Панель управления слабо светилась – значит, запасной генератор до сих пор работает и хотя бы часть дома охраняется сигнализацией. Посветив фонариком, Мэй обнаружила, что открыть дверь можно, приложив к датчику ладонь: понятно, что хозяйскую. Логично. Великий Ученик не хотел рисковать с кодом, который можно подобрать. А ладонь-то не подделаешь! Мэй изучила панель и саму дверь – что, если здесь есть источник энергии, который можно обесточить? Но нет, на поверхности ничего не наблюдалось: либо все хорошо спрятано, либо вообще находится в другом конце особняка. Но она не успела решить, что делать дальше, – снаружи послышались новые голоса и шум.

– Сэр! Пожалуйста, остановитесь! Мы еще не выяснили, что стряслось! А вдруг злоумышленник еще в доме!

– Если так, я точно знаю, где он, – отозвался знакомый голос. – Вы – за мной. Остальным: обыскать комнаты и вызвать электрика: пусть разберется с проводами и освещением.

Сердце Мэй бешено забилось. Похоже, Великий Ученик приехал. И судя по всему, не специально, а случайно. Но без большой свиты. Ничего, скоро имение будет кишеть солдатами. Мэй поняла: пора выбираться отсюда. Но Великий Ученик привел охранника прямиком в эту комнату: оба возникли на пороге, когда Мэй собиралась покинуть спальню. Преторианка застыла, когда на нее упал луч фонарика и охранник мгновенно взял ее на мушку.

– Ни с места! – рявкнул он.

– Не стрелять! – приказал Великий Ученик.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, и во взгляде его читалось удивление. Поначалу Мэй подумала, что он ее узнал, но потом догадалась: нет, дело в другом.

– Кому ты служишь? – сурово спросил он. – Кто тебя послал? Я чувствую огромную силу. Я в жизни не ощущал ничего подобного…

Мэй не осмеливалась ответить, чтобы не выдать себя, – по голосу точно узнают, что она женщина, причем джемманская. А она не хотела подставлять соотечественников. Время воспользоваться преимуществом в скорости реакций. Мэй выстрелила в охранника и отступила с линии возможного ответного огня. Тело еще не успело оказаться на полу, как она схватила Великого Ученика и поволокла к двери шкафа. Тот не сопротивлялся – то ли не ожидал такого поворота событий, то ли не знал, как управляться с людьми, которым плевать на его достоинство.

Она подтащила его к сканеру и приложила ладонь к датчику. Вспыхнул зеленый огонек – вперед, дверь открыта. Отворив ее, Мэй треснула Великого Ученика по голове, тот упал, ударился о стену и затих.

У дальней стены комнаты стоял стол. А на нем лежал золотой жезл, увенчанный изображением орла – прямо как на фотографии. Мэй кинулась к нему, Великий Ученик прохрипел у нее за спиной:

– Ты… не сможешь дотронуться… Ты…

Ладонь Мэй сомкнулась на жезле, и по ее телу пробежал разряд, словно от удара током. Очертания артефакта заструились, замерцали, и он поменял облик. Через мгновение Мэй сжимала не жезл, а гривну: крученое ожерелье в виде незамкнутого кольца, какие носили древние кельты и скандинавы. Оно было золотым, но вместо орла на концах гривны красовались драконьи головы.

В куртке Мэй были большие карманы, и преторианка запихала гривну в один из них. Она крепко приложила священника, но он оставался в сознании, хотя и не мог двинуться с места. Великий Ученик уставился на Мэй в ужасе и зашептал:

– Но к?как?..

Мэй перешагнула через него, не удостоив ни словом, ни взглядом. В доме орали и топали – видно, сюда мчалась толпа охранников. Прорываться сквозь них не имело смысла. Мэй сбросила настольную лампу, прихватила столик из-под нее и расколотила окно – скоро она будет на свободе! Не оглядываясь, она выскочила наружу и побежала, перепрыгивая через скаты и коньки к самому низкому месту крыши. Затем она спрыгнула. Бедолагам за ней не угнаться! Пока Мэй неслась к лесу, возле имения затормозили две машины – понятно, что аркадийцы будут заниматься домом, а не территорией.

