Второй раз Тухачевский уже под своей фамилией, через территорию Германии официально выезжал в Англию-Центр международных сионистских и масонских организаций. На Берлинском вокзале сотрудники ОПТУ негласно зафиксировали его короткую встречу и разговор с молодым человеком. При проверке оказалось, что беседа у него состоялась с сыном Троцкого…, который впоследствии вернулся в СССР, а через некоторое время был арестован, осужден и сослан в Воркутинский лагерь. Но в 1936 году был этапирован в Бутырскую тюрьму, а затем странным образом отпущен за границу…,45

Если ОПТУ руководимое Менжинским вело игру по крупному, то вполне вероятно, что Тухачевскому был дан карт-бланш для принятий определенных обязательств перед Германией (благо опыт с 1917 года был немалый), что впоследствии, после смерти Менжинского и замены его заместителей в ОПТУ и распаду задуманного заговора, могло быть использовано немцами в виде документов, о которых так много писали, что это фальшивка. Писали, что немецкая разведка специально подбросила Сталину, через Бенеша -чехословацкого президента, этот компромат на Тухачевского, дав ему таким образом основание для расправы над ним.

Откровение главного разведчика Германии Вальтера Шеленберга опровергает это. В своих мемуарах, изданных после войны, когда не было необходимости в каких-то подтасовках, он пишет: «В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запугать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же поддела -но было очень не много - не больше, чем этонужно для того, чтобы заполнить некоторые п р о б е л ы (разрядка Ю.К.). Это подтверждается тем фактом, что все объемистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежуток времени - в четыре дня.» 46

О заговоре военных Сталин знал давно, еще до получения «компромата» на Тухачевского от Бенеша. Информация эта шла очевидно по каналу Берии, но об этом будет отдельный разговор. В подтверждение этого говорит тот факт, что в апреле 1937 года, когда еще никто из высшего командного состава не был арестован, Политбюро ЦК ВКП(б) отменило поездку Тухачевского в Англию на коронацию английского короля Георга У1 (очевидно на детальный инструктаж). К этому времени Сталин очевидно уже располагал большой информацией о роли военной верхушки в заговоре против Сталина и страны.

Май 1937 года стал для них роковым. Днем 22 мая 1937 года арестовывают комкора Эйдемана. Его вызвали из президиума московской партконференции проходившей в здании Моссовета, и сразу увезли на Лубянку в НКВД. Затем 24 мая арестовывают комкора Фельдмана. По свидетельству очевидцев Тухачевский в эти дни выглядел очень плохо. Оно и понятно. Он видел как сжимается вокруг него кольцо, как падают одна за другой основные фигуры заговора, его соплеменники, его единомышленники, его опора.

В 1937 году, 26 мая Тухачевский прибыл в Куйбышев, чтобы сменить там Дыбенко на посту командующего Округом. На следующий день он отправился в штаб округа, но его попросили по пути заехать в обком партии, где его и арестовали. Командарм Уборевич арестован в Москве, куда его вызвали из Смоленска 29 мая. А 30 мая Якиру позвонил Ворошилов и попросил немедленно приехать в Москву на заседание Военного Совета. В тот же день Якир выехал из Киева в Москву. На рассвете 31 мая, при остановке поезда в Брянске, в вагон вошли сотрудники НКВД предъявили ордер на арест, посадили его в машину и повезли в Москву. На Лубянке его посадили в одиночную камеру, предварительно сорвав все знаки отличия, ордена и медали. А 31 мая, Гамарника, бывшего по болезни дома, посетили Булин и еще один командир. Они сообщили ему об аресте Якира и снятии самого Гамарника с поста начальника Политуправления Красной Армии. Понимая, что заговор провалился окончательно и скоро придут за ним, он, после ухода своих гостей, застрелился…

Под неопровержимыми уликами Тухачевский и другие военные заговорили на суде 11 июня 1937 года признав свою вину. Особенно четко это прозвучало из последнего слова Примакова: «Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя выбрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя Троцкого? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии собралось в одно место, под одно знамя, под фашистское знамя Троцкого. Какие средства себе выбрал этот заговор? Все средства: измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионаж, террор… Какие же силы собрал заговор чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию более 70 человек-заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора… Состав заговора из людей, у которых нет глубоких корней в нашей советской стране потому, что у каждого из них есть своя вторая родина. У каждого из них персонально есть семьи за границей. У Якира - родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича - в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше чем с Одессой, Эйдеман связан с Прибалтикой не меньше чем с нашей страной…»47

На процессе 1937 года обвиняемые сознались в том, что имели сношения с Германией и обещали ей территориальные уступки, доступ в страну германскому капиталу, а в случае войны с Германией проводить вредительство в промышленности и на фронте. Все это вроде было согласовано во время встречи Троцкого и Рудольфа Гесса. Троцкий писал Радеку; «Надо признать, вопрос о власти реальнее всего встанет пред блоком только в результате поражения СССР в войне. К этому блок должен энергично готовиться…»48

Радек в последнем слове на процессе заявил, что в стране есть еще много «полутроцкистов, четвертьтроцки-стов, троцкистов на одну восьмую, людей, которые нам помогают не зная о террористической организации, но сочув-ствуйЯнам, людей, которые из либерализма, фрондируют против партии, оказывают нам помощь…»49

Финал был коротким. В газете «Правда» 13 июня 1937 года было напечатано следующее официальное сообщение: «Вчера, 12 сего июня, приведен в исполнение приговор Специального судебного присутствия Верховного Суда СССР в отношении осужденных к высшей мере уголовного наказания - расстрелу: Тухачевского М.Н., Яки-ра И.Э., Уборевича И.П., Корка А.И., Эйдемана Р.П., Фельдмана Б.М., Примакова В.М., и Путны В.К. Вслед за ними покатилась волна арестов по тем округам и армейским соединениям, которыми они командовали. Одновременно с чисткой в армии, НКВД началась чистка в партийных рядах Арестовывали всех, кто прямо или косвенно был связан с троцкистской оппозицией и заговором… Нет никаких сомнений, что казненные опирались на массу своих подчиненных втянутых ими в заговор, а последние в свою очередь вовлекали своих подчиненных и т.д., обрекая их тем самым на верную смерть. Так принцип и основополагающая доктрина Троцкого о перманентности революции становилась бессмертной основой для ВКП(б) и НКВД.

Распространяемую у нас пятой колонной сионистов ложь о процессах 1936-1937 годов, что мол заключенные под пытками сами себя оговорили (откуда они это могли знать?),не выдерживает критики по двум причинам. Во первых - даже оговорив себя под пытками и дав ложные показания арестованные могли на суде открыто заявить об этом… Оговорки типа - «надеялись жизнь сохранить», «семью этим спасти» и т.д. также не состоятельны, ибо знали -приговор будет однозначным, пример Каменева и Зиновьева был еще свеж… А во вторых - сходились показания даваемые разными людьми из разных городов, сфер деятельности… Ведь даже Малянтович - защитник Троцкого в свое время, 68 летний старик, тяжело больной, и тот, несмотря на пытки которым его подвергали подручные Берии - Меркулов, Милыптейн и Влодзимирский, не оговорил себя. Не в чем было оговаривать!…