Мэй закрыла дверь, и беззаботное выражение исчезло с ее лица.

– Ладно, – произнес Джастин. – Давай выкладывай, пока к нам еще кто-нибудь не вломился.

Мэй смотрела исподлобья, и он затаил дыхание: что, если она окончательно замкнется в себе и ничего не скажет? Почему-то это предположение невероятно уязвило его, и нестерпимо было не только неведение, – хотя и это тоже отвратительно! – но сама мысль, что Мэй ему не доверяет. Но, помолчав еще пару мгновений, она наконец произнесла:

– Я нашла племянницу.

И слово за слово поведала ему невероятную историю своего побега: как она спустилась в подземный ход, пошла по шоссе, заметила салон, оглушила охранника, украла пистолет, убедилась, что племянница жива, а потом пробралась назад. Ее бы не засекли, но удача отвернулась от нее в самый последний момент.

– Ты можешь решить, что я спятила, – добавила Мэй. – Но я не сумасшедшая. Девочка очень похожа на Клаудию! И если сделать генетический тест, я сумею подтвердить родство! А еще там держат других джемманских девочек!

– Чистое безумие, – пробормотал Джастин. – Во что ты ввязалась?

Конечно, он сам всегда доверял интуиции, и если Мэй считала, что девочка и есть ее пропавшая племянница, значит, так оно и есть. Но проблема заключалась в том, что Джастин чувствовал какую-то загвоздку. Он принялся размышлять, и неожиданно его осенило! Ведь в истории Мэй кое-чего не хватает! И даже не кое-чего, а самого важного!

– Меня интересует вот что: как получилось, что мы живем в часе ходьбы от места, где ее держат? И как ты узнала о салоне?

Мэй насупилась, и Джастин едва не рассмеялся. Вероятно, ей было известно о крошечной нестыковке, но она все равно надеялась, что Джастин упустит эту деталь. Хотя, с другой стороны, она понимала, что проницательности Джастину не занимать.

Мэй подошла к куче сброшенной одежды и вернулась с кинжалом в руке.

– Мне помог клинок, – произнесла она. – У меня… в общем, у меня было видение.

И она сообщила все подробности, после чего Джастин похолодел. Он был рад бы просто отмахнуться от признания Мэй, но с ними уже приключилось столько всего, что теперь Джастин мог поверить во все что угодно. Но ее история казалась невероятной, нереальной! Даже для Джастина. Мэй общается с божеством! Мать родила ее по уговору с богиней, Мэй с огромным трудом избавилась от власти Морриган, и что? Быстро отдалась во власть иному божеству, лишь бы достичь своих целей! Кстати, на повестке дня есть еще один вопрос: другая ли это богиня? Вдруг Мэй разговаривала с Морриган?

«В прошлый раз вы утверждали, что не знаете, кто прислал кинжал, – заявил Джастин воронам. – Ничего не хотим изменить в показаниях?»

«Он освящен не Морриган, если тебя это волнует, – отозвался Гораций. – И помни, что с помощью именно кинжала Мэй ее победила».

«Тогда чей он? Кто помогает Мэй?»

«Еще раз напоминаем: мы – не всезнающи, – устало ответил Магнус. – Но благодарим за то, что так хорошо думаешь о нас».

– Расскажи мне про это существо, которое насылает на тебя видения! – велел Джастин Мэй. – Что оно попросило взамен? Они всегда хотят чего-то взамен. Повторяю, всегда.

Мэй сидела на полу, скрестив ноги и сжимая янтарную рукоять в ладонях.

– Я думаю, это она… Во всяком случае, ко мне обращался женский голос. И когда она говорит, мне вспоминается солнечный свет. Жизнь. Растения. И у меня появляется желание. Сексуальное желание. Но она никогда ни о чем не просила, кроме моей крови. Мне нужно порезать руку, чтобы пришло видение.

– Похоже на богиню плодородия, – пробормотал он. – Хотя странно, им обычно посвящают не ножи, а чаши или цветы.

Мэй улыбнулась в ответ:

– Но кинжал полезнее. Хотя чаша тоже ничего. А на что сгодятся цветы? Разве что в вазу поставить. Обычное украшение жилища.

«Украшение в волосах», – осенило Джастина, а вслух он произнес:

– А она не говорила про корону из цветов и звезд?

