— Значит, ты хотел бы включить его? Прекрасно. Он может быть составляющим в серии из пяти средств для лица. Он замечательно сочетается с очищающими, тонизирующими и питательными масками, которые я уже послала вам. К тому же есть еще новый спрей для лица, который мы собираемся выпускать вместе с увлажнителем. Как только приду завтра на работу, я возьму их для тебя. Или, если хочешь, мы могли бы заехать за ними сейчас.

— Подожди, Мадди. Давай я просто поднимусь с тобой и возьму тюбик крема для начала. Мадди улыбнулась.

— Хорошо.

Майкл вошел с ней в подъезд. Пока они ждали лифта, Мадди не могла удержаться, чтобы не высказать еще одну идею:

— А как насчет специальной сумочки для коллекции? В цветах «Барретт»? На серебряном фоне темно-бордовая аббревиатура компании? Мы могли бы использовать наших дизайнеров, но если вы предложите кого-то с вашей стороны…

— Лифт.

Майкл нетерпеливо подтолкнул Мадди в лифт и вошел следом за ней. Ему не хотелось думать о том, как он будет себя чувствовать в пятницу, если провалится его новая идея.

Прежде чем направиться в аэропорт, Майкл позвонил своему боссу из бостонского отделения фирмы Барретта и, увы, узнал, что того не будет в городе до среды. Майкл повесил трубку, барабаня пальцами по столу управляющего, который благополучно отлучился по делам. Спустя несколько минут Майкл дозвонился Джоулу Эпстайну, фабриканту, который был одним из крупнейших поставщиков Барретта. Майкл проговорил тридцать минут по телефону и в заключение беседы заручился согласием Эпстайна встретиться у него в офисе в четверг утром. На этот раз, положив трубку, Майкл почувствовал себя немного лучше. Эпстайн был ловким бизнесменом, и его репутация, как и его счет в банке, не была результатом сверхосторожности. У него был талант появляться на подходящих рынках в подходящее время. И он знал, когда можно рискнуть. Майкл рассчитывал, что убедит его во всем.

Покинув отделение фирмы «Барретт», по пути в аэропорт Майкл попал в автомобильную пробку. Зажатый со всех сторон стоявшими машинами, он воскрешал события, произошедшие с ним в течение последних нескольких дней. Он не мог выбросить Мадди из головы. А когда он ожидал посадки в самолет, то намеревался позвонить ей, но быстро отказался от этой мысли. Нет, ему надо побыть на некотором расстоянии от Мадди. Их отношения развивались слишком стремительно. Она лишила его равновесия. Смутила. Он не мог разобраться в своих чувствах. Но ему было в достаточной мере ясно, что чувства его не были случайными, так же как и чувства Мадди, он это знал. Она сказала: никаких пут. И он поверил, что она говорила, как думала. Она не притворялась, рассчитывая на обратный психологический эффект. Тем не менее человек обыкновенно оказывается в путах неожиданно для себя. Майкла бросило в жар, когда он вспомнил, как явился вчера в дом своей матери вместе с Мадди и Тимми. Счастливая семейка. И тут он ощутил холодок во всем теле.

В итоге он позвонил сестре Синди, но вскоре понял, что напрасно это сделал.

— Черт побери, Синди. Оставь эту тему.

— Что я такого сказала? Я сказала только, что она приятная женщина. Дружелюбная, привлекательная, чуткая, тонкая, замечательная женщина.

— Да, я согласен, у нее все это есть. Она дружелюбная, чуткая, красивая. И если бы она захотела — чего не хочет, — то могла бы стать какому-то парню… какому-то другому парню прекрасной женой. Я ясно выражаюсь?

— Ты абсолютно прав, Майк. — Синди засмеялась. — Нет, не привлекательная. Красивая — будет сказать точнее.

На следующее утро Мадди опять отнесла Тимми к миссис Джонстон, у которой явно возникла искренняя привязанность к ребенку: она даже слышать не хотела о том, чтобы Мадди обратилась в службу по уходу за детьми. Мадди появилась у себя на работе как раз к началу утреннего совещания, ранее запланированного ею. Несколько раз по ходу совещания с Лиз и еще тремя ответственными сотрудниками фирмы Мадди пришлось просить их повторить то, что они сказали. И со смущенным смешком она призналась, что у нее не было возможности ознакомиться с докладом Ларри Гиббона по исследованию рынка. Все четверо уставились на нее с неподдельным изумлением. Обсуждение доклада было главной причиной, из-за которой она устроила совещание.

Когда четверка переключилась с обсуждения доклада на обычную управленческую дискуссию о целях, стратегии и планах по выпуску новой продукции, Мадди по-прежнему оставалась безучастной. Лиз поглядывала на нее с беспокойством, особенно после того, как получила от нее туманный ответ на свой вопрос о перспективах сотрудничества с Барреттом.

Когда совещание закончилось, Лиз, не дожидаясь приглашения Мадди, последовала за ней в ее офис управляющего компанией — светлое просторное помещение с большим рабочим столом, с уютными бархатными креслами кремового цвета в углу и рядом окон вдоль дальней стены, которые выходили на реку Чарлз.

Мадди села за свой стол, бросив взгляд на Лиз, которая, отодвинув бумаги, примостилась на краю стола и поглядывала на подругу.

— Это с тобой впервые, Мадди. Мадди казалась встревоженной.

— Что ты имеешь в виду?

— За семь лет, проведенных бок о бок с тобой, я не припомню, чтобы ты не подготовилась к совещанию. Особенно если учесть, что ты сказала мне вчера: ты остаешься дома на весь день, чтобы поработать.

— Да, — Мадди с трудом проглотила ком в горле, — это был неспокойный день. Тимми… уход за ребенком… знаешь, это такая работа, Лиз. Такая работа… очень отвлекает…

— Ммм.

— В чем дело? Лиз усмехнулась.

— Что-то подсказывает мне, что не только Тимми отвлекал тебя.

У Мадди расширились глаза.

— Как ты узнала? Лиз подмигнула.

— Удачная догадка.

— Ох!

— Это больше чем догадка. У тебя налицо все классические признаки, Мадди.

— Что за классические признаки? Я не понимаю, о чем ты говоришь, Лиз. — Мадди провела рукой по волосам и вздохнула. — Я плохо спала в последнюю ночь.

Лиз посмеивалась над Мадди.

— Это один из них. Готова поспорить, что ты также пропустила завтрак. Не хотелось есть, так ведь? Мадди выглядела огорченной.