Чарли не понимал этого увлечения. Он не любил обнажаться на людях.

У Лорел была идеальная фигура. Все поражало своим изяществом и упругостью. Поджарый Флосс обладал развитой мускулатурой.

Секс в доме Лорел и Флосса был обыденным занятием. В распоряжении гостей находились две спальни; частенько какая-нибудь парочка отправлялась туда на часок.

Внимание Чарли привлекла юная англичанка, которую он видел здесь раньше лишь один раз. Никто не назвал бы девушку хорошенькой. Ее постоянно мрачное личико с настороженными глазами напоминало крысиную мордочку. Но в любой дискуссии она всегда демонстрировала развитый интеллект. Она отличалась худобой, у нее были маленькие торчащие груди с втянутыми внутрь сосками.

Когда она оделась, Чарли подошел к ней.

– Ты из Англии? – сказал он.

– По-моему, это очевидно, – отозвалась она, посмотрев на него своими настороженными глазами.

– Да, конечно. Лондонский говор с примесью северного акцента.

– Верно. Почему ты не медитируешь? И почему разглядывал мое тело? Я не очень-то красива.

– Ну… милая… ну… ты далеко не уродлива. Она внезапно рассмеялась. У нее были зубы маленькой девочки.

– Я хочу чего-нибудь сладкого. Здесь поблизости можно найти шоколадные пирожные?

– Поедем поищем.

– О'кей.

Они молча покинули дом. Она ничего не сказала по поводу его автомобиля. Вела себя так, будто всю жизнь ездила в «ламборджини-муире».

– Едем в супермаркет на Дохени, – приказала она. Они купили там шоколадные пирожные, пряники, орехи-пеканы, мороженое нескольких сортов и конфеты.

– Вот это пир! – воскликнула она.

– Бедняжка, – подумал Чарли, – она, возможно, недоедает. Скорее всего, влачит жалкое существование в одной из коммун на побережье.

– Отвезем это к Лорел и Флосс? – предложил он.

– Как хочешь.

– Я бы хотел потрахаться, – подумал Чарли. После Динди у него никого не было. Нет, к черту эти мысли, он хотел чего-то большего, чем короткий акт. Он нуждался в серьезных отношениях с девушкой, с которой можно поговорить.

На следующий день он узнал от Лорел, что англичанку зовут леди Филлипа Лонгмид. Она гостила у своей матери и отчима, живших в собственном доме на Беверли-драйв.

Пока он беседовал перед медитацией с Лорел, Филлипа сидела на полу, запихивая шоколадное пирожное в рот женоподобному юноше.

Подойдя к ней, Чарли спросил:

– Ты сегодня будешь медитировать? Она пожала плечами.

– Возможно, если мне нечего будет делать. А ты? Он торопливо покачал головой.

– Стесняешься своего тела? – небрежно спросила она.

– Только не это.

– Пусть все видят, – пропел женственный парень.

– Я мог бы отвезти тебя домой, – предложил Чарли.

– Кого, меня? – спросил юноша.

Филлипа втолкнула остатки пирожного ему в рот.

– Я обычно не возвращаюсь домой так рано, но если у тебя есть «травка», я бы поехала к тебе.

По дороге в отель она заговорила о последних студенческих волнениях.

– Печально, что этих ребят бьют по голове.

Затем Филлипа сообщила о рок-фестивале под открытым небом, который должен был состояться на следующей неделе в окрестностях Сан-Франциско.

– Лорел и Флосс поедут туда. Я, возможно, тоже.

В гостинице она скептически просмотрела его альбомы с пластинками.

– У тебя есть последние записи? Похоже, нет.

Наконец она выбрала альбом «Роллинг Стоунз», который ей нравился. Задрала немытые ноги на стол и стала курить «косячок», полученный от Чарли. Она делала сильные, глубокие затяжки, закрывала глаза, медленно выпускала из ноздрей тонкие струйки дыма.

Чарли сидел напротив девушки. Он очень хотел заслужить одобрение Филлипы. Она должна понять, что хоть ему и за тридцать, но он не относится к скучному поколению ее родителей. Он еще молод и полон задора.

Она молча слушала «Роллингов». Когда альбом закончился, она сказала:

– Если ты хочешь позаниматься сексом, скажи. Я сама не очень люблю это дело, но возражать не буду.

Его тотчас охватило волнение.

– Нет, нет, – сказал Чарли. – Не беспокойся, я вовсе не думал об этом.

