Мэй застегнула платье на все пуговицы, обошла кровать и встала перед Джастином:

– С духовной точки зрения?..

– Нам вполне достаточно драки между молодыми зелеными божками, не хватало еще, чтобы в РОСА запустил лапы кто-то матерый и могущественный, – заявил Джастин.

Мэй кивнула и отправилась на поиски Хэрриет. Преторианка подошла к одному из гостевых домиков, размышляя о том, какая на сей раз аркадийкам требуется помощь. Поднявшись на крыльцо и открыв дверь, она застыла как вкопанная: повсюду стояли раскладные кровати для тех, кого вытеснили вселившиеся в соседний флигель джемманы. Однако сейчас здесь не было ни души, даже дети не попадались Мэй на глаза. Она крутанулась на пороге, но вдруг ей показалось, что кто-то всхлипывает. Она постояла – а если кто-то не хочет, чтобы его беспокоили? – но потом решительно двинулась вперед. Поскольку планировка помещений была простой, она быстро нашла источник звука и заглянула в третью спальню по коридору.

– Ханна?

Юная наложница Карла сидела, сжавшись в комок, в углу комнаты. На девушке была такая же рубашка, как та, что полагалось надевать под ограждающие одежды. Но не это ошеломило Мэй. На спине Ханны алели кровоточащие следы от ударов плетью. Мэй похолодела.

Ханна услышала, что ее окликнули, быстро вытерла глаза и с трудом поднялась на ноги.

– Простите, – пролепетала она. – Я тут рассиживаюсь, а мне надо бежать на кухню…

– Нет-нет, меня не посылали за вами, – мягко произнесла Мэй. – Я случайно проходила мимо. Могу я вам чем-то помочь?

Девушка кинула на нее боязливый взгляд. Симпатичное личико исхудало от недоедания. Как же здесь все чудовищно! Местные мужчины едят за троих приготовленную женщинами еду!

– Я… мне велели надеть платье Огражденной, – пробормотала Ханна. – Но у меня не получилось.

– Платье Огражденной? Поверх этих ран?! – вырвалось у Мэй.

Удушающий кокон даже в добром здравии носить невозможно, что уж говорить о человеке, которого исхлестали плетью!

– Кто вас избил, Карл?

– Хэрриет. Таков долг старшей жены – она надзирает за порядком. Она решила, что мне необходимо побыть Огражденной некоторое время: так я отвращусь от греха и перестану вводить мужчин в искушение.

Мэй хотела возразить Ханне, ибо у нее было что сказать по этому поводу. К сожалению, ни один из пришедших на ум комментариев не был уместен в данной ситуации. Поэтому она сделала глубокий вдох и обратилась к Ханне на «ты».

– Я помогу тебе. А тебе разрешили перевязать раны?

Наверняка эти дикари опасаются возможного заражения и инфекций.

Ханна застенчиво кивнула, и Мэй бросилась на поиски аптечки. Вскоре она обнаружила ящичек, правда, антисептика там не оказалось. Преторианка решила, что она может хотя бы промыть и перевязать раны.

– Хэрриет часто тебя наказывает? – спросила она.

Ханна ответила не сразу.

– Только когда я этого заслуживаю, – посетовала она. – Ах, как я хочу забеременеть! Тогда Карл мог бы сделать меня женой. И моя греховная природа имела бы меньше власти надо мной. Но Нехитимар не счел меня достойной…

– По-моему, Нехитимар не имеет к твоей будущей беременности никакого отношения, – проговорила Мэй и тотчас спохватилась.

Ханна ахнула и повернулась к ней:

– А может, один из ваших мужчин возьмет меня?

– Увезет в РОСА?

Ханна отчаянно затрясла головой:

– Нет! Возьмет, как мужчина женщину! Я бы отдалась любому из них! Они прямо пышут здоровьем! На них благословение Нехитимара, это сразу видно! В вашу ванную комнату ведет подземный ход, и я могла бы пробраться туда сегодня ночью! Конечно, я опять совершу грех, но я покаюсь в нем, обязательно, а пока… пусть кто-нибудь возьмет меня! Вдруг я забеременею!

– Это невозможно, – вымолвила Мэй. – То есть мне безумно жаль, но я не думаю, что они захотят.

– Верно, – горько прервала ее Ханна и покраснела. – Зачем им такая дурнушка, как я, когда у них есть вы, джемманки.

