Он с трудом выбрался из амбара и, стоя на пастбище, окидывал вялым взглядом спокойное утро. Пели птицы, жужжали цикады. Нет, отыскать ее невозможно. Он должен сказать… Что? Что он мог бы изменить свою жизнь? Или мог бы по крайней мере посещать ее в колледже и спать с ней — втайне — вот и все, что он мог?! Боже!

Он обхватил голову руками. Гнев и печаль, которыми она расшатала прошедшую ночь, вмиг вернулись, но омраченные еще большим горем, чем прежде.

Сникнув, он отправился в дом. На кухне он заметил клочок бумаги, лежащий посреди стола. Рядом, аккуратно сложенная, лежала его рубашка. Он весь похолодел от внезапного предчувствия.

«Я не вернусь, пока ты не уедешь. Ты не сможешь найти меня. Прощание станет мучением для нас обоих».

Он, шатаясь, снова вышел из дома, держа в кулаке смятую записку. Повернувшись, оглядел лес. Она была там и смотрела на него; он чувствовал это.

— Я люблю тебя, Лили! — закричал он во все горло, запрокинув голову.

Ничто не пошевелилось, никто не отозвался,

Лили прислонилась к одному из высоких лавровых деревьев в роще и мучительно вздрагивала, издавая слабые хныкающие звуки. Завеса из темно-зеленых листьев позволила ей только мельком увидеть его в последний раз, когда он вышел из дома. Он стоял у машины, печально оглядывая холмы.

Когда он сел в машину, ее ноги подкосились, и она, закрыв глаза, опустилась на землю. Рокот двигателя машины болью отозвался в ней. Когда же он скрылся из виду, она громко сказала:

— Я тоже тебя люблю.

Почти двадцать лет прошло с тех пор, как Артемас Коулбрук приезжал в дом к тете Мод вместе с Лили. Почти двадцать лет с тех пор, как оставил Лили с разбитым сердцем. Мод не упустила возможности снова обратить внимание на этого мужчину. После трагедии он был много опаснее для Лили, гораздо опаснее, чем когда бы то ни было.

Сидя в темной комнате у телевизора, Мод и ее сестры прислушивались к осторожным движениям Лили наверху.

— Что за ерунда, — прошептала Большая Сис, указывая пальцем на экран. — Если бы Лили знала, что мы смотрим, ей стало бы плохо.

— Лили уже плохо, — возразила Мод. — Она совсем обезумела от горя и страха. Сейчас, вероятнее всего, она снова разговаривает с каким-нибудь плюшевым медведем, жалуясь, как сильно она скучает без маленького Стива и Ричарда. Надо разузнать все, что говорят о ней и Коулбруке; так мы поможем ей избежать больших неприятностей.

Маленькая Сис взяла пульт дистанционного управления.

— А если она спустится сюда, можно просто переключить канал.

Мод кивнула. Они обменялись понимающими, взглядами, мудрые и заботливые, словно совы у разоренного гнезда.

Журналистка с микрофоном в руках и серьезным выражением на лице, словно вела деловой репортаж, с такой интонацией, будто сообщала какую-то сенсацию, продолжила:

— Восьмидесятые и начало девяностых годов были невероятным успехом шестерых братьев и сестер Коулбрук. Они воздвигли империю индустриальной керамики. Предопределены ли были их страдания за удачу? Или просто это еще одно испытание на верность Коулбруку?

Камера перенеслась к зданию офисов Коулбрука.

— Вот новейшая глава в истории Коулбруков, которая назревала десятилетиями. Вот трагедия, явившаяся концом многих десятков людей в этом величественном комплексе новых офисов в Атланте. Или это судьба, оборвавшая их жизни посреди гала-представления открытия нового здания?

Журналистка сделала эффектную паузу, в то время как камера скользнула по коричневым газонам и зимним садам величественного сооружения.

Падал снег, покрывая здания и землю мелодраматической патиной январского серебра.

