреди двора гигантскую фигуру, отдаленно напоминающую человека, но при этом огромную, массивную, с грубыми, неуклюжими конечностями и колоссальной, похожей на каменную плиту головой, сидящей прямо на плечах. Исчезновение облака, казалось, выбило голема из колеи. Он бестолково размахивал руками, словно пытался собрать развеявшуюся тьму. Когда ему это не удалось, он, совершенно игнорируя торжествующие вопли скелета, тяжело зашагал дальше.

— Хм, Мэндрейку стоит поторопиться с этим заклинанием, — заметил Бартимеус. — Оп-па! Наш Гонорий снова вступил в дело!

— Прочь! — разнесся эхом по двору вопль скелета. — Посох моя собственность! Я бросаю тебе вызов! Не для того я стерег его больше сотни лет, чтобы какой-то трус его у меня похитил. Я вижу, как ты пялишься на меня сквозь этот глаз! Я вырву его и раздавлю в кулаке!

С этими словами он выпустил в голема ещё несколько магических молний, однако голему это не причинило ни малейшего вреда.

Каменная фигура все шагала вперёд. Теперь Китти были отчётливее видны детали головы: два условных глаза, просто дырки, а над ними, в середине лба — третий, побольше и куда более тщательно изготовленный. Этот глаз ворочался вправо-влево и сиял, как белое пламя. Расположенный ниже рот был всего лишь корявой дырой, тоже условной и совершенно бесполезной. Китти вспомнила слова демона: где-то в этом ужасном рту — волшебный манускрипт, который и придает чудовищу его силу.

Раздался вызывающий вопль. Африт Гонорий, разъярённый тем, что его магические атаки ни к чему не привели, бросился наперерез надвигающемуся голему. Крохотный на фоне массивной фигуры, скелет согнул колени и прыгнул, при этом из его рта и рук вырвались потоки магической энергии. Он приземлился прямо на грудь голему, обхватил костлявыми руками его шею, обвил ногами торс. Там, где скелет соприкоснулся с големом, поднялось голубое пламя. Голем остановился как вкопанный, поднял массивную, похожую на дубину руку и схватил скелет за лопатку.