Мэй попыталась объяснить, что ситуация обстоит гораздо сложнее, но девушка уже замкнулась в себе и хотела только побыстрее закончить ритуал с наматыванием бесконечных слоев тяжелой ткани. В действительности Ханна отнюдь не была дурнушкой, собственно, тут и был корень всех ее проблем. Когда Мэй поправила нелепое покрывало у Ханны на голове, они обе направились в главный особняк – заниматься приготовлением ужина. Мэй шла и размышляла: интересно, будет ли Ханна полезной в эдаком-то коконе? Но Хэрриет, не обращая ни на что внимания, мгновенно закидала бедняжку поручениями.

А Мэй досталась нудная и совершенно бездумная работа – чистить и нарезать картофель. Она трудилась и думала о событиях сегодняшнего дня. Настроение ее давно испортилось, а встреча с Ханной не способствовала его улучшению. Неужели такая же участь уготована ее племяннице? Мэй показали фотографию симпатичной девочки безо всяких следов «Каина»: ей передались удачные гены отца-плебея. И ей суждено прожить такую же, как у Ханны, жизнь? Мужская похоть, презрение товарок… Даже если ее кто-нибудь возьмет в жены в тринадцать лет, разве это защитит племянницу от побоев и насилия? Постепенно Мэй закипела от гнева, и больше всего она злилась на собственную семью. Они отправили ребенка на чужбину: и все ради сохранения мифа о чистоте патрицианской крови!

Мэй пришлось сделать серию глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. В конце концов мысли о матери и сестре отступили. Ладно, хватит злиться. Сейчас главное – найти племянницу. Мэй находится на территории Аркадии, а ведь раньше о таком и мечтать было нельзя. Она приблизилась к своей цели! Нужно лишь узнать, где девочка. У Мэй еще есть шанс. Но как отыскать племянницу в стране, где полно проклятых салонов?

Кинжал.

Она чистила картошку, тянулись вечерние часы, и вдруг Мэй осознала, что ей сейчас надо смириться. Все упиралось в магический клинок. Вернулись из поездки по столице Вал и остальные преторианки. Они болтали, делясь впечатлениями, а у Мэй перед глазами стояла украшенная янтарем рукоять. Даже после ужина и вечернего подведения итогов, когда Джастин рассказывал о том, как обсуждали проблему аркадийских миссионеров с другими членами делегации, – Мэй продолжала думать о кинжале. Он привел ее сюда. Он укажет ей путь к девочке. Иначе… нет, у Мэй все получится. Обязательно.

И она решилась.

Услышав, что Тесса теперь в Комитете юных граждан, Дафне не сумела скрыть своего восторга.

– Тесса! – торжествующе вскричала она, когда они в компании с Руфусом встретились в кафе рядом с колледжем. – Я была уверена, что ты захочешь узнать всю правду об этом типе!

Но Тесса тут же пояснила:

– Это не совсем так. Мне даже делать ничего не пришлось. Доктор Кассиди просто предложил мне поучаствовать – рассказать ребятам из семинара о том, какая замечательная страна РОСА.

– Так даже лучше! – заявила Дафне.

– На самом деле я согласилась из-за Дария. Он очень хотел туда пойти, – вздохнула Тесса. – Но у него проблема – он не сможет пойти на ближайшую встречу! У него практика в эти часы! Наверное, я просто подожду, пока…

– Нет, – решительно перебила ее Дафне. – Ни в коем случае. Когда следующий семинар?

Тесса припомнила многочисленные сообщения, которые ей прислал доктор Кассиди после того, как она согласилась выступить.

– Сегодня во второй половине дня. Они подстраиваются под старшую школу и расписание студентов, они же днем учатся. Но я не пойду…

– Как? Уже сегодня? – накрашенные сильнее, чем обычно, глаза Дафне расширились от удивления. – Ты пойдешь, пойдешь всенепременно. Напиши Кассиди, что ты будешь, чтобы он ждал твоего прихода… – Она одним глотком допила кофе и встала: – Нам нужно закрепить на тебе микрофон.

Тесса и не подумала подниматься следом за журналисткой:

– Что?! А это разве законно?

– Абсолютно законно, – заверила ее Дафне. – Особенно в случае, если проводится семинар для подростков, интересующихся политикой. И кто тебя станет обыскивать? А если и обыщут… ну, в таком случае это будет говорить само за себя. Так что давай, поехали, нам нужно взять микрофон в офисе.