— Ты это получишь прямо сейчас, — пробормотал Салли. Они с Антоном засмеялись, поигрывая кулаками.

Конор не увидел поблизости никого из преподавателей и понял: Гарри намеренно выбрал время.

Так что Конору придется выпутываться самостоятельно.

Гарри шагнул вперед, выглядел он совершенно спокойно.

— Предстоит самое тяжёлое испытание, О’Молли. — объявил Гарри. — Самое плохое, что я могу тебе сделать.

Он вытянул вперед руку, словно хотел пожать руку Конору.

Он и в самом деле хотел пожать ему руку.

И Конор ответил на его рукопожатие — автоматически, прежде чем успел понять, что делает. Они трясли друг другу руки, словно два бизнесмена в конце деловой встречи.

— До свиданья, О’Молли, — неожиданно сказал Гарри, глядя в глаза Конору. — Я больше не стану за тобой присматривать.

Потом он отдернул руку, отвернулся и пошел прочь. Антон и Салли выглядели весьма сконфуженно, но через секунду тоже удалились.

Никто из них даже не повернулся, чтобы посмотреть на Конора.

В столовой на стене висели электронные часы. В семидесятые такие только появлялись, хотя они были старше мамы Конора. Конор смотрел вслед Гарри, который уходил, даже не повернув головы, так ничего ему и не сделав.

Вот Гарри прошел под часами.

Обед начинался в 11:55 и заканчивался в 12:25.

А сейчас часы показывали 12:06.

Слова Гарри эхом звучали в голове Конора:

«Больше я не стану присматривать за тобой».

Гарри уходил все дальше и дальше.

«Больше я не стану присматривать за тобой».

Часы показали 12:07

— Пришло время рассказать третью историю, — объявило чудовище, невесть откуда появившись за спиной Конора.

— Жил да был однажды невидимый человек, который очень устал от собственной невидимости, — продолжало чудовище, хотя Конор по-прежнему не сводил взгляда с Гарри.

Конор с трудом заставил себя сдвинуться с места.

Он пошел за Гарри.

— Это не была настоящая невидимость, — продолжало чудовище, следуя за Конором, и шум в комнате затихал, когда они проходили мимо. — Люди просто привыкли его не видеть.

— Эй! — позвал Конор. Гарри даже не повернулся. Никто из них — ни Салли, ни Антон, хотя они захихикали, когда Конор прибавил шаг.

— Но если никто тебя не видит, существуешь ли ты на самом деле?

— ЭЙ! — громко позвал Конор.

Теперь в столовой царила тишина, а Конор и чудовище еще быстрее помчались за Гарри.

Гарри до сих пор ни разу не повернулся.

Конор догнал его, схватил за плечо и резко развернул. Гарри притворился, будто не понял, что происходит, и посмотрел на Салли, словно его потревожил тот.

— Прекрати дурить, — объявил Гарри и вновь отвернулся.

Отвернулся от Конора.

— И однажды невидимый человек решил: «Я заставлю их увидеть меня», — продолжало чудовище, и его голос звучал прямо в ухе Конора.

— Как? — переспросил Конор. Он тяжело дышал, и даже не оглядывался, чтобы увидеть чудовище у него за спиной, не интересовался, как восприняли ребята в столовой появление огромного дерева. Краем уха он слышал нервный шепот, странное ожидание повисло в воздухе. — Как он это сделал?

Конор чувствовал, что чудовище стоит у него за спиной, знал, что оно опустилось на колени, почти вплотную прижалось к его уху, чтобы нашептать, рассказать конец истории.

— Для этого он позвал… чудовище, — промолвил тисовый гигант.

А потом он вытянул огромную, чудовищную руку из-за спины Конора и толкнул Гарри так, что тот полетел на пол.

Подносы загремели, люди закричали. Антон и Салли ошеломленно уставились сначала на Гарри, а потом на Конора. Они переменились в лице. Конор сделал шаг им навстречу, чувствуя что чудовище башней возвышается у него за спиной.

Антон и Салли повернулись и побежали.

— Во что это ты решил поиграть, О’Молли? — Гарри поднялся с пола. Он держался за лоб, который расшиб при падении. Потом убрал руку, и несколько человек вскрикнули, увидев кровь.

