Историк самсоновской школы сравнивает количество самолетов всего 4-го воздушного флота с авиацией одного из советских фронтов, после чего авторитетно заявляет, что противник превосходил нас в авиации под Сталинградом более чем в 2 раза, а на Кавказе почти в 8 раз. Тогда как в действительности на Южном направлении с советской стороны летом и осенью 1942 года сражались летчики 2, 4, 5, 8,15,16 и 17-й воздушных армий, не считая авиацию ПВО, дальнего действия и Черноморского флота. Кто же виноват, что «эксперты» Рихтгофена успевали бить их всех. [363]

Что касается, в частности, Кавказа, то здесь к началу битвы в 4-й воздушной армии генерала Вершинина оставалось 130 исправных самолетов, в 5-й воздушной армии генерала Горюнова — 135, в ВВС Черноморского флота их насчитывалось 216, в ВВС Закавказского фронта — 409 боевых самолетов. Кроме того, в запасных авиаполках и авиационных школах имелось еще около 800 машин, из них 125 истребителей, 107 бомбардировщиков и 568 учебных самолетов. На Сталинградском направлении в это же время действовало около 700 советских самолетов. Сюда можно добавить и 8 авиадивизий Воронежского фронта. Вот теперь можно сравнивать.

Существуют еще показатели производства. По советским данным, в мае 1942 года противоборствующие стороны на советско-германском фронте имели примерно равное количество самолетов — 3400. Германская военная промышленность в течение года выпустила 15409 машин, из которых на Восточный фронт было направлено менее половины. Советские авиационные заводы выдали в 1942 году 25436 самолетов. Официальная «История Великой Отечественной войны» с гордостью сообщает (есть чем гордиться), что

«советские Военно-Воздушные Силы получали ежемесячно в среднем 2260 самолетов (полтора-два германских воздушных флота в месяц. — Авт.)… По своим качествам новые советские самолеты не уступали немецким».

Так в чем же дело? А дело в том, что оружием еще надо уметь пользоваться. Если же не умеешь, то приходится сочинять истории о том, что у врага техники очень много, а у нас мало и устаревшей конструкции, что летчики, танкисты, артиллеристы, пехотинцы у них опытные, а мы еще не научились и, вообще, гранаты были «не того калибра». Напоследок арифметическая задачка: в мае в Красной Армии числилось 3855 самолетов, заводы производили по 2260 машин в месяц, к концу 1942 года остаток — 4544 самолета. Что бы это значило? [364]

Кроме того, немецкие силы на Кавказе неуклонно сокращались в связи с переброской все новых частей на Сталинградское направление. Генерал Клейст, сменивший Листа на посту командующего группой армий «А», утверждал позже:

«Мы могли бы достичь нашей цели, если бы мою армию не растаскивали по частям для поддержки войск, наступавших на Сталинград. Помимо некоторых моторизованных частей, мне пришлось передать корпус зенитной артиллерии и все военно-воздушные силы, за исключением разведывательных эскадрилий (курсив наш. — Авт.)».

Ближайшей задачей группы армий «А» было окружение и уничтожение советских войск, отошедших за Дон, южнее и юго-восточнее Ростова. Для этого немцы намеревались использовать ударные группировки танковых и моторизованных войск, которые должны были наступать с плацдармов в районах Константиновской, Цимлянской в общем направлении наТихорецк, а также пехотные дивизии — от Ростова. [365]

После захвата Северного Кавказа, согласно плану «Эдельвейс», намечалось обойти Главный Кавказский хребет с запада и востока, 17-й армии предстояло выйти к побережью Черного моря, овладеть Новороссийском и Туапсе. Кроме того, в Крыму готовилась к форсированию Керченского пролива 3-я румынская горно-пехотная дивизия генерала Фильчинеску, чтобы нанести затем удар вдоль дороги, проходящей по Черноморскому побережью на юго-восток. Другая группировка имела задачу захватить Грозный и Махачкалу, частью сил перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги. Конечной целью на этом направлении являлся Баку. Одновременно с обходным маневром намечалось преодолеть Кавказский хребет в его центральной части по перевалам и выйти в районы Тбилиси, Кутаиси и Сухуми.

