– Как солдат он выше всех похвал. Просто я не уживаюсь с альфа-самцами. Не люблю мачо. Но пока парень выполняет свою работу и присылает людей на дежурства – проблем нет.

Мэй рассмеялась:

– Знаешь, Руфус, смотрю я на тебя и думаю: может, и ты раньше был мачо и альфа-самцом? Есть в тебе нечто такое… Не ревнуешь к давно ушедшей юности?

– Нет, – усмехнулся Руфус, пряча улыбку. – Зачем мне ревновать, скажите на милость? И почему юность «давно ушедшая»? Я и сейчас очень даже ничего!

Шутки шутками, но он не ошибся. Вскоре к дому подъехала машина, чтобы забрать Джастина и Мэй, и всеобщее веселье как рукой сняло. Синтия и Тесса, не стесняясь, вытирали слезы, а Мэй чувствовала себя виноватой: ведь именно из-за нее они грустят и плачут. Она втравила Джастина в аркадийскую авантюру!

«Обычная дипломатическая миссия, не опаснее, чем в других провинциях! – пыталась она себя убедить. – Наверное, и риска особого нет. Просто никто из них даже не подозревает, чем мы в командировках занимаемся. Знали бы они про потусторонних плотоядных жуков и прочих чудищ – рыдали ли бы перед каждым отъездом!»

Машина отвезла их в Сенат. В здание они вошли через задний вход, а потом были вынуждены расстаться. Аркадийское правительство могло отсмотреть здешние медийные материалы, поэтому девушки-преторианки старались держаться в тени и не попадать под объективы – в противном случае джемманские журналисты обязательно откопали бы их биографии и раструбили о подлинном месте службы.

– Удачи, – сказала Мэй Джастину.

Он и другие мужчины направлялись на очередную пресс-конференцию перед выездом в аэропорт.

– Плевое дело, – отмахнулся Джастин. – А отдуваться перед журналистами будет наш доблестный Лусиан.

Один из помощников повел Джастина в зал, а второй сопроводил Мэй в укромную комнату, в которой сенаторы отдыхали между заседаниями. Там она обнаружила других преторианок и ассистентку Аттикуса Марли, эксперта по Аркадии. Женщина представилась Оливией и поманила Мэй в отгороженный занавеской уголок, в котором висели платья.

– К счастью, от нас не ждут, что мы будем одеваться по аркадийской моде, – объяснила Оливия. – Но необходимо следовать их правилам. Мы попытались отыскать для вас что-то не слишком дикое.

Впрочем, в голосе Оливии звучало сомнение, и Мэй понимала почему. Платье, хоть и было сшито прямо по Мэй, напоминало балахон: длинное, чуть ли не до пят, из легкой песочной ткани, с вырезом под горло и рукавами до локтей.

Оливия продемонстрировала ей пиджак и шляпу того же оттенка.

– Вы можете не надевать аркадийский костюм, пока не сойдете с трапа самолета. Но очень прошу без шляпы и пиджака на публике не появляться. В Аркадии женщина не имеет права показываться в обществе в одежде с короткими рукавами и с непокрытой головой.

– Но сейчас середина лета, – пробормотала Мэй, разглядывая пиджак.

Рукава у него оказались длиннющие, и, похоже, он доходил Мэй до середины бедра!

– Мы выбрали самые легкие и «благопристойные» материалы, – понимающе вздохнула Оливия. – К счастью, вам не придется часто выходить на улицу. Пожалуйста, запомните, что вы не можете снимать шляпу даже в помещении. А еще вы не должны распускать волосы – ни при каких обстоятельствах. Допустима только высокая прическа.

– Ясно, – кивнула Мэй, вспоминая разговор с Аттикусом. – Светлые волосы привлекают внимание окружающих. Но Аркадия опережает в развитии остальные провинции, и везде там в ходу краска для волос. Почему бы им не имитировать рецессивные гены, как делают наши плебеи?

– Дело не в возможности, а в обычаях.

Оливия надела шляпку на Мэй. Симпатичный «колокольчик» замечательно бы смотрелся осенью, отметила Мэй про себя. Кстати, шляпа идеально подошла ей по размеру.

– Никакой краски для волос и полное отсутствие макияжа. В стране есть ограничения и на цветную одежду. Каноны связаны с аркадийским богом и его заповедями, где говорится о вреде тщеславия. Ваш друг доктор Марч сумеет лучше растолковать, я уверена.

