Илиас внимательно посмотрел на Лейтона и спросил:

— Свинтон?

— Вполне возможно. Этот человек согласился заплатить намного больше, в случае если я смогу получить в собственность весь участок. Он говорил, что работодатели требуют от него гарантий возможности приобретения всей необходимой земли сразу. Этот представитель сообщил также, что фирма готова даже немного переплатить за землю старого палаточного лагеря, если сделка будет заключена в условиях соблюдения строжайшей коммерческой тайны, чтобы не подскочила цена на недвижимость во всей округе.

Чарити пристально следила за Лейтоном.

— Так вы уступили Гвендолин?

Лейтон содрогнулся от ее слов.

— Я сказал себе, что должен получить в собственность эту землю во что бы то ни стало. На меня тогда словно нашло наваждение, что-то вроде лихорадки, меня как будто лишили здравого смысла. Наконец после заключения сделки мне снова позвонил представитель фирмы-проектировщика и предложил участвовать в строительстве курорта в качестве партнера.

Илиас по-прежнему не отрывал глаз от Лейтона.

— Полагаю, все ваше участие сводилось к вложению в проект крупной суммы наличными, не правда ли?

Лейтон закрыл глаза.

— Вы не ошиблись. Я оказался в ловушке.

— Позвольте мне предположить, что случилось потом, — сказал Илиас. — Вы перевели все наличные деньги и оформили заем, чтобы оплатить оставшуюся часть стоимости вашего партнерства в проекте.

— Примерно так, — согласился Лейтон. — Что-то случилось с моим рассудком. Мы оформили сделку пятнадцатого утром, деньги с моего счета были в тот же день переведены на счет, который я принимал за счет проектной фирмы. Уже после полудня Гвен зашла ко мне позлорадствовать.

— И сразу же сообщила вам, что только что оставила вас без единого цента, — предположил Илиас.

Понурившись, Лейтон остановился у окна и невидящими глазами уставился в темноту сада.

— Она отобрала у меня все, что я имел. Теперь мне придется объявить о своем банкротстве. Дженнифер в бешенстве. В это трудно поверить, но я начинаю думать, что она вышла за меня только ради моих денег.

Подняв глаза, Чарити молча изучала потолок.

— Вы понимаете, — участливо спросил Илиас, — какие последствия могут быть у вашего признания? Некоторые могут поверить, что у вас был веский повод для убийства Гвендолин.

Лейтон повернулся спиной к окну, его широко раскрытые глаза за толстыми стеклами очков выглядели просто огромными.

— Я не убивал Гвен. Видит Бог, вначале я очень хотел это сделать, но все-таки я этого не совершал.

— Успокойтесь, — сказал Илиас. — Я не собираюсь вас ни в чем обвинять. Подозревать людей и проверять подозрения — это основная работа Тиберна. Но на вашем месте я бы позаботился на всякий случай о хорошем алиби.

— Алиби? — Лейтон заметно покачнулся. — Но меня не было около палаточного лагеря в ночь убийства Гвен. Вы хотите знать, где я был? Я отправился в городской кабак, чтобы напиться с горя, домой же вернулся около полуночи.

Илиас пожал плечами.

— Повторяю, свое алиби можете оставить для Тиберна.

Лейтон подошел поближе к Илиасу, остановился и сказал:

— Я пришел сюда, поскольку совершенно отчаялся. Прошу вас взять меня в долю, независимо от того что вы собираетесь делать для ваших клиентов.

Илиас медленно поднялся на ноги.

— Я повторяю вам в последний раз: нет никакого договора между мной и какими бы то ни было клиентами. Поверьте, я очень сожалею, Питт, но ничем не могу вам помочь.

Лейтон недоверчиво покачал головой.

— Видимо, мне суждено все потерять. Дженнифер тоже бросит меня, я понимаю, она непременно это сделает. Ненавижу себя за то, что допустил такую ошибку, но я… я думаю, что она еще встретит кого-нибудь через некоторое время.

Чарити была обеспокоена унылым выражением лица Лейтона. Она посмотрела на Илиаса и сказала:

— Вояджеры смогут вернуть назад хотя бы часть своих денег, может быть, и Лейтону тоже нужно предъявить требование о возврате той суммы, которую он потерял в результате деятельности Гвен и Свинтона?

