Пленные рабы жались к немногочисленным торчащим из болотной жизни валунам и деревьям — кто куда смог дотянуться. Цепь между ними натянулась настолько, что явно приносила им дикую боль, но для гоблинов-рабов это было лучше, чем попасть под случайный удар не особо интересующихся по кому бить элементалей. Когда битва окончилась, этот небольшой участок болот почти полностью окрасился в ярко-алый, ни один из воинов или шаманов, сопровождавших караван, не выжил. Выполнив свою задачу, великаны встали по стойке смирно, и лишь один из них, испускающий ярко-зелёный фосфоресцирующий свет, степенно прошествовал к шаману и преклонил колени, отчего водная гладь вокруг него на мгновение превратилась в мини-цунами. Улыбнувшись, пришелец, лишь по одной ему известной причине, протянул вперёд руку и погладил массивную, покрытую мхом голову истукана, а затем, не глядя выпустил из амулета ярко-синюю молнию, которая, извиваясь и шипя, метнулась между ахнувшими и зажмурившимися от ужаса рабами, со звоном ломая сковывающие их цепи.

— Вы свободны, — проговорил незнакомец, как только молния, освободив последнего пленника, угасла. — Но если кого-нибудь в течении минуты я замечу или услышу поблизости, то он присоединится к ним, — тут гоблин красочно обвёл взглядом поле сражения.

Больше слов и не требовалось: бывшие рабы, не издав ни звука, повыскакивали из своих укрытий и помчались разномастной толпой в обратном от движения разгромленного каравана направлении. Лишь один, совсем ещё молодой гоблин, даже не получивший своего имени, чей интерес пересилил чувство самосохранения, спрятавшись в кустах неподалёку, неуверенно выглянул из-за них, стараясь разглядеть, что будет дальше.

Незнакомец, с размаху воткнув свой Пха в ближайший более-менее твёрдый участок земли, прошёл к одному из мертвецов и, нагнувшись над ним, вытащил из-за пояса кинжал. А затем… малыш прикрыл рот руками, чтобы, не дай духи, не закричать, и бросился догонять своих.

Я ещё раз оглядел окрестности и удовлетворённо кивнул.

Довольно большой участок земли, который я выбрал для призыва, идеально подходил для ритуала: почти всю его площадь занимала суша, пускай и вязкая, как глина — но другой почти на болотах и не встретить. Небольшая кучка деревьев, сваленная неподалёку моими элементалями, оставившая после себя лишь несколько неаккуратных пеньков, сейчас активно поедалась гремлинами — небольшими (Правда, выше меня чуть ли не на две головы), горбатыми существами, призванными из стихии земли, с густым волосяным покровом, заострёнными ушками и очень острыми клыками и когтями — шестой уровень вызова духа, когда духи обретают более-менее живую оболочку. По сути, они были не такими уж и сильными, но живучими, ловкими, и на призыв и поддержание одного гремлина тратилось не очень большое количество энергии, так что вызвал я их в количестве тридцати воинов, и сейчас они крошили стволы деревьев своими зубами, словно бобры, отрывая себе куски побольше и мастеря что-то вроде снарядов и небольших дубин. В общем, сброд, но сброд необходимый.

В центре импровизированной площадки был начерчен большой, четыре на четыре метра, круг вызова. Центр его был испещрён многочисленными надписями на древне-гоблинском, из того, что я сумел выудить из книг и слов Отшельника, а по периметру к кругу примыкало ещё пять кругов поменьше, также окружённые корявыми (Что поделать — почерк!) надписями и с нагромождёнными в центре друг на друга головами гоблинов и Улов. Остановив на них взгляд, я глубоко вздохнул: ведь предлагал им просто оставить ящериц — их голов вполне хватило бы для ритуала, пускай он бы и не имел такой силы как сейчас, когда круг вызова окропила кровь гоблинов… Но что поделать — зеленокожие существа гордые и глупые, и это в купе обычно приносит неприятности, как и в этот раз.

