По второму вопросу ответ у меня, в общем-то, уже был. Не открывали союзники второй фронт в Европе до июня сорок четвёртого года. Открыли только тогда, когда всё уже предрешено было, да и помощи-то от него СССР было чуть. К июню 44-го, СССР уже и без второго фронта одерживал победу над нациками. Второй фронт, в 44-м году, нужен был уже в первую очередь, самим США и Англии, чтобы ни пропустить делёж европейского пирога. "Та-а-ак, не понял? Какая-то хрень получается!" — До меня, только сейчас дошёл весь парадокс, насчёт открытия второго фронта. Я как то не задумывался раньше, на счёт Московских договорённостей. Да и времени не было это раньше анализировать, думал: — "Ну договорились и договорились. И слава богу, что англичане, не поздней июля 42-го года, в западной Европе второй фронт откроют. А ведь не всё тут просто получается! Англичане и в более выгодной ситуации моей истории, второй фронт в 42 году не открыли. А уж здесь-то! Одни, да ещё и в намного худшей стратегической ситуации, хы-ы-ы, не верю! Японцы, вон — как по расписанию войну начали. А Гитлер — собака страшная, войну объявлять США не спешит, как в моей истории было. Так и правильно, не то у него сейчас положение. Но и Рузвельт насчёт объявления войны Германскому рейху и Италии — ни гу-гу! Значить что? Получается, по любому, англичане открывать второй фронт в Европе, этим летом, не планировали. Тогда зачем, Сталин, в прошлом сентябре устроил настоящие "пляски с бубнами", вокруг договора об открытии второго фронта — не поздней июля этого года? Ведь ему ход истории, и я, и Иван, давно расписали. И он точно знает, что не будет никакого второго фронта в этом году. Вот теперь я точно ни чего не понимаю! Кто-кто, а уж Сталин, точно ничего просто так не делает. Получается, он видел какую-то выгоду для СССР, подписывая Черчилля на открытие второго фронта, а Рузвельта на усиление помощи англичанам ленд-лизом для этого. И в тоже время, точно знал, что второго фронта этим летом в Европе не будет. Ничего не понимаю! Всё, похоже, я окончательно запутался. Или данных мало?" — Я горестно вздохнул, мыслей не было — "И ни чего ведь путного в голову не приходит" — думал я с расстройством — "Хотя стоп! Похоже, есть одна мысль. Вопрос надо ставить не про открытие второго фронта, а по-другому. Зачем вообще, Сталин, добивался от англичан обязательств на открытие второго фронта в этом году? Во-о-от! А этот вопрос, напрямую к порученному мне анализу не относиться. И кстати, надо сегодня к секретчикам, в "Берёзку" заехать. Отправлю Соболеву шифрограмму с вопросом, что он думает по поводу перспектив открытия второго фронта в Европе. Жаль что я его в лоб, об интересующим меня, спросить не могу".

Я даже мысленно захихикал, представив себе эту сцену. Когда из "Рубина" (более совершенный аппарат поставленный вместо "Спектра"), лезет расшифрованный текст, а у Николая лезут глаза на лоб по мере его прочтения. — "Дорогой Николай Иванович, не будете ли вы так любезны. Объяснить мне глубочайший смысл, ускользающий от моего скромного разумения. Заложенный, нашим вождём и учителем, дорогим товарищем Сталиным, в обязательства англичан на открытие второго фронта этим летом? Поскольку раньше мне было ни досуг озаботиться этим вопросом, рассчитываю на вашу снисходительность и помощь мне в этом вопросе. С уважением ваш товарищ Зейтц". Уверен, будет немедленный ответ из двух предложений. — "Товарищ Зейтц, ты здоров? Может тебе надо к врачу сходить?". Ладно, посмеялись и хватит. Откладываю на потом этот вопрос.

Так, возвращаюсь к первому вопросу — пойдёт ФДР на мир с Японией сейчас или нет? Полчаса погоняв мысли и так и эдак и ничего не надумав, стал постепенно раздражаться и заводиться. — "Чёрт бы побрал, этих недостойных детей Аматэрасу! Ну почему они, как положено нормальным и уважающим себя самураям, не начали войну с налёта на Пёр-Харбор? А устроили какие-то "прятки" вокруг Филиппин, с показательным и жестоким надругательством над американской военной мощью. А потому! Что американские вояки изменили оборонительную стратегию на наступательную. А ведь это с вражины Херст началось. Ну, гнида казематная! Это надо же и здесь нагадил мерзавец! У-у-у-у самка собаки, правильно ему два пожизненных срока влепили! С другой стороны, хм-хм, это же я был инициатором операции — "закопать скотину Херста" руками госдепа".

Себя ругать как-то не очень хотелось. Сразу нашлось самооправдание, что такое развитие событий предугадать было просто невозможно. Как там у Тютчева: — "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…". Поборов чувство неловкости, запретив себе рефлексировать, волей-неволей вспомнил события, приведшие к изменению плана войны США с Японией, с оборонительного на наступательный.