Илиас отрицательно покачал головой.

— Видишь ли, деньги Лейтона не поступали ни на счет вояджеров, ни на счет Свинтона. Я проверил последние записи, если ты помнишь. Так вот, там не было сведений о каких-либо вкладах за пятнадцатое августа. В тех квитанциях фигурировала сумма приблизительно около двухсот тысяч долларов, но и только. Никаких намеков на сделку, о которой только что поведал Лейтон.

— Пятнадцатого Гвендолин перевела деньги, полученные от меня, на свой личный счет, а не на счет своей секты, — пояснил Лейтон. — После этого она могла распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, как личной собственностью. Поскольку у нас нет детей, все деньги перейдут ее родственникам — двум братьям и сестре. После развода родственники Гвен страшно возненавидели меня, и можно не сомневаться, что они не вернут мне ни цента из этих денег.

Чарити надула свои губки:

— Лейтон, ваши слова звучат как заупокойная молитва.

— А вы думаете, я смогу начать все заново? — прошептал Лейтон. — В моем-то возрасте? Я даже и не мечтаю об этом.

Сгорбившись, он молча направился к выходу.

— Не забудьте про ваши туфли! — напомнила ему Чарити.

— Что? Ах да, мои туфли. — Лейтон с трудом обулся, затем распахнул дверь и побрел в туманную ночь.

Наступила тишина. Чарити подождала немного, пока не услышала, как большой автомобиль Лейтона медленно тронулся со стоянки перед домом. Она посмотрела в глаза Илиасу, сидевшему напротив нее за низким столиком, и спросила:

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Я думаю, Тиберн был прав, когда говорил, что подозреваемых у него более чем достаточно.

— Ты действительно веришь, что Лейтон мог убить Гвендолин?

— У него для этого, несомненно, был повод. — Илиас поднялся и принялся собирать посуду. — Но такой же повод был у многих людей, включая и всех обманутых вояджеров. Я могу подавать десерт?

— Это зависит от того, что ты приготовил. На десерт, наверное, мороженое со жгучим перцем чили и соусом вассаби?

— Успокойся. — Илиас сложил посуду в раковину и открыл морозилку старенького холодильника. — Это просто приготовленный по-домашнему лаймовый шербет.

Чокнутый Отис расправил свои крылья и злобно посмотрел на Чарити:

— Кхе-кхе-кхе.

Чарити тоже поднялась, собрала остатки посуды и направилась к раковине.

— Хорошо, я попробую чуть-чуть твоего шербета, чтобы запомнить его вкус. Если я это сделаю, ты наконец будешь удовлетворен?

— Конечно, нет, — ответил Илиас. Он взял пластиковую миску с шербетом из морозилки, окунул в него ложку и повернулся к Чарити.

— Попробуй немножко, — сказал Илиас низким, томным голосом. — Он очень хорошо освежает.

Чарити скрестила руки на груди и осторожно оперлась спиной на дверцу холодильника.

— Могу поспорить, что знаю, каков он на вкус.

Илиас поднес ложку к ее губам и произнес:

— Пожалуйста, открой пошире свой ротик. Аромат лайма освежал и бодрил. Вопреки своему желанию Чарити разжала губы.

Илиас неспешно улыбнулся и прищурился, когда ложка с шербетом проскользнула ей в рот.

Лайм взорвался у Чарити на языке ледяным фейерверком, вызвав полное смятение в ее вкусовых ощущениях. Она глубоко задышала и проследила глазами.

Как Илиас сам отведал кислого шербета из той же ложки.

— А теперь объясни мне, пожалуйста, что все это означает? — спросила Чарити.

— Это означает, что все вокруг несладкое. — Илиас положил ложку на разделочный стол и повернулся к ней лицом.

Сердце Чарити забилось в бешеном темпе, легкий трепет возбуждения пробежал по ее телу.

— Что несладкое?

— Я, мы. Все, что мы имеем с тобой, а также множество вещей на свете тоже несладкие.

Босая нога Илиаса проскользнула между ее ногами. Он наклонил голову и, поймав своими губами губы Чарити, прижал ее тело к твердой дверце холодильника.

Созерцающий воду должен быть готов к тому, что любая рябь на поверхности пруда разобьется о камни.