В крови кипел адреналин, взвинчивая ее до предела, и до фургона Мэй добежала за рекордное время – в два раза меньшее, чем ушло на путь до усадьбы. Девочки сидели внутри, а когда она запрыгнула в кабину, многие испуганно съежились.

– Сматываемся, – громко заявила она, яростно крутя руль.

Впрочем, они уже все поняли.

Мэй на полной скорости гнала к основному шоссе: если навстречу никто не поедет, считай, они в безопасности. А если нет, и фургон попадет под подозрение – кто там улепетывает с места преступления? Но удача от кинжала богини не оставила ее, и Мэй домчалась до шоссе, никого не встретив. Однако она не позволяла себе надеяться на лучшее, пока не вылетела на трассу. А потом она погнала на запад, в самую аркадийскую глушь, и все равно не расслабилась, но хотя бы выдохнула. Ведь они избежали погони! Они не под подозрением за ограбление усадьбы Великого Ученика. Но наверняка патрули ищут того, кто напал на салон. Никто не знал, что грабитель – джемманская женщина, но, конечно, все предупреждены, что похититель передвигается на фургоне.

Но прошел час, второй, а погони не было. И патрулей тоже. То ли никто не совался в эдакую глушь, то ли Мэй была слишком стремительна, и сведения о налете еще не успели достичь нужных ушей. Мэй с облегчением выдохнула и обрадовалась: неужели повезло?! И она дважды за вечер сумела провернуть невозможное по сложности дело? Но внезапно фургон затрясся и задергался. Двигатель заглох, и ей пришлось аккуратно съехать на обочину.

– Я знала, что эта рухлядь сломается, – пробормотала она, таращась на панель приборов.

Сесиль наклонилась вперед.

– У нас просто бензин кончился, – сказала девочка и показала на стрелочку, которая прилегла на отметку «пусто».

– Но мы же в пути были всего ничего! – расстроилась Мэй. – Даже если считать тот небольшой крюк!

Правда, она не сподобилась проверить, сколько бензина в баке, когда стартовала от салона. Какая она недогадливая! Но джемманские машины, даже те, что позволяли ручное управление, ездили не на бензине, а на солнечных или высоковольтных батареях. А те, которые по старинке заправляли нефтепродуктами, имели столь малый расход, что и половины бака хватило бы на гораздо большее расстояние. А если бы бензин кончался, машина сама предупредила ее об этом.

– Интересно, а где здесь можно заправиться? – произнесла Мэй.

В начале пути они проехали бензозаправку, но больше ничего на дороге не встречали.

– А женщины машины не заправляют! – заявила Сесиль.

Она восторженно глядела на Мэй, но понимала, что есть вещи, в которых потрясающая иностранка вообще ничего не соображает.

Мэй вылезла из фургона, приткнувшегося на темной обочине. Вокруг жужжали ночные насекомые, а воздух был влажным, сразу напомнившим о родных местах. Вокруг, на сколько хватало взгляда, простирались поля и перелески. Никаких ориентиров и следов цивилизации. Мэй посмотрела на небо, и оно подсказало преторианке, где они находятся. Ночь выдалась ясная и звездная – красота, да и только! Отец любил смотреть на звезды вместе с Мэй, когда та была девочкой, и научил различать основные созвездия. Она нашла их без труда: Большая Медведица, Малая, Дракон. А вон там какая яркая – Кассиопея. Царица. Мэй вспомнила, как отец сидел с ней над маленьким планшетом, рассматривая рисунок с женщиной в короне и на троне среди других созвездий. Наверное, за названием «Кассиопея» скрывался какой-то древний миф, Джастин наверняка расскажет, если спросить.

Джастин. Мэй снова посмотрела на яркое скопление звезд и представила себе женщину в царском венце. Мысль тотчас соскользнула к богине, которая направляла ее путь. В это время года царственное созвездие лежало в северной части небосклона. Что ж, похоже, наступало время веры и божественной помощи.

Сесиль подошла к Мэй, а следом из фургона вылезли Моника и девочка, с которой Мэй поменялась куртками.

– Что делать? Малышки напуганы…

– И они писать хотят, – добавила Моника.

Девочка, которой Мэй отдала куртку, что-то протянула Мэй.

– В воротнике запуталось, – заметно нервничая, проговорила она.