СМЕРТНЫЙ: Значит, Ты утверждаешь, что существуешь.

БОГ: Вовсе нет! Ты опять выводишь ложные заключения! Вопрос о моем существовании вообще еще не вставал. Я сказал лишь то, что из факта твоего разговора с самим собой нельзя заключить ни того, что я не существую, ни того, что ты говоришь не со мной.

СМЕРТНЫЙ: Ну хорошо, в этом Ты меня убедил. Но я правда хотел бы знать, существуешь Ты или нет?

БОГ: Что за странный вопрос!

СМЕРТНЫЙ: Почему? Люди задают его уже в течение многих тысячелетий.

БОГ: Я знаю! Сам по себе этот вопрос не странный; я хочу сказать, что странно задавать его мне!

СМЕРТНЫЙ: Почему?

БОГ: Поскольку я и есть тот, в чьем существовании ты сомневаешься! Я прекрасно понимаю твое беспокойство. Ты боишься, что твоя беседа со мной — всего лишь галлюцинация. Но каким образом ты можешь получить от некоего создания достоверную информацию о его существовании, когда ты подозреваешь, что именно это создание не существует?

СМЕРТНЫЙ: Значит, Ты не скажешь мне, существуешь Ты или нет?

БОГ: Я вовсе не ломаюсь! Я просто указываю на то, что какой бы ответ я ни дал, он в принципе не сможет тебя удовлетворить. Хорошо, представь, я сказал бы: “Нет, я не существую.” Что это доказывало бы? Совершенно ничего! Или я сказал бы: “Да, я существую.” Неужели это бы тебя убедило? Конечно, нет!

СМЕРТНЫЙ: Но если Ты сам не можешь сказать мне, существуешь ли Ты, то кто тогда может?

БОГ: Этого тебе никто не сможет сказать. Это можешь узнать только ты сам.

СМЕРТНЫЙ: Как же я смогу узнать это сам?

БОГ: Этого тебе тоже никто не скажет. И это тебе придется узнавать самому.

СМЕРТНЫЙ: Значит, Ты никак не сможешь мне помочь?

БОГ: Я этого не говорил. Я сказал, что не могу тебе объяснить, но это не означает, что я не могу тебе помочь.

СМЕРТНЫЙ: Тогда каким образом Ты можешь мне помочь?

БОГ: Я предлагаю, чтобы ты оставил это мне! Мы и так уже отвлеклись, и я хотел бы вернуться к тому, зачем, по твоему мнению, я наделил тебя свободой воли. Твое первое предположение, что, давая тебе свободу воли, я хотел проверить, достоин ли ты спасения, могло бы понравиться многим моралистам, но мне оно отвратительно. Ты не можешь подумать о какой-то более приятной — более человечной — причине, по которой я дал тебе свободу воли?

СМЕРТНЫЙ: Я однажды задал этот вопрос ортодоксальному раввину. Он ответил, что мы просто так устроены, что не могли бы наслаждаться спасением, не чувствуя, что мы его заслужили. А чтобы его заслужить, нам, разумеется, нужна свобода воли.

БОГ: Ну что ж, это объяснение, действительно, гораздо приятнее, чем твое, — но оно все еще далеко от правильного. Согласно ортодоксальному иудаизму, я создал ангелов, а у них нет свободы воли. При этом они настолько сильно тянутся к добру, что у них никогда не возникает даже самого малейшего искушения совершить что-то злое. Можно сказать, что у них нет выбора — и все-таки они вечно счастливы, хотя ничего не сделали, чтобы это заслужить. Если объяснение твоего раввина было бы правильным, тогда почему же я не остановился на создании ангелов? Зачем мне понадобилось создавать еще и смертных?

СМЕРТНЫЙ: Сдаюсь! Действительно, зачем?

БОГ: Потому что это объяснение неверно. Во-первых, я никогда не создавал готовых ангелов. Все разумные существа в конце концов приближаются к состоянию, которое можно назвать “ангельским”. Подобно тому, как человеческие существа находятся на определенной ступени биологической эволюции, ангелы — конечная ступень Космической Эволюции. Единственная разница между так называемым святым и так называемым грешником заключается в том, что первый намного старше второго. К несчастью, требуется множество жизненных циклов, чтобы понять то, что, наверное, является самым важным фактом во вселенной — зло просто причиняет боль. Все аргументы моралистов, все причины, которые они приводят в доказательство того, что люди не должны совершать злых поступков, бледнеют в свете простой истины: зло — это страдание.

