Вид у Мадди, наверное, был безутешный, и соседка без единого слова взяла у нее Тимми.

— Шшш. Шшш. В чем дело, маленький? В чем дело?

— Вероятно, он против того, чтобы предпринять небольшое путешествие. У меня… друг на улице, я должна его отвезти.

— А что, если я возьму малыша к себе? Я пригляжу за ним, пока вы съездите.

— Ах, миссис Джонстон, это замечательно! Я недолго.

— Долго, недолго — неважно. Я буду счастлива иметь компанию. Мне никуда не надо идти до вечера.

— Я не задержусь больше чем на сорок пять минут, — заверила ее Мадди.

— Поезжайте, поезжайте!

— Он у меня пробудет только до завтра, — сказала Мадди, поднимая руку со скрещенными пальцами.

Тимми, казалось, уже немного успокоился. А когда миссис Джонстон развернула одеяло и расстегнула спереди его комбинезон, малыш был готов улыбаться.

— Спасибо, миссис Джонстон, — сказала Мадди, вручая ей сумку с вещами Тимми, и выскочила за дверь.

Садясь в машину, Мадди улыбнулась Майклу.

— Вам удалось ее завести. Поразительно!

— А где Тимми? — обеспокоенно спросил Майкл.

— Моя соседка предложила приглядеть за ним.

— Какая соседка?

Мадди насмешливо посмотрела на Майкла.

— В чем дело, папочка? Расстроился, что за шустреньким малышом будет плохой уход? Майкл нахмурился.

— Очень смешно. — Когда он включил мотор и отъехал от обочины, машина запетляла.

Мадди хихикнула. Они ехали в тишине какое-то время, и Мадди размечталась. Спустя минуту-другую она сказала:

— Должно быть, здорово собираться в большом семейном кругу. Вместе справлять торжества. Все возбуждены, все суетятся…

— Суетятся — что правда, то правда. — Майкл сухо засмеялся. — Харрингтоны обожают свадьбы. Сегодня праздник в семейном кругу. Во вторник вечером приезжают иногородние родственники, и мы снимаем зал в ресторане для праздничного обеда. В четверг вечером — скромный обед у родных жениха. А затем обед для всех родственников и гостей в пятницу вечером. — Майкл поморщился. — Свадьба Джесси только четвертая, а ведь еще предстоят свадьбы Келли и Алана.

Мадди отметила, что он не включает себя в соответствующий список.

— А откуда вы знаете, что будут еще свадьбы?

— Алан уже ищет жену. Он дал понять, что хочет жениться, как только закончит медицинскую школу. Он или сам найдет жену, или это сделает мама. Он редкий парнишка — не против, чтобы мама давала его номер телефона дочерям и племянницам своих многочисленных подруг. — Майкл засмеялся. — Он — мечта любой матери. А что касается Келли, любимицы всей семьи, то она уже растрезвонила о своей привязанности к парню, с которым встречается с первого курса. Но проблема в том, что она должна сначала закончить колледж.

— Чья проблема? — спросила Мадди.

— Моя, — резко ответил Майкл. — Из всех детей она самая способная и действительно могла бы сделать карьеру. Я пытаюсь уговорить Келли, чтобы она несколько повременила с браком, поступила в аспирантуру и получила степень. — Он покачал головой. — Но иногда она еще такой ребенок… Ужасно избалованный. — В его словах сквозила явная привязанность к этой девочке.

Мадди печально улыбнулась, понимая, что как раз Майкл и избаловал ее. Внезапно Мадди почувствовала зависть. Как приятно быть избалованной, опекаемой и обожаемой любящим старшим братом. Как хорошо быть членом большой сплоченной семьи.

— В чем дело? — спросил Майкл, быстро взглянув на нее.

— Я вам завидую, Майкл, — тихо сказала она. Майкл взглянул на нее украдкой еще раз, кивнул головой и выехал на магистраль. Минуту-две спустя он сказал:

— Я должен сделать признание.

— Да?

— Я прочитал открытку, которую ваша мама послала вам из Греции. Открытку с изображением красавца мужчины. Любопытство одолело…

— Мама забавный человек, — задумчиво сказала Мадди, явно не огорченная признанием Майкла. Ей даже понравилось то, что Майкл проявляет любопытство. — Фелисити — самая самостоятельная, независимая, преуспевающая деловая женщина, какую я когда-либо знала. Она любит мотаться по свету, все решает сама, дорожит своей свободой. В ее жизни, конечно, были мужчины, но они всегда занимали второе место. — Мадди замолчала, вдруг осознав, что в списке приоритетов у матери она занимала еще более отдаленное, третье, место. Она передернула плечами. Такие мысли только угнетали ее. — Мне с детства внушали, что быть независимой женщиной — это главное. Собственное дело я открыла по инициативе Фелисити. Она поддержала меня материально и морально. Должна вам признаться, что сначала я приходила в ужас. Однако она была великолепна. У Фелисити дар — руководить. Это она научила меня быть решительной, не сомневаться в своих силах, даже когда я дрожала от страха, верить в то, что я делала. Не думаю, что я справилась бы без нее. Тогда впервые она на самом деле занималась мною. Но совершенно непонятно, почему именно теперь, когда фирма начала преуспевать и Фелисити должна была бы очень за меня радоваться, она отреагировала таким образом… ну, вы читали открытку.

— Всем матерям, наверное, свойственен этот инстинкт…

— Не Фелисити. Поверьте мне, она не похожа на других матерей. Вот почему я не могу понять, что на нее нашло. Иногда я думаю, уж не зависть ли это… одной деловой женщины к другой. Может быть, она рассчитывает, что хороший мужчина отнял бы у меня несколько очков.

Майкл взглянул на нее с любопытством.

— Так вот что случилось бы, появись мужчина в вашей жизни?

Мадди изучала его, когда Майкл вновь стал смотреть на дорогу.

— А вы так не думаете? Я хочу сказать, вы не боитесь, что увлечение и вас лишило бы каких-то очков?

— Ну, риск есть всегда. Но не это беспокоит меня. Меня беспокоит, когда мне предъявляют чрезмерные требования, когда хотят, чтобы я делал то, на что у меня нет ни времени, ни желания. Родные требуют многого… Весь прошлый год Барретт наседал на меня, чтобы я перебрался в новый офис в Бостоне. Ни за что! Я уехал в Нью-Йорк, спасаясь от бесконечных жалоб Харрингтонов, их затруднений и ссор.

— Может быть, вам пора сказать родным, что вы хотите выйти из роли отца? — Она помолчала. — А вы действительно этого хотите?