Он поставил отмеченные эпизоды на циклическую прокрутку.

— Гм. Ты хочешь сказать, он догадался, что Тринли на самом деле — Цзамле Эн? — Совсем коробейники с ума посходили; коррупция их почти не беспокоит, а случись кому из их племени ввязаться в торговлю людьми, так его сразу смертной ненавистью ненавидят! Ритсер с омерзением скривил губы. «Пфф. Как низко мы пали. С вахтмастерами шантаж бывает очень полезен, но для людей вроде Фама Тринли должно хватать и обычного запугивания». Он еще раз просмотрел представленные Омо улики. Доказательства показались ему крайне шаткими. — Бывает, я задумываюсь, а не поднять ли нам порог чувствительности ищеек.

Омо именно это раньше и предлагал. Вахтенный сержант, однако, оказался достаточно умен, чтобы смолчать.

— Возможно, сэр. С другой стороны, если бы не оставалось вопросов, которые надлежит решать менеджерам, потребности в нормальных людях тоже не возникало бы. — Видение единственного вахтмастера, управляющего вселенной фокусированных, было лишь волшебной сказкой. — Знаете ли, вахтмастер Брюгель, я вот что думаю…

— Да?

— Вот бы нам запустить автономные локализаторы Чжэн Хэ в Хаммерфест. У нас система безопасности на собственной базе хуже, чем во времянке Чжэн Хэ; извращение какое-то, да и только. Случись эти инциденты во времянке, мы получили бы данные о кровяном давлении Виня, сердечном ритме — да блин, заберись локализаторы ему в череп, мы бы ЭЭГ сняли! Располагая сигнальными процессорами коробейников и услугами аналитиков-неотвязников, мы фактически могли бы читать мысли подозреваемого, так его разэтак!

— Да понимаю я.

Локализаторы Чжэн Хэ поднимали безопасность на недостижимый прежде, поистине магический уровень. Сотни тысяч миллиметровых устройств были рассеяны по всему лагерю коробейников — а в открытых зонах Хаммерфеста, где Нау ослаблял карантинные меры, их было, может, по нескольку сотен. Все, что требовалось, — это переналадить бытовые системы Хаммерфеста на микроволновое импульсное управление, и — хоп! — уже можно работать с локализаторами. Прощайте, камеры наблюдения и прочая рухлядь.

— Я снова поставлю этот вопрос перед вахтмастером Нау.

Программисты Анне уже более двух лет изучали возможности коробейничьих локализаторов, доискиваясь скрытых ловушек, — пока безуспешно.

Тем временем…

— Ну ладно, Эзр Винь ведь сейчас снова во времянке, а там покрытие локализаторами такое, что размечтаешься. — Он усмехнулся Омо. — Натрави на него еще пару ищеек. Посмотрим, что выявит плотная наружка.

Эзр пережил чрезвычайную ситуацию без новых истерик. С Хаммерфеста приходили регулярные доклады. Разбегание мозговой гнили удалось остановить. Цзоби Жэюн и еще восемь фокусированных скончались. Трое других «серьезно пострадали». Но напротив имени Триксии стояла отметка: «не пострадала, возвратилась к работе».

У Бенни в забегаловке наперебой теоретизировали. Рита была уверена, что разбегание случайно.

— У нас на Балакрее каждые пару лет такое бывало, в моей конторе, и лишь однажды мы засекли причины. Такую цену платишь за тесную связку.

Но они с Чжау Синем опасались, как бы разбегание не положило конец даже отложенной ретрансляции «Детского часа». Гунле Фун заявляла, что это не имеет значения, поскольку Шерканер Андерхилл проиграл странные дебаты с Педурой, а раз так, то и ретранслировать больше нечего. Трад Силипан от участия в спорах воздерживался; он был занят в Хаммерфесте, может, что и какой-нибудь работой в отрыве от дуракаваляния. Фам Тринли, впрочем, заменял его в полной мере, развивая идиотскую теорию Силипана о том, что повинна во всем Триксия, которая ретранслировала реальную драку — и тем спровоцировала разбегание гнили. Эзр все это слушал, но был глух и нем.

Следующая его вахта выпадала через сорок килосекунд; Эзр вернулся к себе в квартиру раньше обычного. Не скоро он теперь увидит Бенни. Столько всего случилось, и всем им было чего стыдиться, от чего страдать, над какими смертельно серьезными тайнами корпеть. Он парил в полумраке своей каюты, будто крутился на вертеле в аду. Он то и дело бессильно возвращался к одной и той же теме, оттуда перескакивал на иную проблему, не менее жуткую, и, наконец, возвращался к той, что ужаснула его сначала.

