И из-под плит двора, в тех местах, где стояли грифоны, брызнуло пламя. Блейд усмехнулся и поддал жару заклятию Кита. В результате всех четырех грифонов буквально подкинуло в воздух, как будто под ними взорвалась бомба. Кит простер под ними еще одну завесу огня. Грифоны дружно взвыли и отчаянно заработали опаленными крыльями. Блейд подбодрил их еще одним магическим ударом. Грифоны поджали свои длинные хвосты и стремглав полетели прочь.
— ПАЛЕНЫЕ УБЛЮДКИ! —рыкнул им вслед Кит и приземлился.
«Здорово! — подумала Эльда. — Ну правильно, раз их нельзя заколдовать, значит, можно заколдовать воздух вокруг них!» Но тут она подумала: «Эй, а почему их было только четверо? И какой еще призыв?» Но ей тут же стало не до того — она была так рада видеть своих братьев! Эльда вскинула оба крыла, выпустив изрядно вспотевшего и помятого Рёскина, и окутала Блейда своими перьями.
— Блейд, я тебя люблю!
— И я тебя тоже! — сказал он и боднул ее головой на грифоний манер. Потом похлопал ее по боку. — Ну и здорова ты орать! Эти бандиты тебя, кажется, даже немного зауважали.
Эльда фыркнула и помчалась навстречу Киту. Тот был так рад ее видеть, что действительно сплелся с нею шеями, чего обычно не делал. Эльда наслаждалась знакомым запахом его чистых перьев, маслянистым блеском его пантерово-черных боков. Кит был весь черный, если не считать здоровенного светло-коричневого клюва. Ну и, разумеется, желтых глаз — хотя сейчас и они почернели от гнева и лишь постепенно снова становились золотистыми, как всегда. Но она подзабыла, какой он огромный — больше Калетты, больше этого мерзкого Джессака! Рядом с ним Эльда казалась себе крохотной, точно Рёскин.
— А что, на том материке все грифоны такие же мерзкие, как эти? — спросила она у Кита.
Ей сделалось страшно за Лидду.
— Ну что ты! Нет, конечно!
И Кит, очень довольный собой, направился к Блейду. Эльда затрусила рядом, удивляясь, почему Кит словно бы не замечает, что во дворе остался еще один чужой грифон — коричневый. Коричневый сидел в противоположном углу двора, в тени от крыльца столовой.
— Большинство грифонов очень славные ребята, — говорил Кит. — А эти — просто подонки. Изгои, объявленные вне закона. Но ты не тревожься. Сдается мне, они нескоро вернутся обратно.
— А за что их изгнали? — полюбопытствовала Эльда, испуганно оглянувшись на неподвижно застывшего в углу коричневого грифона.
— Да уж не за то, что они приставали к Калетте, будь уверена! — сказал Кит, подходя к Блейду. — Им просто нравится терзать и мучить людей и грифонов. Во время войны они неплохо позабавились!
— А тамошний народ — чересчур культурный, чтобы разобраться с ними по-нормальному, — добавил Блейд. Эльда видела, что Блейд возмущен их мягкотелостью. — Родственники Джессака наняли кучу адвокатов, и адвокаты доказали, что в Джессаке и его дружках якобы пробудились первобытные инстинкты и они за себя не отвечают. Поэтому их отправили в изгнание. А мы столкнулись с ними незадолго до того, и Джессак запал на Калетту.
— Адвокаты! — презрительно фыркнул Кит. — Кстати, а куда Калетта-то делась? Она говорила, она…
И тут он с размаху налетел на невидимую Калетту. Калетта вздыбилась и завопила. Кит шарахнулся назад.
— Это что еще?..
— Ты на меня наступил, олух неуклюжий! — раздался из пустоты голос Калетты.
Эльда с Рёскином покатились со смеху. Клавдия тоже. Она только-только поднялась на ноги, опираясь на вешалку — ноги ее не очень-то слушались. Теперь она стояла, держась за вешалку, и хохотала.
— Ты где? — спросил у пустоты Кит.
— Откуда я знаю? — сердито ответила Калетта. — Я сама себя не вижу!
— Она попросила нас сделать ее невидимой, потому что не хотела, чтобы Джессак ее заметил, — давясь смехом, объяснила Клавдия.
— Разумно, — сказал Блейд.
Он тоже ухмылялся. А вот Киту было совсем не смешно.
— Так и знал, что ты выкинешь какую-нибудь глупость! Ради всего святого, где ты?
Он встал на задние лапы и принялся медленно продвигаться вперед, шаря перед собой передними, словно в жмурки играл.
— Как я могу сделать тебя снова видимой, если не знаю, где ты?
