Есть только один выход из путаницы, в которую она попала, — сказать правду, обреченно подумала Челси. Желательно здесь и сейчас, пока Пол не опередил ее.

Она глубоко вздохнула перед тем, как броситься в холодную воду, заранее зная результат.

— Думаю, тебе следует быть поосторожнее, Никос, — сказала она. — Пол тоже журналист.

Полное отсутствие каких бы то ни было эмоций на твердом лице Никоса пугало больше, чем если бы он разразился гневной тирадой. Он продолжал смотреть на сидевшего напротив Пола, но Челси знала, что Никос все понял.

— Я не на службе! — запротестовал Джонсон, признавая поражение, когда оно было неизбежно.

— Журналисты всегда остаются журналистами, — последовал холодный ответ. — Прошу нас извинить.

Челси поднялась одновременно с Никосом. Вскоре ей предстоит выслушать обвинительный приговор без свидетелей. Этого следовало ожидать. Сейчас или позже — в конечном счете неважно. В глазах Никоса она аферистка, обманным путем проникшая в его дом, а обман снести нелегко.

Раздосадованный тем, что добычу увели у него из-под носа, Пол сбросил маску, как она и думала.

— Похоже, ты все-таки научилась пользоваться своими преимуществами, — ухмыльнулся он. — Надеюсь, оно того стоит!

Рука Никоса сжала ее локоть с такой силой, что она поморщилась от боли. Он подтолкнул ее в сторону выхода. Челси изобразила на лице улыбку и пошла к двери, сознавая, что на них смотрят не только Пол и Диана, но и другие посетители клуба. Джонсон, возможно, и не получил всей информации, на которую рассчитывал, но наверняка использует то, что узнал, наилучшим образом. Сомневаться тут не приходилось. Никос тоже это понял.

В лифте оба хранили гробовое молчание. Челси была настолько подавлена, что даже не попыталась объясниться. Она зацепилась каблуком за мраморную ступеньку, когда они выходили из здания, и Никос довольно грубо схватил ее, не дав упасть. Возможно, решил, что она споткнулась нарочно, чтобы вызвать жалость, подумала Челси, когда ее без церемоний затолкали в лимузин, появившийся у входа, словно из-под земли.

Стеклянная перегородка между пассажирскими сиденьями и водителем была опущена. Челси ожидала, что допрос начнется немедленно, но Никос молчал; в свете уличных фонарей его лицо казалось отлитым из бронзы. Она робко произнесла его имя, но обращенный на нее сверкающий взгляд заставил ее замолчать. Его гнев был почти осязаем.

До квартиры они добрались в начале второго. Челси пошла проведать Димитриса, пока Никос провожал няню к машине, которую задержал для нее. Когда она вернулась в гостиную, он стоял у окна со стаканом в руке.

— Итак? — не оборачиваясь, спросил он.

— Все не так, как кажется, — виновато пробормотала она.

Он резко обернулся, взглянул на нее. Его силуэт четко вырисовывался на фоне ночного неба.

— Хочешь сказать, что ты не журналистка?

— Нет, то есть да. Я журналистка, но…

— Но слишком порядочная, чтобы опубликовать материал, который попал тебе в руки. Так?

Челси собрала все силы.

— Примерно так. Я не могу отрицать свою первоначальную цель — я была бы плохим профессионалом, если бы по крайней мере не сделала попытки. Но я отказалась от своей затеи, познакомившись с тобой: поняла, как малы шансы добиться у тебя согласия на интервью.

? Моего сознательного согласия — возможно. — По его тону было ясно, что он не верит ни единому ее слову. — Зато ты тут же сообразила, чем привлекаешь меня, и воспользовалась ситуацией!

— Думаешь, я нарочно подвернула ногу, чтобы остаться в твоем доме? — возмутилась Челси. — Скажи еще, что я подстроила несчастный случай с Димитрисом!

С минуту он вглядывался в ее сердитое лицо и сверкающие синие глаза.

— Подстроила? Нет. Благосклонная судьба дала тебе шанс завоевать мою вечную благодарность. Исключительно по этой причине я дам тебе интервью, которого ты добивалась, здесь и сейчас — если еще остались какие-то подробности моей личной жизни, которые тебе неизвестны.

