– Джастин не стал бы нам помогать, – заметила Тесса.

– Конечно! – отмахнулась Дафне, закатывая глаза. – С чего бы ему вникать в дела простых смертных, когда он может путешествовать за границей в свите будущего консула? И вообще как у него это получилось? А правда, что они жили в одной комнате, пока в колледже учились?

Тесса вспомнила выражение лица Джастина, когда он говорил о будущей поездке в Аркадию. И она не забыла его тогдашние интонации. Несмотря на пылкие заверения в том, что с ним якобы ничего не случится, все будет хорошо и даже замечательно, интуиция подсказывала Тессе, что сам Джастин в это совсем не верит.

– Вряд ли он хотел ехать в Аркадию, – выдавила она наконец.

– Да, они жили в одной комнате, когда учились, – подтвердила Синтия – она как раз вернулась на кухню вместе с Квентином и дежурным преторианцем. – Им пришлось жребий тянуть: так уж устроены университетские общежития. Братишке повезло. Я, кстати, к ним иногда наведывалась.

– Уверена, там было на что посмотреть! – голос Дафне звучал беззаботно, однако она хищно сузила глаза.

Да… жадный и хитрый у нее был взгляд.

Синтия покачала головой и улыбнулась. А потом с легким неодобрением произнесла:

– Обычная комната студентов?лоботрясов. Двое парней, что вы хотите. Все вверх дном, сплошные гулянки… Как они учиться успевали, я даже не знаю! А ведь оба выбились в люди!

– Вы, наверное, тогда и представить не могли, что они дорастут до высоких должностей? – спросила Дафне.

– То, что Джастин будет служителем, я точно не думала, – согласилась Синтия. – Но с другой стороны, ему подходит эта работа. Я всегда считала, что он пойдет далеко, станет экспертом и будет подавлять окружающих своей невероятной эрудицией.

– А сенатор Дарлинг? – живо поинтересовалась Дафне. Она прямо дыхание затаила в ожидании ответа. – Полагаю, уже тогда было понятно, что он рожден для политики?

– Синтия, а ты не опаздываешь? – встряла в разговор Тесса.

Расспросы Дафне ее насторожили. Слишком много энтузиазма и одновременно расчета. Не похоже на спонтанное любопытство.

Синтия недовольно скривилась:

– А ты права! Мы на пять минут опаздываем. Ну, я побежала! Пока!

И она погнала всех к дверям. Дафне, нахмурившись, таращилась ей вслед. Тесса ожидала, что ее станут распекать за то, что спугнула Синтию, но черты лица Дафне разгладились, и она как ни в чем не бывало вернулась к работе. Несмотря на изначальное предубеждение, Тесса вдруг поняла, что втянулась: искать нужные сведения в безбрежном море информации, поставляемой джемманскими СМИ, ей нравилось. Более того, она поймала себя на мысли, что занимается этим из чистого удовольствия.

А Дафне не ошиблась: никакой официальной регистрации или лицензии у поклонников Деметра не оказалось. Во всяком случае, Тесса не обнаружила упоминаний о секте на правительственных сайтах. Зато она узнала, что Деметр, на самом деле Деметра – богиня плодородия, имеющая прямое отношение к рождаемости. Тесса собрала все данные по теме в один файл, в котором все было аккуратно разложено по полочкам и отформатировано для удобного доступа к каждому пункту. Дафне даже похвалила Тессу, правда, весьма своеобразно.

– Да, – пробормотала она. – Давно пора было завести себе стажера.

Спустя пару часов они направились прямо в Барнеби, естественно, в сопровождении Руфуса. Там у них было назначено интервью. По дороге Дафне молчала, перечитывая заметки и подправляя обильный макияж, хотя, с точки зрения Тессы, журналистка выглядела идеально. Сойдя с поезда, они обнаружили, что на станции их ждет молодой человек с камерой в футляре. Дафне представила его как Феликса и сказала, что он будет проводить съемку.

Семья, с которой планировалась встреча, обитала в пригородном рабочем районе, занимая симпатичный, но отнюдь не такой фешенебельный дом, как жилище Синтии и Джастина. Мать девушки, миниатюрная, похожая на серую мышку женщина, встретила их на пороге и весьма удивилась при виде всех четырех. Она-то думала, что к ней наведается только один репортер.