— Не знаю… Уйя-а! Ты мне на хвост наступил! — взвыла Калетта, и Кит отлетел в сторону, отброшенный невидимым телом, таким же огромным, как его собственное.
Чтобы не упасть, он ухватился когтями за статую волшебника Поликанта. Хрясь! Статуя пошатнулась, переломилась в лодыжках и рухнула, сперва на что-то мягкое — раздался вопль Калетты: «Ай! Дурак! Погляди, что ты наделал!» — а потом со стуком покатилась по двору к ногам Кита. Кит, словно огромный перепуганный кот, боком отскочил в сторону, выгнул спину и вздыбил шерсть.
Клавдия задохнулась и указала на пьедестал.
— В чем дело? — испугался Блейд.
— Ноги! Клавдия сглотнула.
— Ноги!
Она снова задохнулась, но все-таки сумела выдавить в промежутках между приступами хохота:
— Ноги! В остроносых башмаках! Ох-х!
И она сползла вниз по вешалке, корчась от смеха.
Блейд взглянул на ноги волшебника Поликанта, одиноко стоявшие на пьедестале, и тоже залился смехом. В это время во дворе зажглись фонари и обнаружилось, что двор снова полон народу. Все, кто удрал от Джессака и его дружков, высыпали обратно во двор — каждому ведь хочется поглазеть на двоих из могущественнейших в мире волшебников! И большинство из них тоже разразились хохотом, глядя на ноги Поликанта. Немного погодя даже Кит присоединился к общему веселью.
— Эй, поглядите-ка! — воскликнул кто-то. — Это же тень Калетты!
И в самом деле. Тень была огромная, взъерошенная и падала одновременно в нескольких направлениях. Ее многочисленные головы заворочались туда-сюда: сама Калетта тоже увидела свою тень. Многочисленные крылья развернулись. Потом Калетта помахала лапой.
— Похоже, с ней все в порядке, — сказал Блейд. — Ладно. Давайте-ка сделаем ее видимой.
Все присутствующие почтительно подались назад.
— Нет-нет, — сказал Блейд. — Тот, кто это сделал, должен мне помогать, иначе у нас на это вся ночь уйдет. Так кто это сделал?
Студенты переглянулись и поняли, что сделали это все вместе. Они снова сдвинулись поближе. Клавдия кое-как распрямилась, держась за вешалку и пытаясь перестать смеяться.
— Слушай, — дружелюбно сказал ей Блейд, — тебе эта штука точно нужна? Давай я ее к стенке поставлю, а?
— Я… э-э… Да нет, боюсь, так далеко она не отойдет, — призналась Клавдия.
— Эта вешалка от нее дальше чем на десять ярдов не отходит, — поспешно объяснил подошедший Лукин. — Клавдия соединена с ней какой-то магической связью.
Блейд ощупал деревянные крюки наверху вешалки.
— И в самом деле! Кит, иди сюда, полюбуйся! Я еще никогда в жизни такого не встречал.
Кит, который пытался выстроить студентов вокруг многочисленных теней Калетты, отвлекся от своего занятия, подошел и положил на вешалку мощную когтистую лапу, отдаленно напоминающую руку.
— Что это такое?! Самое нелепое заклятие, с каким я когда-либо сталкивался! Все сикось-накось и вверх тормашками! Кто это сотворил?
— Вермахт, — ответил Лукин.
— Кто-кто?
— Кто бы он ни был, он дурак, — сказал Кит. — Надо же, как наплел — не сразу и разберешься!
Они с Блейдом принялись бродить вокруг Клавдии с вешалкой, обсуждая технические подробности, а Клавдия стояла, как майский шест, и ужасно стеснялась.
Эльда поняла, что кончится это еще не скоро. И она оставила свое место в кругу и тихонечко пробралась в темный уголок у крыльца столовой.
— Нам нужно знать твое имя, — донесся сзади голос Кита.
Клавдия ответила, что ее зовут Клавдия Антонина, и Блейд воскликнул:
— А-а, так ты, наверно, сводная сестра императора Тита! А я-то все думаю, где я тебя раньше видел!
— Всего один раз, — сказала Клавдия. — Мне тогда было четырнадцать.
А коричневый грифон так ни разу и не шевельнулся. Он сидел, как сидят кошки, подобрав под себя передние лапы, согнув задние и сложив на спине блестящие коричневые крылья. Так он выглядел гораздо меньше. Его физиономия, очень простая и спокойная, была на одном уровне с Эльдиной. Тяжелые веки были полуприкрыты. Эльда подумала бы, что он спит, но она увидела, как блеснули его глаза, когда он перевел их на нее. Она с изумлением обнаружила, что этот грифон совсем не воняет. Ну, то есть от него пахло потом, но не сильнее, чем от любого грифона, который только что прилетел сюда с самого побережья.