Нет, мой дорогой друг, я не моралист. Я стопроцентный утилитарист. Представление меня в роли моралиста — одна из величайших трагедий человечества. Моя роль в общей схеме вещей (если можно использовать это сбивающее с толку выражение) заключается не в том, чтобы награждать и наказывать, но в том, чтобы помогать процессу, в результате которого все разумные существа должны достичь конечного совершенства.

СМЕРТНЫЙ: Почему Ты назвал это выражение “сбивающим с толку”?

БОГ: То, что я сказал, вводит в заблуждение в двух смыслах. Во-первых, говорить о моей роли в схеме вещей не совсем верно. Я есть схема вещей. Во-вторых, не совсем правильно говорить о том, что я помогаю процессу просветления всех разумных существ. Я есть этот процесс. Древние даоисты были недалеки от истины, когда говорили обо мне (называя меня “Дао”), что я не совершаю никаких поступков, однако все поступки совершаются через меня. Говоря более современным языком, я не причина Космического Процесса. Я — сам Космический Процесс. Я думаю, что наиболее аккуратное и полезное определение, которое люди — по крайней мере на настоящей ступени эволюции — могут мне дать, это “процесс просветления”. Те же, кто хочет думать о дьяволе (хотя я бы предпочел, чтобы они этого не делали), могут, по аналогии, определить его как то, к сожалению очень долгое, время, которое этот процесс занимает. В этом смысле дьявол необходим. Процесс просветления длится до чрезвычайности долго, и я ничего не могу с этим поделать. Но уверяю тебя, что, как только этот процесс будет правильно понят, его необычайная длительность больше не будет считаться основным ограничением или злом. Вы поймете, что в этой длительности — сама квинтэссенция процесса. Конечно, для людей, которые находятся сейчас в конечном море страданий, это слабое утешение; но знайте, что как только вы поймете эту фундаментальную истину, ваши страдания начнут уменьшаться и в конце концов прекратятся совсем.

СМЕРТНЫЙ: Что-то в этом роде мне говорили и раньше, и мне хочется в это поверить. Но представь себе, что лично я научусь видеть мир Твоими вечными глазами. Я стану счастливее — но не накладывает ли это на меня определенных обязательств по отношению к ближним?

БОГ: Ты напоминаешь мне буддистов, принадлежащих к ветви Махаяна. Каждый из них говорит: “Я не погружусь в нирвану, пока этого не сделают все остальные человеческие существа”. Каждый ждет, что другой погрузится в нирвану первым. Ничего удивительного, что это отнимает у них столько времени! Буддисты Хинаяны ошибаются иначе. Они полагают, что человек никак не может помочь другим в достижении просветления; каждый должен стараться достичь этого совершенно самостоятельно. Но беда в том, что такое равнодушное отношение делает спасение невозможным! Спасение — процесс частью индивидуальный и частью социальный. Серьезная ошибка многих буддистов Махаяны — убеждение, что достигшие нирваны уже не могут помочь другим. Лучший способ помочь другим — сначала увидеть свет самому.

СМЕРТНЫЙ: В Твоем само-описании есть нечто очень тревожащее. Ты определяешь себя как процесс. Это делает Тебя абсолютно безличным, а многим людям нужен личностный Господь.

БОГ: Значит, из того, что им нужен личностный бог, следует, что я и есть этот бог?

СМЕРТНЫЙ: Разумеется, нет. Но чтобы религия была принята смертными, она должна удовлетворять их нужды.

БОГ: Это я понимаю. Но так называемая “личностность” существа — это скорее то, что видят сторонние наблюдатели, а не само существо. Все споры о том, личностный я бог или безличностный, были довольно глупы, поскольку ни та, ни другая сторона не права и не ошибается. С одной точки зрения, я — личностен, а с другой — нет. То же само верно и в отношении человеческих существ. Инопланетянин мог бы рассматривать людей как набор атомов, ведущих себя согласно строгим физическим законам. Он может не увидеть в человеке никакой личности, так же, как человек не видит личности в муравье. Однако у муравья столько же индивидуальности, сколько у человека, с точки зрения существ, подобных мне, действительно понимающих муравьев. Рассматривать нечто как индивидуальность не более правильно или неправильно, чем рассматривать это с безличностной точки зрения; в общем, можно сказать, что чем лучше вы что-либо знаете, тем более личностным это для вас становится. Вот скажем, ты воспринимаешь меня как личностное или безличностное существо?