Мяч укатился и уплыл, объяснил Димитрис, а он хотел его достать. Пытался плыть, как учил отец, но наглотался воды, а потом вдруг солнце исчезло.

— Я звал Ледру, но она ушла со Ставросом, — сказал он. — Где она?

— Не знаю, — призналась Челси. — Есть хочешь?

— Темные глаза оживились.

— Ne! To есть да.

— Не беспокойся, — заверила она его с улыбкой. — Простые слова я понимаю.

Сидя на коленях, на вид совершенно здоровый, мальчик охотно предложил:

— Я скажу тебе больше слов, если ты станешь моей няней вместо Ледры!

Не зная, что ответить, Челси пробормотала, что такие вопросы решает его отец, и поспешно спросила, чего бы ему хотелось. Была заявлена пицца, которую Челси приготовила меньше чем за двадцать минут. Сама она тоже с удовольствием поела. В комнате Димитриса не было балкона, так что они поужинали на балконе в ее спальне, запивая еду охлажденным фруктовым соком в высоких бокалах.

Они все еще сидели там, когда вдруг послышался шум вертолета. Вскоре Никос бегом поднялся по лестнице, задержавшись на лужайке перед домом, чтобы взглянуть на них с озабоченным видом. Когда сын помахал ему рукой, его лицо просветлело.

Появившись в дверях, Никос уже овладел собой и сумел ответить на радостное приветствие сына в том же тоне. Вчерашний костюм сменил новый — более строгого покроя и оттенка.

— У меня нет аппетита, — сказал он, когда Димитрис предложил ему попробовать остатки пиццы. — По-моему, тебе пора пойти умыться, а то мухи решат, что ты для них подходящий шведский стол.

Хихикнув, мальчик подчинился. Когда он выбежал из комнаты, Никос вышел на балкон и со вздохом облегчения опустился в кресло, в котором раньше сидел Димитрис.

— Я был на совещании, когда мне позвонили, — начал он. — Пока не увидел вас обоих живыми и невредимыми, ни в чем не был уверен. — В его глазах появилось выражение, от которого сердце Челси забилось быстрее. — Я перед вами в неоплатном долгу.

— Вы мне ничего не должны, — охрипшим голосом ответила она. — Просто я оказалась в нужном месте в нужное время, вот и все.

— Но как же вы сумели?.. — Он взглянул на забинтованную и опухшую больше прежнего лодыжку.

— Такого не было, — объяснила она. — Нога распухла после того, как я поднялась по лестнице.

— Неся на руках моего сына. Доктор Калвос позвонил мне по мобильному телефону. Сказал, что вы никому не позволили взять у вас Димитриса, хоть и страдали от боли. И настояли на том, чтобы быть при нем, пока не убедились, что опасность миновала, даже не сняли мокрую одежду.

— Когда мы добрались до дома, я уже почти высохла, — смутилась Челси. — Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

— До конца еще далеко. — В лице и голосе Никоса вновь появилась озабоченность. — Я так понимаю, после случившегося Ледру никто не видел.

— Верно. — Челси поколебалась, чувствуя себя между двух огней. Никос имел право знать правду, но уж очень это похоже на ябедничество, совсем как в школе. — Она встречалась со Ставросом. И, похоже, не в первый раз.

Темные брови сошлись на переносице.

— Ставросом?

— Одним из садовников. Так говорит Димитрис.

Никос выпрямился в кресле, его глаза сузились и засверкали, как лезвие ножа.

— Димитрис знал об этой… связи?

— Знал, что они видятся. Сомневаюсь, что он понимал истинную причину. Если на то пошло, — добавила она, стараясь быть объективной, — я не могу утверждать, что они занимались чем-то предосудительным. Их не было видно, когда я спустилась на пляж.

— По-моему, все ясно. — От его тона у Челси холодок пробежал по спине. — Они оба дорого заплатят за свое поведение.

Сначала их надо найти, вертелось у нее на языке, но она промолчала. Если Никос Пандроссос захочет, чтобы их нашли, их найдут.

Вертолет оставался на лужайке. Челси осторожно спросила:

— Вы вернетесь в Афины?

Он отрицательно покачал головой.