С выходом в Закавказье немцы захватывали последние базы Черноморского флота, устанавливали непосредственную связь с турецкой армией. В дальнейшем Гитлер надеялся вовлечь Турцию в войну на стороне Третьего рейха, а также создать условия для вторжения на Ближний и Средний Восток (при ином раскладе имелся план оккупации Турции — удобного плацдарма для переброски войск в Сирию и Ирак). Германское командование намечало также в сентябре, после прорыва Терского рубежа, развернуть военно-морские операции на Каспийском море с целью нарушения коммуникаций противника.

Советские войска, прикрывавшие Кавказское направление, занимали к 25 июля 1942 года следующее положение: по левому берегу Дона от Верхне-Курмоярской до устья реки оборонялись войска Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского. Общая ширина полосы обороны составляла 320 км. В составе фронта имелось 6 армий, но это были разбитые армии. [366]

Отошедшая за Дон 37-я армия генерал-майора П.М. Козлова держала оборону по южному берегу от Константиновки до Богаевской, в ней насчитывалось 17 тыс. бойцов. В ходе отступления армия потеряла всю свою артиллерию.

12— я армия генерал-майора А.А. Гречко в составе трех стрелковых дивизий (по 1300-1600 штыков в каждой) оборонялась на фронте шириной 40 км, от Белянина до Кизитеринки.

18— я армия генерал-лейтенанта Ф.В. Камкова в составе трех стрелковых дивизий и одной бригады (около 20 тыс. человек) вела оборонительные бои на фронте шириной 50 км, от Кизитеринки до устья Дона.

56— я армия, которой командовал генерал-майор А.И. Рыжов, имела 5 стрелковых дивизий и 3 стрелковые бригады, общей численностью около 18 тыс человек. Эта армия после боев под Ростовом выводилась во второй эшелон. 24-я и 9-я армии, объединившие остатки 11 дивизий, были небоеспособны и отводились в районе Сальска за реку Егорлык для доукомплектования.

На правом крыле от Верхне-Курмоярской до Константиновской в полосе 171 км оборонялась 51-я армия Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал-майор Т.К. Коломиец. Она насчитывала 40 тыс. человек в четырех стрелковых и двух кавалерийских дивизиях и вела бои с группами противника, захватившими небольшие плацдармы на левом берегу Дона в районе Цимлянской и Николаевской.

Резерв фронта составляли стрелковая и кавалерийская дивизии, сосредоточенные в полосе 37-й армии.

Всего под командованием генерала Малиновского имелось 112 тыс. человек, 2160 орудий и минометов, 121 танк. Соотношение сил для обороняющейся стороны не самое безнадежное (уже выдвигаются новые резервы), если бы она умела организовывать оборону. Армии снова были растянуты в нитку без вторых эшелонов и резервов. [367] Кроме того, вышеприведенные цифры взяты из профильтрованной Институтом марксизма-леиинзма «Истории Второй мировой войны», в которой таким способом доказывается, что «противник достиг значительного превосходства над войсками Южного фронта: в личном составе — в 1,5 раза…». Однако в российском сборнике «Гриф секретности снят» указывается, что к началу операции у Малиновского было 300 тыс. человек.

Перед Южным фронтом стояла задача ликвидировать прорвавшегося на левый берег Дона противника и, восстановив положение, прочно удерживать занятые рубежи. К моменту отхода войск Южного фронта на левый берег создалось весьма напряженное положение с материально-техническим обеспечением войск. Поспешное отступление потребовало срочной эвакуации материальных ценностей из угрожаемых районов. Железнодорожные пути были забиты эшелонами. По грунтовым дорогам от Дона до Кубани двигалось огромное количество автомобильного и гужевого транспорта, угоняемого скота, беженцев. Это в большой мере осложняло нормальное снабжение действующей армии, в которой остро ощущался недостаток боеприпасов и горючего.