В июне 1942 года именно 1-я батарея была переброшена под Севастополь. [199]
Наиболее крупнокалиберной и тяжеловесной артсистемой всех времен и народов, применявшейся в боевых действиях, стала 800-мм экспериментальная железнодорожная установка «Дора» К (Е), созданная в конце 1941 года. Инициатором и горячим стороником этого оружия был сам Гитлер, обожавший подобные проекты. Работы в конструкторском бюро фирмы «Крупп АГ» начались в 1935 году. Управление вооружений заказало 3 гигантские пушки, строительство первой из них началось в строжайшей тайне летом 1937 года. Из-за технологических трудностей, связанных с обработкой 32-метрового ствола, пробные стрельбы удалось провести только 4 года спустя.
Орудие использовало снаряды различной длины и веса: бронебойные (масса 7100 кг, начальная скорость 720 м/с) и фугасные (4800 кг и 820 м/с). Дальнобойность составляла 38 и 48 тыс. м соответственно. Боевая скорострельность этого монстра достигала рекордно малой величины — 1 выстрел в 20 минут. Несмотря на эти недостатки, пушка вполне соответствовала своему прямому назначению: разрушению наиболее мощных укреплений линии Мажино. Бетонобойные снаряды легко пробивали броневую плиту толщиной 1 метр и 8-метровый слой бетона. В плотном земляном грунте боеприпас проникал на глубину до 32 м.
Лафет орудия покоился на специальной платформе, занимавшей две параллельные колеи железной дороги. Боевая масса установки составляла 1350 т. Огонь мог вестись только строго параллельно оси железнодорожного пути, на котором стояло орудие — любое отклонение от этой оси под воздействием силы отката грозило перевернуть махину набок. Кроме того, масса артсистемы, приближавшаяся к критической, не позволила ввести в конструкцию лафета устройства горизонтальной наводки. Поэтому наведение в горизонтальной плоскости осуществлялось с помощью выкладывания на нужном курсовом угле ветки железной дороги, на которую и загонялся состав с орудием. [200]
Семитонные снаряды и пороховые заряды от транспортера к казенной части орудия поднимали 2 крана, установленные в хвостовой части платформы. Комплекс, сопровождавший «Дору», в своем составе имел энергопоезд, железнодорожный состав техобслуживания, состав с боеприпасами, 2-3 подвижные зенитные батареи, летучки и т. д. — всего до 60 локомотивов и вагонов с персоналом в несколько сот человек. Столь разнообразная номенклатура подразделений обеспечения заставила выделить единственную пушку в отдельную войсковую часть — 672-й железнодорожный артиллерийский дивизион, сформированный в январе 1942 года.
«Дору» не удалось использовать по прямому назначению — Франция капитулировала прежде, чем орудие было введено в строй. Боевым крещением орудия стало участие в операции «Лов осетра». По мнению Гитлера, «Дора» должна была сыграть важную роль в последнем штурме русской приморской крепости. В конце апреля 1942 года (как видно, Манштейн нисколько не сомневался в своей победе над армиями Козлова) в Симферополь прибыли эшелоны с солдатами 672-го дивизиона и разобранной на части пушкой.
Огневую позицию для «Доры» выбрали в 2 км к востоку от Бахчисарая. Оборудование ее заняло 4 недели. В работах были задействованы около 1500 местных жителей, до 1000 служащих «Организации Тодта», подразделение саперов и группа специалистов с заводов Круппа. Большое внимание уделялось безопасности «Доры». Охрана возлагалась на усиленный до 400 человек зенитный артдивизион, две румынские роты охраны общей численностью 300 человек, 40-й особый взвод жандармерии и взвод проводников с собаками. Вся территория вокруг была обнесена колючей проволокой, а само орудие укрыто маскировочными сетями. В целях дезинформации советской разведывательной
авиации в пяти километрах западнее настоящей позиции было развернуто строительство ложной. [201] Вместе с двумя эскадрилиями люфтваффе — истребителями и корректировщиками, боевую работу «Доры» под Севастополем обеспечивали почти 5000 человек. 26 мая орудие было установлено на позиции, монтаж длился 3 дня.