— Не сразу. Переговоры могут продолжаться без меня.

Словно в ответ на его слова, послышался шум мотора. Челси с облегчением смотрела, как железная птица взмывает в небо и удаляется в сторону материка, потом перевела взгляд на Никоса, который наблюдал за ней с загадочным выражением в глазах.

— Я нахожусь в затруднительном положении, — произнес он. — Димитрису требуется новая няня, но ее будет трудно найти. Вряд ли я смогу теперь кому-либо доверять. Может, вы пока согласитесь занять место Ледры?

С минуту Челси смотрела на него, широко раскрыв глаза, не в силах произнести ни слова. Он предлагает ей работу, хоть и временную, но как это предложение согласуется с проявленным к ней интересом?

Ответ прост ? никак. Безопасность Димитриса значит для него больше, чем сексуальное желание. Наверно, она должна чувствовать себя польщенной его доверием, но в данный момент ощущала лишь огромную потерю.

— Вы же меня совсем не знаете, — пробормотала она, стараясь говорить рассудительно. — Почему вырешили, что я подхожу для такой роли?

— Своим сегодняшним поступком вы доказали, что подходите. Димитрису хорошо с вами. — Его лицо дышало твердой решимостью. — На днях вы сказали, что имеете собственные средства и располагаете свободным временем. Я прошу вас согласиться всего на один месяц. Больше я никому не могу доверять.

Челси глубоко вздохнула, пытаясь справиться со своими противоречивыми чувствами.

— А почему не Флорина? Уверена, она будет рада…

— Я не собираюсь просить Флорину, — последовал непреклонный ответ. — Я прошу вас! Зарплата…

— Не обижайте меня! — сердито воскликнула Челси, ее глаза метали голубые молнии. — Думаете, я взяла бы за это деньги?!

— Работа не такая простая, как вам известно, — ответил Никос ровным голосом. — Я не хотел вас обидеть. — Он сделал паузу, по его лицу ничего нельзя было прочесть. — Если не хотите занять эту должность официально, может, согласитесь оказать мне личную услугу?

Челси закусила губу, понимая, что ей поставили шах и мат. Ее отказ будет равносилен признанию, что судьба Димитриса ей безразлична, а в случае согласия она будет вынуждена забыть о собственных надеждах и желаниях. Никос подчинит ее, в то время как ее чувства к нему…

Эту мысль она не додумала, изобразила на лице любезную улыбку и легко пожала плечами.

— При такой формулировке как я могу отказаться?

Его лицо смягчилось.

— Примите мою благодарность. Пока вы здесь, считайте себя членом семьи. Все, чем я владею, в вашем распоряжении.

— Мне надо позвонить родителям и сообщить, где я проведу ближайшие несколько недель, — сказала она, гадая, как ее мать отнесется к подобной новости.

— Конечно. К сожалению, в этой комнате нет телефона, но вы можете воспользоваться тем, что у меня в спальне. Дальше по коридору через две двери. — Никос поднялся. — Я вас провожу.

Хочет убедиться, что она не передумает, решила Челси, когда он обошел ее кресло и взялся за ручки. Зря волнуется. В течение ближайшего месяца Димитрис будет ее единственной заботой.

Спальня хозяина дома оказалась не больше и не роскошнее, чем ее собственная. Идеальная чистота, ничего лишнего. Единственное, чего, пожалуй, не хватает, — заботливой женской руки. Телефон стоял на тумбочке у кровати. Никос подкатил к ней кресло, поставил так, чтобы Челси могла легко дотянуться до трубки, и закрепил тормоз.

— Хотите, я сам поговорю с вашими родителями? — предложил он.

Челси энергично замотала головой.

— Нет-нет, не надо. Я просто сообщу им об изменениях в своих планах, чтобы они не ждали открыток.

— О, я совсем забыл, какая вы самостоятельная!

— Да, я не должна спрашивать разрешения, чтобы устроиться на работу, если вы об этом, — согласилась она, чувствуя иронию в его тоне.

Темные глаза внимательно посмотрели на нее.

— Не на работу, — напомнил он. — Вы обещали оказать мне услугу. Если, конечно, не хотите пересмотреть условия.