— Многие эксперты называли парящий мост внутри здания шедевром архитектуры. Теперь он явился могилой из стали и бетона — неким Франкенштейном, который унес жизни двух людей, спроектировавших его. Внутри этих ужасных завалов спасатели нашли тела архитектора Ричарда Портера с маленьким сыном на руках. Среди извлеченных из-под обломков и труп красавицы Джулии Коулбрук, самой младшей сестры сильной и сплоченной семьи Коулбруков. Ее тяжело пострадавший брат Джеймс лежит в больнице. Доктора пытаются сделать все возможное, чтобы сохранить поврежденную ногу.

Сцена сменилась похоронной процессией — Коулбруки при выходе из церкви в Нью-Йорке в толпе своих служащих и семей погибших. Темные очки плохо скрывают печаль на их лицах, телохранители тщетно пытаются закрыть Артемаса от вездесущей камеры. Он шел впереди сестер и младшего брата Майкла к длинному черному лимузину.

— Посмотри, сколько в нем силы, — прошептала Маленькая Сис. — В нем все еще чувствуется сексуальная энергия. Надо предостеречь Лили.

Большая Сис окинула ее негодующим взглядом и резко бросила:

— Я думаю, ты могла бы попридержать язык хотя бы до тех пор, пока не завянут цветы на могиле Ричарда. Мод шикнула на них. Журналистка продолжала:

— Артемас Коулбрук — энергичный лидер, весьма необычный человек, который полностью предан своей семье и ее корпоративному королевству. Представший ныне в ужасном свете, сможет ли он сохранить курс семьи Коулбруков? — Выдержав паузу, репортер закончила: — Следите за нашими эксклюзивными репортажами о взлетах и трагических падениях одной из самых элитных семей Америки. Встретимся завтра в передаче «Вы хотите знать».

Мод выключила телевизор.

Сестры погрузились в свои невеселые мысли. Наконец Маленькая Сис нарушила молчание:

— Давно умерла жена Артемаса?

— По-моему, лет пять назад, — ответила Мод. — Лили как раз позвонили во время вечеринки по случаю первого дня рождения Стивена.

Большая Сис выразительно посмотрела на Мод своими светлыми, как у коровы, глазами:

— А кто звонил? Артемас?

— Нет, звонил этот ужасный Тамберлайн. Он всегда обращался к ней с делами Артемаса независимо от ее желания. Как мне хотелось его тогда придушить!

— А как отреагировала Лили?

— Ну что она могла? Плакала, объяснив Ричарду, что у ее друга детства умерла жена. Вот и все, что она посчитала необходимым сообщить. Ричард, благослови Господь его душу, никогда так и не узнал, что было нечто большее, чем просто детская дружба между Лили и Артемасом. Ты же знаешь, что Лили никогда не давала ему повода думать по-другому, объясняя тем, что нет смысла беспокоить его не значащими теперь ничего воспоминаниями.

Мод посмотрела на Маленькую Сис:

— Почему ты только теперь спрашиваешь об этом?

Маленькая Сис нахмурилась:

— А когда Артемас нанял Ричарда и Фрэнка проектировать Коулбрук-билдинг?

Мод задумалась, припоминая:

— Года два спустя после смерти жены.

— Вот видишь? Как только прошло достаточно времени для того, чтобы родные не сплетничали, он возвратился к Лили, несмотря на то что она была замужем и имела сына.

— Это не делает ему чести, — горячо воскликнула Большая Сис. — Лили никогда не поощряла его, не так ли?

Маленькая Сис бросила пульт на стол.

— Конечно, нет!

— Тогда что ты хочешь сказать?

— Я говорю, что теперь им ничто не мешает.

— Ты знаешь, что произойдет?

— Судьба сбывается, вот что.

Мод раскрыла рот и саркастически улыбнулась:

— Ничто не мешает? — Она ударила рукой по колену. — Столько людей умерло, включая Ричарда, Стивена, сестру Артемаса, а его брат покалеченный лежит в больнице — разве это все не имеет значения?