— Конечно, я тебя помню по трансчелу, но зачем об этом вспоминать? Ты же хозяин Болтушки и сынок Хусса Томпсона. — Он снова угнездился в кресле.

«Никакой я не сынок Хусса Томпсона!» Вслух же Хамид произнес:

— Извините, но мне больше ничего в голову не пришло. Впрочем, это касается моей Болтушки. Мне нужен совет.

— Ага! — Фудзияма скорчил знаменитую свою усмешку головастика — одновременно невинную и хищную. — Ты пришел как раз в нужное место. У меня до фига советов. Но я слышал, что ты бросил учебу и ушел в Турагентство.

Хамид передернул плечами, стараясь, чтобы жест вышел не слишком оборонительный.

— Ага. Но я уже был на выпускном курсе, а об американской культуре и литературе знаю больше многих дипломников. Кроме того, Караван Туристов пробудет здесь лишь полгода. И сколько еще до следующего? Мы показываем им все, что, как нам кажется, их может заинтересовать. Фактически даже больше, чем тут в действительности есть. Сто лет может пройти, прежде чем Сюда, Вниз, кто-то спустится снова.

— Возможно, возможно.

— В любом случае я многому научился. Я познакомился почти с половиной Туристов. Но…

На Срединной Америке обитало десять миллионов человек. По меньшей мере миллион лелеял мечту вырваться Вовне. По меньшей мере десять тысяч отдали бы все, что имеют, за билет из Медленной Зоны, за право жить в цивилизации, охватывающей тысячи миров. Последние десять лет Срединная Америка жила в ожидании Каравана. Хамид провел эти годы — половину своей жизни с тех пор, как бросил математику, — оттачивая навыки, которые, по его мнению, могли пригодиться для билета Наружу.

Тысячи конкурентов тоже трудились в поте лица. За это десятилетие факультеты американской культуры и литературы по всей планете столкнулись со взрывоподобным ростом заявлений от студентов. За кулисами же творились еще более интересные события. Правительство и крупные корпорации разрабатывали тайные проекты, о которых никому не полагалось знать до прибытия Каравана. Десятки человек поставили все на кон, сосредоточившись на том, что, по их мнению — и только их, — могло заинтересовать «внешников». Некоторые были отъявленные идиоты: всемирно известные атлеты и гроссмейстеры. Учитывая, сколько народу в Запределье, им не светил разряд выше восьмого. Не-ет, чтобы выбраться Наружу, требовалось нечто особенное даже для тех краев… Вовне. Если не считать артефактов со Старой Земли, возможностей было не очень много. Правда, кое-кому удавалось достичь цели неожиданными путями: так, некая Джилли Вайнберг, способная, но отнюдь не гениальная студентка факультета АМЛ, дождалась, пока на орбите появится Караван, прошмыгнула в обход Бюро и представилась Туристам подлинной американской девчонкой из группы поддержки, куртизанкой топ-класса. Прием сработал, и теперь его тщетно пытались повторить другие претенденты обоих полов. Джилли вытянула свой счастливый билет Вовне. Самое забавное, что спонсировал ее лотлримарский моллюск, и секунды бы не протянувший в кислородной атмосфере: один из немногочисленных нелюдей Каравана.

— Я бы сказал, что трое внешников со мной на короткой ноге. Но как минимум пятеро Гидов способны на большее. И вам известно, что Туристы сумели оживить четверых мертвяков из исходного экипажа колонистов Срединной Америки. Уж этим-то билеты Вовне забронированы, стоит только захотеть. — Мужчины и женщины, которые выросли на Старой Земле, за две тысячи световых лет и двадцать тысяч лет назад[21]. Было похоже, что более ценных товаров Срединная Америка на экспорт не изыщет. — Если бы они явились хоть несколькими годами позже, я бы тогда уже диплом защитил… может, сделал бы себе имя.

Ларри прервал полное самосожаления молчание Хамида:

— А ты не думал купить себе билет Наружу за Болтушку?

— Все время думаю. — Хамид опустил глаза на темную зверушку, свернувшуюся у его ног. Болтушка вела себя ужасно тихо.

