6

Мириам сидела в гостиной вместе с другими; нарочитый уют комнаты производил тягостное впечатление. Она смотрела на экран телевизора, но голова ее была занята другим. После смерти Алисы цель ее визита сюда стала совершенно иной.

Ей казалось, что ее несправедливо обидели, предали. Никогда еще не чувствовала она себя такой обездоленной, если не считать того дня, когда она выбралась, измученная, без сил, на берег Илиона[25] . Но даже после смерти отца, скитаясь по неведомым землям, она нашла в себе силы перестроить свою жизнь. И намеревалась сделать это снова. Маленькая докторша – вот теперь ее цель. До этого она собиралась лишь использовать Сару Робертс в своих интересах, а затем избавиться от нее. Теперь же планы Мириам изменились.

В какой-то мере это было неплохо – жаль уничтожать такого человека. Сара умна, добра, и – главное – обладает редкостной жаждой жизни, прекрасной основой для развития голода.

Все это еще предстояло хорошенько обдумать, но как бы то ни было, Мириам была полна решимости трансформировать Сару. Пусть даже этот выбор и грешит недостатками, в любом случае с ними придется иметь дело потом. По крайней мере, для Сары это будет прекрасным стимулом – чтобы решить проблему трансформации. Ее собственная жизнь будет поставлена на карту.

Внезапно раздавшийся за спиной звук заставил Мириам подскочить на месте. Так, должно быть, чувствует себя зверь в клетке с распахнутой дверцей, которая в любой момент может захлопнуться. Стоит Мириам открыться докторше, доверить свою тайну, и все внимание Сары будет безраздельно поглощено ею. Но это опасно. Она уже представляла себя привязанной к какому-нибудь столу – жертвой безудержного научного любопытства и того факта, что человеческие законы уже не способны будут защитить ее, ведь она – другая. Сара обладала всеми качествами безжалостного хищника. Она – принесшая в жертву науке Мафусаила и, без сомнения, десятки других приматов, – не задумываясь, пожертвует и Мириам. Разумно существо или нет – это, конечно, могло иметь какое-либо значение для Сары... Но могло и не иметь. Если любопытство Сары и ее коллег будет достаточно сильно возбуждено, то – Мириам была уверена – они не станут колебаться в том, чтобы заняться ею, а то и просто посадят в клетку в качестве подопытного животного для экспериментов «ради блага человечества и научного прогресса».

Мириам приводила в ужас мысль о том, что ее могут посадить под арест и она не в состоянии будет утолить свой голод. Она знала – прекрасно знала! – какие страдания ожидают ее в этом случае. Именно такие страдания скрывались под крышками сундуков у нее на чердаке.

Чем больше думала она о Саре, тем больше убеждалась, что может найти в ней друга – если только не тюремщика. Вся штука заключалась в том, чтобы возбудить в Саре голод до того, как она полностью осознает, что с ней происходит. И тогда голод, подобно красной луне, будет висеть над бескрайними полями ее мозга... Мириам останется лишь собирать урожай.

Слабостью Сары была жажда любви, голос плоти не давал ей покоя. Любая эпоха, любая цивилизация, любое человеческое существо всегда обладали какой-либо присущей только им предательской чертой: в Древнем Риме – эпоха упадка, в средние века – религия, в Викторианскую эпоху – мораль. Этот же век, полный двусмысленностей, греховный, был гораздо сложнее других. Это был век лжи. Его государства строились на лжи, души людей были воспитаны на ней. Мириам могла заполнить пустоту, которую ложь создает в человеческом существе. Она могла заполнить эту пустоту и в Саре.

Мириам вспомнила дрожание плеч, влажное прикосновение губ к ее груди... Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и постаралась прикоснуться к сердцу Сары.

В голове у нее возник образ безлюдного леса. Это и была Сара, отчаянно одинокая, с яростью набрасывавшаяся на работу, лишь бы уйти от скрытой внутри пустоты.

Мириам могла бы подарить Саре то, к чему та так стремилась: возможность заполнить эту пустоту – пустоту, лишенную фактически всякой пели, затянутую, как паутиной, ужасом в ожидании бессмысленной смерти. Этот лес можно было населить смыслом, любовью, целью. Мириам сидела, сузив глаза, глядя внутрь себя. Сара уже отчаялась найти настоящую любовь. Она стремилась к Тому, пытаясь забыться в его объятиях, но прежняя пустота утверждала себя, истина все равно всплывала на поверхность. Мириам могла бы поработать с лесом эмоций Сары. Она хорошо знала свою роль в этом веке: Мириам, Несущая Истинную Любовь.

* * *

Помешивая кофе, Том позвякивал ложкой о кружку. Сара едва могла усидеть на месте – этот незначительный звук ужасно действовал на нервы. То невообразимое (чудовищное!) удовольствие, что испытала она в смотровом кабинете, побуждало ее избегать сейчас любого вида интимности. Том, повернувшись к ней, поцеловал ее в щеку. Она, отпрянув, зашуршала компьютерной распечаткой миссис Блейлок.

– Давай еще раз проверим, как там дела в палате. – Его поцелуи сейчас были ей в тягость, она не могла даже смотреть на него.

– Тебе это так нравится? Мы уже два раза это делали.

– Давай сделаем еще. Мне не нужны никакие проблемы. Я не могу себе позволить провести здесь еще одну ночь.

– Тебя никто не заставлял приходить, Сара.

– Я должна была прийти. Эта женщина страдает ночными кошмарами.

– Ты не единственный врач, который может этим заниматься.

– Я – единственный... – Она остановилась. Сара хотела сказать, что она – единственный человек, который может лечить ее. Но почему? Что в ней такого особенного? Почему, общаясь с этой женщиной, она вела себя как сконфуженный подросток? Она набрала код проверки на пульте оператора. Компьютер мгновенно вывел на экран дисплея результаты работы подпрограмм – электроэнцефалограмма, электрокардиограмма, гальваника поверхности кожи, электрокулограмма, респираторный анализ. Все было в норме. Затем она включила систему внутренней связи и уставилась на экран монитора.

– Все идеально, – заметил Том. – Как и десять минут назад. – В голосе его явно чувствовалась легкая ирония – Тома забавляла эта чрезмерная заботливость. Он положил ей на руку свою большую лапу – обычный для него жест. Сара мрачно посмотрела на нее, ощутила ее вес. С таким же успехом это могла быть и рука статуи. До этого Сара сама хотела, чтобы Том составил ей вечером компанию. Теперь же она пожалела об этом – надо было оставить одного из операторов.