– Наверно, ты не хочешь меня после всех этих полногрудых шлюх, с которыми ты общаешься. Лично для меня секс – чисто интеллектуальное занятие.

Он кивнул.

– Я с тобой согласен.

– Да? – удивилась она. – Правда?

– Да, ну, я бы не смог захотеть девушку – ну, лечь в постель, если мне не о чем с ней разговаривать. Секс исключительно ради секса – это…

Он замолчал, подыскивая слова. – Услышал бы меня сейчас Клей, – подумал Чарли.

– Это очень похвальное суждение. Большинство пожилых мужчин придерживаются иного мнения. Друзья моего отчима вечно пытаются лапать меня; я этого терпеть не могу.

Большинство пожилых мужчин! У Чарли сперло дыхание. Она считает его пожилым? Ему всего лишь тридцать девять, он тонок, как тростинка, находится в отличной форме, одет по последней моде. Как она может считать его пожилым?

– Сколько мне лет, по-твоему? – спросил он. Она, как всегда, пожала плечами.

– Не знаю. Сколько?

– Нет, угадай. Сколько ты мне дашь?

– Если я назову слишком большую цифру, ты рассердишься. Если слишком маленькую – подумаешь, что я тебе льщу.

– И все же, сколько?

Она посмотрела на него, прищурившись.

– Тебе тридцать девять, – произнесла наконец Филлипа.

– Ты шутишь?

– Нет, почему? Меньше или больше?

– Ты попала в десятку. Как тебе это удалось? Она снова пожала плечами.

– Ты выглядишь на тридцать девять.

– Я выгляжу на тридцать девять? Она ехидно улыбнулась.

– Я же сказала, что ты рассердишься.

– Я не сержусь, – поспешил сказать он. – Почему я должен сердиться?

Она встала и принялась молча грызть ногти. Через несколько минут произнесла:

– Мне восемнадцать, и я кажусь себе старой. Поэтому я могу понять, как отвратительно чувствует себя человек в твоем возрасте.

– Я отвезу тебя домой, – резко сказал Чарли. Эта девушка – идиотка.

– Можешь не беспокоиться, мне еще рано домой, я должна встретиться с друзьями на побережье.

– Ее грубость еще неприятнее, чем вкрадчивые, льстивые манеры «звездочек», – подумал Чарли.

– Прекрасно, – сухо произнес он. – Портье вызовет тебе такси.

– До свидания, – сказала она. – Спасибо за «травку».

Чарли позвонил Темзе Мейсон, чей телефон он записал на всякий случай.

Меньше чем через полчаса она уже была у него. Цветастый костюм частично прикрывал ее стовосьмидесятивосьми сантиметровую стать. Она десять минут поговорила о своей карьере, предложила увеличить ее роль в картине, и обнажила тело амазонки.

Чарли быстро и не слишком успешно позанимался с ней любовью, после чего отправил девушку домой с обещанием подумать насчет новой сцены с ее участием.

После ухода Темзы он почувствовал себя еще более одиноко. Если бы он не был знаменитым Чарли Бриком, она бы не примчалась к нему.

Все эти так называемые актрисы – настоящее дерьмо!

Из аэропорта Санди направилась в отель. Она устала и сердилась на себя. Какой дурой она была, если поверила Стиву Магнуму! Подумать только, она даже собиралась выйти за него замуж. Разумно ли было ожидать другого отношения к себе со стороны мужчины-кинозвезды, за плечами которого вереница браков?

Причина ее промаха кроется в том, что она и не жила нормальной жизнью. Она прилетела в Голливуд замкнутой, подавленной, снялась за короткий срок в двух фильмах. Стив Магнум разыграл спектакль в благоприятный для него момент.

Она разделась и заказала гамбургер и молочный коктейль в номер. Также попросила принести газеты, но в них ничего не было о ней и Стиве. Если завтра в прессе ничего не появится, придется позвонить Кэри и выяснить, что случилось.

Она принялась расчесывать волосы у окна, любуясь видом. Стоит ли слетать в Рим, чтобы узнать у Бенно правду? Нет, конечно, нет; Динди не обманула ее; Санди чувствовала, что теперь все стало на свои места. Пауло никогда не получал удовольствия от занятий сексом с ней; он всегда казался немного отсутствующим, скучающим. Он проявлял страсть лишь тогда, когда ему удавалось заставить ее встать перед ним на колени; он любовался отражением ее прекрасного, длинного, белого тела в зеркале.