А Конор снова направился к нему, и все, кто был на пути, расступались. Чудовище шло вместе с ним, шаг в шаг.

— Ты видишь меня? — закричал Конор, подходя к Гарри. — Видишь меня?

— Нет, О‘Молли! — закричал Гарри. — Нет! Никто тебя не видит!

Конор остановился и медленно огляделся. Все, кто был в зале, уставились на них, ожидая, что случится дальше.

Вот только стоило Конору повернуться к кому-то из них лицом, как они отводили взгляд, словно сильно смущались, или им больно было смотреть прямо на Конора. Только Лили на секунду задержала взгляд, и на лице ее были написаны любопытство и беспокойство.

— Думал напугать меня, О’Молли? — спросил Гарри, потирая окровавленный лоб. — Думаешь, я стану тебя бояться?

Конор не ответил, он просто двинулся к нему.

Гарри отступил на шаг.

— Конор О’Молли, которого все жалеют из-за его мамочки, — пробормотал он, и в голосе его зазвучали ядовитые нотки, — бродит по школе, делая вид, что он особенный, страдалец, которого никто не понимает…

Конор уже настиг Гарри.

— Конор О’Молли, который так хочет, чтобы его наказали, — продолжал тот. Он не сводил глаз с Конора, но при его приближении отступал на шаг. — Конор О’Молли, которому просто нужно, чтобы его наказали. Так почему, Конор О’Молли? Какие ужасные секреты ты скрываешь?

— Заткнись! — приказал Конор.

И он услышал, как чудовище сказало это вместе с ним.

Гарри отступил еще на шаг и прижался спиной к окну. Вся школа затаила дыхание, ожидая, что теперь сделает Конор. Он слышал, как их издали окликали учителя. Кто-то из них, похоже, заметил происходящее.

— Ты знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя, О’Молли? — поинтересовался Гарри.

Конор сжал кулаки.

Гарри наклонился вперед, его глаза засверкали.

— Я вижу пустое место, — объявил он.

Не поворачиваясь, Конор поинтересовался у чудовища.

— Что ты сделал, чтобы помочь невидимому человеку?

Гулкий голос зазвучал у него в голове.

— Я сделал его видимым, — объявило чудовище.

Конор крепче сжал кулаки.

А потом чудовище прыгнуло вперед, чтобы заставить Гарри увидеть Конора.

— Даже и не знаю, что сказать, — директор школы сердито фыркнула и покачала головой. — Что я могу тебе сказать, Конор?

Конор стоял, опустив взгляд на ковер, который цветом напоминал разлитое вино. Мисс Кван тоже была тут, сидела позади Конора, словно он мог попытаться сбежать. Конор скорее почувствовал, чем увидел, как директор наклонилась вперед. Она была старше мисс Кван. И в два раза страшнее.

— Его же в больницу пришлось отправить, — продолжала она. — Ты сломал ему руку, нос и, боюсь, зубы его никогда не будут выглядеть, как раньше. Его родители угрожают предъявить иск школе и завести дело против тебя.

Конор задумался.

— Они чересчур разволновались, Конор, — за его спиной проговорила мисс Кван. — Их можно понять. Я объяснила им, что произошло. Что он регулярно дразнил тебя, и что у тебя… особые обстоятельства.

Конор вздрогнул при этом слове.

— Только это, пожалуй, их и остановило, — сказала мисс Кван голосом, полным презрения. — Боязнь подпортить характеристику для университета.

— Но дело-то не в этом! — объявила директор так громко, что Конор и мисс Кван разом подпрыгнули. — Я не могу даже слов подобрать для того, что случилось, — она заглянула в какие-то бумаги у себя на столе — объяснительные учителей и учеников, решил Конор. — Не понимаю, как один мальчик мог сотворить такое безобразие.

Конор чувствовал, что чудовище делало с Гарри, потому что оно делало это его руками. Когда чудовище схватило Гарри за рубашку, Конор почувствовал ее ткань своими пальцами. Когда чудовище ударило, Конор почувствовал боль в костяшках пальцев. Когда чудовище заломило руку Гарри за спину, Конор почувствовал, как, сопротивляясь, Гарри напряг мускулы.