– Нет, но я… – начала Мэй и осеклась. – Подожди-ка! Однажды она сказала, что корона кажется хрупкой, но на самом деле не такова. А в одном из видений у меня на голове был венок из цветов, и они постоянно менялись.

Джастин резко наклонился вперед.

– Мне нужны точные ее слова!

Мэй наморщила лоб:

– Просто, что корона не такая хрупкая, как кажется, – у нее есть сила. Еще голос говорил, что лучше давать жизнь, чем забирать ее, от этого прибывает сила. По-моему…

– По-твоему? Или так и есть? – упорствовал Джастин.

– Отцепись от меня! – сердито вскричала она. – Джастин, я не такая, как ты! Я вообще не запоминаю сказанное! Хватит, угомонись!

Джастин попытался успокоиться и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Значит, в видениях Мэй фигурируют те же самые образы, что преследуют и его. Опасный расклад. Плохи дела! Если у Одина на него большие планы, то лучше бы он действовал в одиночку! А теперь сюда и Мэй втянули. Нехорошо как-то получается.

– Извини, – пробормотал он, надеясь, что она не заметила, как он запаниковал. – Я знаю, что кроется за общением с богами. В такие моменты ты ходишь по краю пропасти. И я понимаю, что ты не сможешь этому противостоять. Я ужасно за тебя беспокоюсь.

Она приняла его извинения, коротко кивнув:

– И что мне делать? Как быть с девочками? С моей племянницей? Поговорить с Лусианом?

– Не стоит, – задумчиво ответил он. – Кроме того, тогда придется упомянуть об общении с божеством. А если честно… Я не представляю, что он может сделать. Надо подождать. И пожалуйста, не пользуйся кинжалом – его силе нельзя доверять.

– Она дала мне ответы на вопросы.

– Мэй, ты рискуешь! – заявил он. – За все надо платить, а такие вещи даром не даются. Забудь про нож. Я что-нибудь придумаю.

Мэй тоскливо улыбнулась:

– Неужели?

Заснуть оказалось непросто: высок был уровень адреналина в крови, да и Мэй добавила ему проблем. Вдобавок простыни пахли ею – хотя вроде бы совсем недолго они на них кувыркались. Запах напоминал ему о том, что могло бы произойти – и о том, что еще может произойти, если он наберется храбрости и примет условия игры. Джастин ворочался с боку на бок, а затем проглотил таблетку снотворного и рухнул на кровать. Лекарство подействовало, но поскольку он принял его слишком поздно, то наутро Джастин проснулся с мутной головой, в которой не было никаких полезных идей.

Мэй поднялась засветло и отправилась помогать женщинам на кухне, а Аттикус решил проведать, как обстоят дела после ночных происшествий. Он вернулся в гостиную флигеля вместе с Мэй. Оба выглядели растерянными.

– Карл клянется, что они обыскали всю территорию, и это был банальный вор, поэтому нам абсолютно не о чем волноваться.

И Аттикус плюхнулся в кресло рядом с Лусианом.

– А почему мы должны им верить? – прорычал Джордж.

– Придется, – отчеканил Аттикус. – И в их интересах сделать так, чтобы с наших голов ни единого волоса не упало. Думаю, он по крайней мере усилит охрану усадьбы по ночам.

Мэй сидела с непроницаемым видом, но Джастин заметил, что в ее глазах мелькнуло растерянное выражение. Да, с усиленной охраной так просто из усадьбы не выберешься!

– Но есть новая проблема. Карл полагает, что Мэй Коскинен лучше не попадаться Джасперу на глаза, – продолжил Аттикус. – Они считают, что ей лучше побыть Огражденной в течение всего времени нашего пребывания здесь.

– Это неприемлемо, – быстро ответил Джастин.

Он не забыл, как отвратительно себя чувствует женщина в сковывающем движения коконе.

– Согласен, – проговорил Аттикус. – Та бедная девушка, которую они замотали, еле ковыляет, а они заставляют ее вкалывать по хозяйству. В общем, я заявил, что наших женщин мы не будем подвергать таким испытаниям ни при каких условиях. И я выдвинул перед ними ультиматум. Если они хотят, чтобы Мэй помогала по хозяйству, она отправляется работать в своем обычном, разумеется, для Аркадии платье. А если им это не по нраву, она не будет покидать гостевой флигель и выходить будет только с нами, если мы, например, едем в город. Лишь тогда она наденет этот жуткий костюм.