– Это мои коллеги! – Дафне обвела рукой свою «свиту», весело улыбаясь.

Она крепко пожала руку ошалевшей женщине:

– Очень рада знакомству, миссис Лин! Мое единственное желание – донести до людей вашу точку зрения, ваше видение ситуации! Когда в массмедиа просочится новость о вашем иске, все не только узнают о том, что происходит, но и начнут делать свои выводы! Поэтому сейчас мне крайне важно записать на диктофон ваш правдивый рассказ! – Дафне сделала красноречивую паузу. – А вы, надеюсь, еще не подали иск, миссис Лин? А с юристом уже связывались?

– Мы говорили с несколькими, – явно нервничая, ответила миссис Лин. – Но пока никого не нанимали.

Улыбка Дафне стала шире:

– Замечательно! Хелен может не волноваться! А у нас еще есть время! Мы все успеем.

Тесса прекрасно понимала, что Дафне думает совсем не о Хелен, а о собственной выгоде: юристы не позволили бы семье Линов давать интервью нахальной журналистке. Межу тем мать девушки проводила их в скромно обставленную гостиную и представила мужу и своей дочери. Мистер Лин выглядел точно так же, как и его супруга, – тихий, мягкий, добрый человек. А Хелен оказалась самой обычной девчонкой вроде одноклассниц Тессы. Все заметно нервничали. Дафне беспрерывно болтала, пытаясь сгладить общую неловкость ситуации, и не теряла даром ни секунды: они с Феликсом быстро расставляли по гостиной оборудование. Феликс привез с собой целые две камеры: одна должна была снимать Дафне, и в этом случае оператор не требовался, а со второй предстояло поработать – нужно было снять семью Лин с самого выгодного ракурса. Тесса старалась не мешаться под ногами: она же на практике, и ей надо просто наблюдать и учиться. Они с Руфусом замерли в сторонке и затаили дыхание.

Сперва Дафне набросилась на супругов Лин с вопросами: кто и где работает, какие у Хелен увлечения и так далее. Затем журналистка приступила к главному: стала выяснять информацию про юношу, с которым Хелен встречалась в школе. Оказалось, что они были вместе уже полгода, и логично, что пара перешла от поцелуев к сексу. Беременность всех, разумеется, как громом поразила и ввергла в ступор. А тут Дафне включилась в диалог на полную мощность.

– А ты как думаешь: почему ты забеременела? – спросила она у Хелен.

Хелен нервно покосилась на родителей:

– Имплант не сработал, наверное, испортился.

– У них срок действия – десять лет, – возразила Дафне. – Разве ты так долго носишь его?

– Нет, только четыре года, – покраснев, пролепетала Хелен.

Дафне ринулась в бой:

– Скажи, пожалуйста, а ты специально вывела имплант из строя ради твоей богини Деметры, которая покровительствует женской плодовитости?

– Нет! – воскликнула Хелен.

– Тебя просили об этом твои родители? Или они сами сломали твой имплант?

– Нет, конечно! – возмутилась миссис Лин.

– Тогда расскажите мне, пожалуйста, о вашей вере, – неумолимо продолжала Дафне. – Опишите вашу богиню и ее культ как можно более подробно.

Мистер и миссис Лин тотчас заняли оборонительную позицию: они попытались описать свою религию, но у них выходило как-то нескладно. Многое совпадало с тем, что нашла Тесса, однако о Деметре совсем не получилось говорить, не упоминая о плодовитости.

– Но ведь дело не только в рождении детей, – отчаявшись донести свою мысль до слушателей, проговорил мистер Лин.

Дафне как раз указала ему на то, что он поклоняется именно богине плодородия.

– Речь идет о плодовитости не только в прямом, но и в переносном смысле, – возразил он. – Мы прославляем рождение и рост новой жизни повсеместно: в растениях, в творчестве, в идеях. Это очень широкое понятие!

Дафне пристально уставилась на него:

– А как ваша богиня относится к контрацептивным имплантам?

– Я… я не знаю, – промямлил отец Хелен.

– Ваша церковь рекомендует прихожанам избавляться от импланта по достижении двадцати лет, когда закон уже позволяет сделать это? Я правильно понимаю?