Ларри заметил его взгляд:

— Не беспокойся. Она играется с ультразвуковыми визуализаторами, которые у меня вон там. — Он жестом обвел стеллажи за спиной Хамида, где меж невидимых гаджетов плясали, словно играя в классики, фиолетовые огоньки.

Юноша улыбнулся:

— Нам нелегко будет ее от этого дела оттащить. — У него было несколько ультразвуковых свистков, но с таким высококлассным оборудованием Болтушке редко получалось повозиться. — Да, я изначально хотел заинтересовать их Болтушкой. Я говорил, что я ее тренер. Но стоило им понять, что она не со Старой Земли, как они теряли интерес… Профессор, ну какие ж они фрики! Можно им трансчеловечье сокровище показать, а они только сплюнут! Но покажешь им, как Элвис Пресли поет Брюса Спрингстина, и они готовы космопорт на Селене построить!

Ларри только улыбнулся улыбкой, которая у него означала, что студент близок к академкатастрофе. Хамид приумолк.

— Да, я знаю. Есть у таких причуд и свои мотивы.

Срединная Америка не имела ничего, способного заинтересовать хоть сколько-нибудь рационально мыслящего внешника. Этот мир застрял на глубине девяти световых лет в Медленной Зоне: торговля здесь была утомительно нетороплива и дорога. Срединноамериканские технологии устарели и, учитывая расположение системы, не могли развиться ни во что конкурентоспособное. Бедолаги-соотечественники Хамида могли похвастаться лишь одним козырем. Срединную Америку колонизировали со Старой Земли, притом одной из первых. Трагический полет корабля поколений длился двадцать тысяч лет: за это время Земля уже стала легендой для большинства людей.

В Запределье насчитывались миллионы звездных систем, населенных существами человеческого уровня интеллекта. Большая часть этих миров поддерживала более или менее мгновенное общение. В таком разнообразии человечество было крохотным пятнышком — от силы четыре тысячи планет. Даже там интерес к колонии первого поколения в Медленной Зоне держался около нуля. Но для четырех тысяч миров и того хватит: то тут, то там появлялись эксцентричные богачи, исторические фонды, религиозные движения, достаточно странные, чтобы предпринять двадцатилетнее погружение в Медленную Зону. Срединная Америка и этим редким визитам радовалась. За последнюю сотню лет сюда время от времени залетали торговцы и заглянула пара туристических караванов. Торговля с ними значительно повысила срединноамериканский уровень жизни. Многим, и Хамиду в их числе, важней было другое: по сути, единственная замочная скважина, через которую удавалось заглянуть во вселенную за пределами Зоны. Двести срединноамериканцев за этот век выбрались в Запределье. Поначалу — правительственные сотрудники и ученые на стажировки. Инвестиции федералов не оправдали себя: вернулись лишь пятеро командированных. В их числе — Ларри Фудзияма и Хуссейн Томпсон.

— Да, догадываюсь, что это фанатики. Но их даже точность реконструкции особо не интересует, блин! Мы очень старались, воссоздавая Америку двадцать первого века. Но мы оба знаем, как она выглядела: тяжелая промышленность мигрирует на околоземную орбиту, пятьсот миллионов человек скучены в Северной Америке. То, что у нас получилось, в лучшем случае напоминает Америку середины двадцатого века, а то и более раннего периода. Мы из кожи вон лезли, пытаясь проскочить этот этап побыстрее. Но, если не считать пары человек, которых я искренне уважаю, анахронизмов вообще никто не замечает. Такое впечатление, что мы им интересны сами по себе.

Ларри открыл было рот, словно желая поделиться какой-то умной мыслью, потом улыбнулся и пожал плечами. (Один из его афоризмов гласил: Если сам не додумался, считай, что не понял.)

— И что, после стольких месяцев тебе наконец повезло найти покупателя на Болтушку?

— Слизняка, руководителя Тура. Он просто отписался, что у него есть покупатель. Он же всегда торгуется, нет? Вы ж его знаете. А тут он взял и сделал однозначное предложение. Они все оплатят федералам и отвезут меня на Лотлримар, — ближайшую цивилизованную систему Запределья, — а потом еще помогут со сверхсветом.