— Не нужно мне никакого интервью! — В горле у нее появился ком, мешавший говорить. — Единственное, чего я прошу, — поверь мне. Все, что случилось между нами за последнюю неделю, не имеет никакого отношения к моей работе. Я… спала с тобой, потому что хотела.

Твердые губы дрогнули в язвительной усмешке.

— Ты спала со мной, потому что я не оставил тебе выбора.

— Выбор у меня был. Скажи я «нет» в ту первую ночь, и тебе пришлось бы смириться.

— Откуда такая уверенность?

— Знаю, и все. Ты не насильник, Никос. Тебе незачем прибегать к насилию. — Она умоляюще протянула руки. — Не допусти, чтобы наши отношения закончились вот так. Даю слово: ничто из того, что ты мне говорил, не выйдет за пределы твоего дома.

Он рассматривал ее с циничной ухмылкой.

— А твой коллега? На него тоже можно положиться?

— Возможно, Пол попытается написать грязную статейку о нас двоих, — неохотно признала она, — но это еще не означает, что он уговорит кого-нибудь ее напечатать. — (Судя по выражению лица, Никос был того же мнения) — Прости, — беспомощно произнесла она — Ты бы вообще не появился в том клубе, если бы не я.

— Если бы ты не встретилась сегодня со своим приятелем, сказала бы ты мне когда-нибудь правду?

— Наверно, нет, — честно призналась Челси. — Я не считала это необходимым, учитывая обстоятельства.

Темные глаза сощурились.

— Какие?

— Мое временное пребывание. Еще три недели, возможно, даже меньше, если ты найдешь замену Ледре, и я уеду — Она заставила себя улыбнуться. — К чему все портить?

Никос рывком поставил стакан, который держал в руке, на стеклянную столешницу. Челси глубоко вздохнула.

— Ты меня не выгонишь?

Он бросил на нее ядовитый взгляд.

— Как ты сама сказала, зачем все портить? У нас есть еще три недели, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Надо их использовать на полную катушку.

Если бы у нее осталась хоть капля гордости, она ушла бы немедленно по собственной воле. Но Челси этого не сделала.

Как завороженная, она неподвижно стояла на месте, пока он приближался, безуспешно пытаясь проникнуть в его мысли. Она не произнесла ни звука и лишь закрыла глаза, когда он обнял ее, наклонил голову и припал к ее губам. В поцелуе не было ни капли нежности. Она ее и не ждала. Сексуальное влечение — вот и все, что им осталось.

— Еще кое-что, — буркнул Никос, подталкивая ее к двери, ведущей к спальням. — Дион знал о твоих намерениях, когда вез тебя на Скалос?

Дион! Сердце у Челси сбилось с ритма. Она совсем о нем забыла! Страх быть уличенной в очередной лжи, а не данное Диону обещание удержал ее от признания. Неизвестно, что взбредет Никосу в голову, если его снова рассердить.

— Нет, — ответила она на вопрос, — не знал.

Никос ничего больше не спросил, провел ее мимо своей спальни, вошел за ней в ее комнату и закрыл за собой дверь. Челси смотрела, как он снимает белый смокинг, небрежно бросает его на стул, расстегивает длинными пальцами шелковую рубашку.

— У меня нет настроения, — охрипшим голосом пролепетала Челси. — Все изменилось.

— Что именно? — спросил он. — Ты больше меня не хочешь?

Сказать «да» означало бы солгать, а лжи уже и так достаточно. Она беспомощно смотрела на него, желая повернуть время вспять на пару дней. Хотя… какая разница? Исход был ясен с самого начала.

— Ты мне не доверяешь, — выдавила она из себя. — Я тебя не виню, но и игнорировать этот факт не могу. Скажи по крайней мере, что поверил моему обещанию не публиковать о тебе никакой информации.

Минуту-другую он бесстрастно разглядывал ее.

— Я поверил твоему обещанию.

Ей стало легче, потому что она знала: он всегда говорит правду. Имя Диона пришло ей на ум, но Челси запретила себе думать о нем. Даже признайся она, что видела его в Афинах, сказать, где находятся беглецы, она все равно не сможет.