– Вообще-то, – произнес звонкий голос, – его сейчас в стриме показывают.

Мэй изумленно обернулась:

– Вал?

Подруга, облаченная в темно-коричневый балахон, усмехнулась:

– Сюрприз!

Оливия улыбнулась: мол, ступайте, вы свободны. Мэй бросилась к Вал обниматься:

– Что ты здесь делаешь?

– Получила назначение пару дней назад. – Вал задумчиво прищурилась. – Причем запрос пришел именно из офиса сенатора Дарлинга, и я подумала: а не ты ли это постаралась?

Мэй лишь отрицательно помотала головой: ну и дела!

– Ничего подобного! Вероятно, Лусиан сам все провернул по собственной инициативе.

«Ради меня», – вдруг поняла она.

Им требовалась пятая преторианка, и Лусиан, очевидно, поспрашивал и выяснил, с кем Мэй дружна. С другой стороны, Мэй, конечно, обожала своих приятелей, но сейчас она бы больше обрадовалась, если бы Вал продолжала дежурить в доме Марчей, а не ехала с ними в Аркадию из-за того, что Мэй привиделся красный плащ…

– Хе-хе, я смотрю, вы с ним на ты! Уже который раз ты называешь его запросто – Лусиан! Бедняжка Даг безутешен! Мы-то от него, можно сказать, сбежали! Но что поделаешь! Я бы поехала куда угодно под прикрытием работать, лишь бы не торчать у памятников в почетном карауле! Я думала, нас куда-нибуть перебросят, но нет – Алые останутся в столице на время выборов! – Вал подхватила Мэй под руку и потащила к экранам: – Давай посмотрим на наших мужиков! О! Как щеки-то раздувают перед репортерами!

Перед экраном уже сидели другие преторианцы – пресс-конференция делегации была в полном разгаре. Как Джастин и предрекал, журналисты обращались в основном к Лусиану и интересовались лишь одним: насколько опасно ехать на вражескую территорию. Сенатор, как и всю прошлую неделю, разливался соловьем: дескать, долг превыше всего, и он может рискнуть результатами выборов, лишь бы помочь родине. Если какой-то вопрос доставался Джастину, тот ограничивался набором вежливых риторических клише.

Вал хихикнула:

– Прямо как профессиональный политик шпарит!

– Каждого члена делегации долго готовили, – отозвалась Мэй. – Все прокачивали дипломатические навыки – и ради наших, и ради аркадийцев.

– Джастина учить заговаривать зубы не нужно, – заявила Вал. – Это у него в крови…

Мэй смотрела на Джастина на экране, пока камера не взяла другой ракурс. А Вал, похоже, права.

Преторианкам выдали наряды, в очередной раз проинструктировали, а затем перевезли на военную базу в Ванкувере. Здесь они должны были присоединиться к делегации: мужчины еще общались на пресс-конференции, а потом их ждала фотосессия – репортеры жаждали запечатлеть, как свита сенатора рассаживается по машинам и мчится в аэропорт. Миссия в Аркадию вызвала безумное любопытство крупных массмедиа-каналов.

Мэй не бывала на базе с тех пор, как начала работать с Джастином, и, когда автомобиль миновал КПП, ее охватило странное чувство: надо же, она возвращается сюда в идиотском платье, а не в черной форме, по которой так тосковала.

Мужчины присоединились к ним примерно час спустя. Когда все оказались на борту самолета, который должен был доставить делегацию к аркадийской границе, атмосфера сменилась на совершенно праздничную. Пресс-конференция прошла с оглушительным успехом, а энтузиазм Лусиана оказался заразительным – сенатор просто лучился оптимизмом. Может, прежде кто-то и не хотел за него голосовать, но сейчас бывшие противники стали его поклонниками! Даже суровый Джордж И, похоже, разделял Лусиановы мечты о великом будущем РОСА и согласился выпить шампанского, которое разносили стюарды: полет предстоял долгий.

– Не вешай нос! – сказал Джастин, опускаясь в соседнее с Мэй кресло.

Она просматривала фотографии и карты Аркадии на эго. Джастин вручил ей бокал с шипучей жидкостью, но она не стала пить.

– Мы отправляемся в неизведанное! – провозгласил Джастин.

Но Мэй слишком волновалась – найдет она в Аркадии то, что ищет, или нет? – и у нее не получалось веселиться вместе с остальными.