Киви. Какой кошмар. Он ее дважды ударил. Сильно. «Не вмешайся Фам Тринли, что бы я с ней сделал?» Перед Эзром разверзлась непредставимая доселе бездна ужаса. Конечно, он всегда опасался рано или поздно сорваться или струсить, но… сегодня в нем самом проявилось нечто совершенно недостойное. Киви выставила Триксию виноватой. Ну да. Но она ведь не одна так поступила. И да, Киви пользуется расположением Томаса Нау… но, господи, когда это все закрутилось, Киви была совсем еще девчонкой. «Так что мне до нее? Неужели я просто выбрал ее удобной жертвой, зная, что сдачи не получу?» Так твердил неумолчный голосок в далеком закутке его мозга. Возможно, что Эзр Винь не просто бездарь и слабак. Возможно, что он еще и мерзавец. Эзр снова и снова обдумывал этот неутешительный вывод, грыз его, как пес косточку, пока мысли его не перескочили на…

Фам Тринли. Да, вот еще загадка. Тринли вчера дважды проявил себя и оба раза не дал Эзру вляпаться во что похуже. На затылке запеклась кровь, в том месте, где голова Эзра стукнулась о стену после якобы непрофессионального блока Тринли. Эзр видел Тринли в спортзале. Старик занимался там, как и все, но скорость реакции его не впечатляла. Но он откуда-то знал, как нужно двигаться, как подстраивать случайности. Размышляя над этим теперь, Эзр припомнил предыдущие ситуации, когда Фам Тринли оказывался в нужное время в нужном месте… Вот парк времянки сразу после резни; а что старикан тогда такого сказал? На камеры ничего особенного не говорил, иначе Эзр непременно обратил бы внимание, но было в его словах что-то, вселявшее непреклонную уверенность, что Джимми Дьема убили, Джимми Дьема оклеветали, а все заявления Нау — ложь. Фам старался казаться буффоном, слабаком, себялюбцем, но… Эзр снова и снова перебирал в памяти все детали встреч с ним, припоминал то, что заметил сам и что могли упустить остальные. Как знать, вдруг он гонится за миражами? Когда решения проблем искать безнадежно, на выручку приходят безумные фантазии. А вчера в нем что-то сломалось…

Триксия. Источник его боли, ярости и страха. Вчера Триксия была на волосок от смерти, ее тело извивалось и дергалось от муки, как у Цзоби Жэюн, а может, и более тяжкой. Он вспомнил выражение лица Триксии, когда ту вытащили из МРТ-программатора. Трад говорил, что лингвистические способности Триксии «временно отключены». Может, поэтому она и отчаялась — утратив единственное, ради чего еще стоило жить. А возможно, Трад лгал, как, по мнению Виня, обо многом лгали Рейнольт, Нау и Брюгель. Возможно, Триксию расфокусировали на некоторое время, и она увидела, что с ней стало, как ее заездили, поняла, что у нее отняли саму жизнь. «А я, наверное, так никогда и не пойму. Я год за годом буду следить за нею, подыхая от бессилия… и храня молчание». Ему требовалось кого-то наказать, выместить на ком-то свое горе… И тут адский вертел прокрутился опять, возвращая его к Киви.

Миновало две килосекунды, четыре. Достаточно времени, чтобы прийти в себя и отрешиться от неразрешимых проблем. С ним такое уже случалось несколько раз, и то были страшные мгновения. Иногда его всю ночь крутило на этом вертеле. Иногда он так выматывался, что засыпал без сновидений, и тогда вертел останавливался. В эту ночь, очередной раз возвращаясь мыслями к Фаму Тринли, Эзр почувствовал прилив гнева. Ну и что, если он спятил? Пускай перед ним лишь мираж спасения, пусть! «Хватайся за соломинку!» Винь вскочил и надел наглазники. Жуткие пустые секунды, пока гарнитура подключалась к библиотеке. Он все еще не свыкся с топорным авральным интерфейсом ввода-вывода, а нормальную кастомизацию поработители провести не давали. Но вот перед ним появились окна с подсвеченным фрагментом текста, где Винь остановился, составляя отчет для Нау.