В начале мая, в Мексику и США, стали пребывать специалисты "с горячим сердцем, чистыми руками и холодной головой", эдакие — "тихие американцы" советского разлива. Как помощь структурам полковника Саблина готовившим эту операцию. Через месяц, Саблина, мягко отодвинули на второй план. И "тихие американцы", взяли операцию под свой контроль, отведя структурам Саблина вспомогательные роли. Игорь Дементьевич, видя, что его отодвинули от руководства операцией, сперва загрустил. Но тут началась война между Эквадором и Перу. И полковник с головой ушёл в организацию помощи дружественному Эквадору, готовя разгром Перуанских агрессоров. Возможно это и к лучшему. Так как, проведение силовых акций, является наиболее сильной стороной многочисленных талантов полковника. А прибывшие специалисты, я так понимаю, были именно специалистами в операциях непрямого действия. И успешно подвели Херста к мысли, что ему по любому конец, и стоит за этим его недруг ФДР. Последней каплей, стал взрыв автомобиля Херста и пуля в плече. Поэтому, 6-го июля, Херст ринулся в бой — как раненый носорог, или точнее — как загнанная в угол крыса. Сила информационной атаки и количество компромата, вываленного Херстом на Рузвельта и его команду, было такой мощи, что президентское кресло под ФДР не просто закачалось, а заходило ходуном. Вал отставок и самоубийств высокопоставленных чиновников госдепа, сенаторов и конгрессменов, прокатился по США из конца в конец. А скандал вокруг администрации Рузвельта, только набирал обороты. Одной из сильнейших информационных бомб, брошенных Херстом в госдеп, и лично в ФДР, была информация о плане "Рэйнбоу 4".

Сам план, "Рэйнбоу 4", доработанный в середине 1940 года, предусматривал многостороннюю оборону западного полушария, с предположительным союзом с Великобританией и Францией. Этот план запрещал любое наступательное действие Голубых (цвет США в плане) в зоне Тихого океана. По существу плана, США оставляли Филиппины, остров Гуам и остров Уэйк, на безнадежную оборону против превосходящих сил японцев. Далее по плану, после двух-трех лет методичного наступления Голубых в центральной зоне Тихого океана, и уничтожения за это время японского флота. Следовал повторный захват Филиппин и блокада японских островов, с возможным вторжением в Японию, если блокадой принудить её к капитуляции не получиться.

Так вот, после опубликования в прессе плана "Рэйнбоу 4" и озвучивание его на радио, с соответствующими едкими комментариями и людоедскими выводами. На следующий день, даже газеты и радиостанции в США, не принадлежащие Херсту, наперебой вопрошали: — "Рузвельт, ты продался японцам!?", "Рузвельт, ты собираешься отдать наших ребят на Филиппинах, на растерзание японцам!?", "Зачем нам президент, делающий деньги на крови наших отцов и сыновей!?", "Президент, сколько ты заработал на предательстве наших ребят?". Да, это вам не компромат о гомосексуализме сенатора, или о коррупции губернатора, не компромат о финансовых махинациях с бюджетом и связях с мафией конгрессмена. Это касалось всех слоёв общества в США, разговор шёл о жизни их детей, братьев и отцов. Американцев проняло, страна даже не всколыхнулась, а встала на дыбы. Только за первые три дня, в Вашингтон, прибыло больше полумиллиона протестующих демонстрантов. Многотысячные демонстрации возмущённых американцев сотрясали все крупные города США, а газеты, журналы и радиостанции Херста, подливали масла в огонь: — "Мало того, что ФДР собрал вокруг себя одних воров, коррупционеров, пидарасов и подручных мафиози. Так он ещё и предатель! Требуем импичмент! К ногтю гада! Ату его, ату!". Перепуганный до икоты госдепартамент, объявил в Вашингтоне осадное положение и вел в город Национальную гвардию. Вокруг Белого дома и Капитолия сконцентрировали войска, расставили орудия и пулемёты. Позже, вспоминая о тех днях, Олаф с сожалением говорил — "Эх, если бы заранее такое можно было спрогнозировать! Чуть-чуть помочь, всего-то и надо было. Сделать социалистическую революцию в те дни, можно было как два пальца об асфальт!". Действительно, до масштабного кровопролития не дошло просто чудом. Рузвельт неделю, не замолкая ни на минуту, выступал по радио, давал многочисленные интервью, успокаивая американцев. В которых клялся (пацаны, в натуре, мамой клянусь!), что он, тоже, был не в курсе (хотя мы знаем, что это не так), что сам, о таком непотребстве, узнал из газет (конечно-конечно, и не он подписывал изменения в план "Рэйнбоу 4" в 40-м году). Виноват не он, убеждал Рузвельт, а тупые генералы, состряпавшие этот план. Что он немедленно, всё исправит, и уже подписал приказ на изменения — "этого предательского плана". "Бросить сынов Америки на Филиппинах, на растерзание японцам, для меня это — как бросить на растерзание собственных детей! И если война на Тихом океане все же разразиться, противник будет встречен и уничтожен на Филиппинах!", повторял как заклинание Рузвельт, в десятках радиообращений и интервью. Через неделю накал страстей стал спадать. Информационная война Херста, против ФДР и госдепа, пролилась до сентября. И закончилась, как и планировалось, взятием Херста под стражу в зале суда. По обвинению в финансовых махинациях и неуплате налогов. Медиаимперию Херста пустили с молотка. На её месте образовались три крупных медиакомпании и с десяток мелких. Следуя плану, "тихие американцы" захватили контроль над этими тремя медиакампаниями и ещё четырьмя мелкими. Из ЮТЭК на это выкачали все свободные финансы. Правда, довольный Джона утверждал, что ЮТЭК от этого только выиграл, так как они пошли в зачёт кредита выданного СССР, в пропорции один к полутора. Ну да бог с ними, я несколько отвлёкся.