Основной задачей сверхмощных орудий являлось уничтожение советских башенных батарей. Причем первоначально главный удар планировался по батарее № 30, которая считалась одним из основных узлов обороны Северной Стороны и которую немцы решили взять в первую очередь.
В целом во Второй мировой войне немцы никогда не достигали такой плотности применения артиллерии, как под Севастополем — в среднем 36 орудий и минометов на километр фронта, а на направлениях главных ударов — от 74 до 110 стволов. Ну это у германца от бедности! В 1942 году Красная Армия достигала плотности до 120 орудий и минометов на километр фронта, а в 1945-м доводила ее до 250 стволов. Но нигде, кроме Севастополя, в ходе войны расход артиллерийских снарядов не превышал расхода винтовочных и автоматных патронов.
Таким образом, в июле 1942 года под Севастополем не наблюдалось классического соотношения 3:1 между наступающими и обороняющимися: немцы имели вдвое больше бойцов, примерно равное количество артиллерии и бронетехники. Решающее значение в данной ситуации имело более чем 5-кратное количественное и бесспорное качественное превосходство германской авиации. Осажденная крепость напрямую зависела от морских поставок, объем которых после разгрома Крымского фронта неуклонно снижался.
Начиная с 20 мая летчики Рихтгофена начали целенаправленную деятельность по завоеванию господства в воздухе в районе Севастополя. [202] С рассвета до заката пад городом непрерывно патрулировали от 3 до 6 немецких истребителей, которые немедленно вызывали в воздух тревожные эскадрильи при каждом старте советского самолета. Из-за коротких ночей следовавшие в крепость транспорты оказывались в опасной зоне в светлое время и подвергались атакам неприятельской авиации.
Быстроходные военные корабли еще могли прорваться в Севастополь (с середины июня основная тяжесть по доставке военных грузов легла на эсминцы и крейсера), но они не способны были обеспечить потребности 100-тысячного гарнизона. Кроме того, для блокады города с моря немцы сосредоточили в крымских портах сторожевые и торпедные катера — 6 «шнелльботов» 1-й флотилии корветен-капитанаХейнца Бирнбахера и 5 итальянскихMTSMпод командой капитана 1-го ранга Милибелли из 10-й флотилииMAS. В Ялте разместились 6 итальянских карликовых субмарин типа СВ, а на аэродромах — до 150 самолетов-торпедоносцев и пикировщиков, переброшенные со Средиземноморского театра военных действий.
О последних адмирал Басистый писал: «Пожалуй, впервые мы встретили таких настойчивых вражеских летчиков. Не отступают, лезут на огонь». 10 июня в севастопольской базе, атакованный 15 «юнкерсами», погиб эсминец «Свободный», 13-го у Минной Стенки немецкая авиация потопила теплоход «Грузия» с грузом снарядов.
Все это вынудило командование Черноморского флота активнее привлекать в качестве транспортов подводные лодки. Они осуществляли перевозку боеприпасов, продовольствия и авиатоплива. Субмарины совершали переход морем в надводном положении максимальными скоростями. Погружались только в случае уклонения от атак противника. Разгрузку производили ночью, стараясь до рассвета передать грузы и принять эвакуируемых. В случае задержек, лодка на день ложилась на грунт. [203]
В мае— июне к перевозкам привлекались 24 подводные лодки всех имеющихся типов, которые совершили 78 походов и доставили севастопольцам около 4000 тонн груза. Обратными рейсами вывезено более 1300 человек. Особо опасное предприятие представляла собой транспортировка в лодочных цистернах бензина: он разрушает резиновые уплотнения, и его пары, проникая в отсеки, отравляют личный состав, создают опасность воспламенения от искр работающих электромеханизмов. На нескольких «малютках» имели место серьезные аварии, вызванные взрывами паров бензина и последующими пожарами. С каждым днем возрастало и противодействие противника.