Я обвёл взглядом периметр площадки: на всём его протяжении воткнуты острые колья с нанизанными на них ярко горящих амулетами, ещё несколько стояли подле круга. Что ж, кажется, всё готово, осталась лишь формальность…

Прикрыв глаза, прислушался. Уже где-то час, как над Западными Болотами нависла ночь, но не слышно даже писка какой-нибудь твари, лишь лёгкий ветерок гуляет в ушах, да шелестят листья на деревьях. Что ж, похоже, мои каменные исполины, что прочёсывают окрестности вокруг, поработали на славу: вряд ли теперь хоть один монстр в округе решится высунуть свою морду из берлоги, пещеры, или где они там ещё живут! Так что я приложил пальцы к вискам и послал мысленный импульс элементалям занимать назначенные им позиции. Затем, удовлетворившись ответным импульсом от Хвостика, открыл глаза и, подозвав одного из усердно размахивающего только что выгрызенной странного вида булавой гремлина, ткнул в стоящий подле меня котелок, из которого валил пар приготовленного зелья. И, наобум назначив его главным и наградив званием капитана, отчего уродец (Ага, чья бы корова мычала…) расплылся в довольной улыбке, протянув котёл, приказал всё время держать его при себе. Тот же, решив, видимо, что подобное и есть знак отличия, который выявляет в нём главного, прижал его к груди, словно дитя, обжёгся, но не растерял оптимизма и, поднимая над собой котелок, помчался к своим товарищам, лопоча что-то на своём языке.

Я усмехнулся — но это, скорее, от нервов. Всё-таки вызов Высшего — лишь малая часть дела. Нужно его ещё и подчинить… Так, а ну отбой панике! Мысленную пощёчину — по-лу-чай! Всё подготовлено, спланировано, взвешено и решено! Чему тебя учил Отшельник? Верь в свои силы! Ты — шаман, запомни же уже наконец! Тебе необходима Сила, и других способов её получить нет!

Странно, но подобное самобичевание придало мне уверенности: достав свою книгу с записями, провёл по её обложке рукой, стряхивая пыль и, открыв её, скривился: страницы стали почти полностью жёлтыми и скукоженными, кое-где клочки бумаги вообще были оторваны… М-да, ну а чего я ожидал, бегая по болотам, ныряя, валяясь в грязи и периодически бодаясь с болотными монстрами? Хочешь, чтобы твои вещички были аккуратненькими и ухоженными — так выбирай стезю учителя, сиди дома, никуда не выходи, да покуривай трубку. А если уж решился быть настоящим боевым шаманом… тогда забудь об аккуратности и красоте. Главное — практичность, а с этим всё в порядке: текст легко можно разобрать, но на будущее стоит укрепить книгу какими-нибудь слабенькими духами, что ли, или навесить примитивную защиту. Лишние затраты энергии, конечно, но что поделаешь.

Я пролистал половину страниц, остановившись на одних из последних: там остались записи, которые я сделал со слов Отшельника, и парочку приписок от себя — текст заклинания для вызова Высшего. Мною был выбран дух земли — решил пойти по стопам учителя. А что, почему бы и нет? Я чувствовал, что эта стезя — для меня, да и, к тому же, с чего мне отрицать очевидные выгодные факты полезности именно этой отрасли шаманизма? Огненные шаманы используют более сильных духов? Факт. Но магия земли более обширна, и не стоит забывать про связь духов со связывающей их с этим миром стихией.

Ладно — я развёл руки в стороны, прикрывая глаза и скатываясь в транс — начнём.

Первые секунды ничего не происходило. Всё вокруг исчезло: звуки, запахи — вообще всё. А затем, словно разорвавшийся салют, полезли в моё сознание духи: земные, водяные, огненные, воздушные — все ползли без разбору, ведомые таким дурманящим и манящим запахом, что я им предоставил. Они все, как один, вторили: дай, дай, дай! Как будто бездомный, что не жрал несколько недель, вдруг почувствовал запах только что приготовленного пышного румяного хлеба. Ко мне на стол ломились все: начиная с десятого и заканчивая первым рангом. Но всех я отметал в сторону, непрерывно прислушиваясь и стараясь выявить из всей этой какафонии одно-единственное, что мне было нужно.

И вот я услышал.

Точнее, даже не услышал — почувствовал.

Он вошёл в этот вихрь степенно, словно смотря на всех свысока. И тут же даже самые сильные духи расступились в стороны, освобождая для него дорогу. Я застыл, стараясь не делать лишних движений, как будто не я, а он призывал меня, и лишь слушал, как постепенно затихают остальные голоса, отдаляются на задний план, и среди них отчётливо слышится лишь голос Высшего: ДАЙ.