Перед тем как войти в игру, я немного пошнырял по фанским сайтам «Файролла» (нелепо было бы на официальном искать информацию о стоимости предметов у «жучков», это не запрещалось, но и не поощрялось, а подобные ветки, скорее всего, затирались в зародыше) и составил впечатление о более-менее реальных ценах на сетевые, легендарные и элитные предметы.

Продажу на аукционе я даже не рассматривал — слишком много через это можно было получить проблем. Что продажа всех мало-мальски серьезных предметов отслеживается кланами, у меня не вызывало никаких сомнений, не думаю, что «Буревестники» мнутся в стороне и не делают этого. Продажа же мной сетевого щита с открытых торгов, да еще и в обход родного клана, будет равноценна объявлению ему войны, тем более у меня и так с ним все непросто. Но худой мир в любом случае лучше доброй войны, поэтому ну его на фиг, денег, конечно, жалко, но нервы дороже. Да, и еще один нюанс — приличная куча народа узнает, что у меня есть денежки и я богатый Буратино, а с учетом моего невысокого уровня как бы мне не стать дичью для особо алчных охотников.

Джокер уже отирался у входа, я помахал ему рукой.

— Привет. — Он был весел и безмятежен, видно, провернул какую-то удачную сделку.

— Привет. Есть предмет на продажу, — сразу взял я быка за рога.

— Чего за предмет? — Джокер посерьезнел. — Надеюсь, не хлам какой-то? Если ниже чем элитный, то это не ко мне, это на аукцион.

— Сам оценивай. Только не гомони слишком громко, когда прочтешь.

Я скопировал описание предмета и отправил его вору внутренней почтой. Скорее всего, это было не слишком-то и благоразумно, поскольку она явно мониторилась, и очень даже может быть, что я палил Джокера. Но он знал, на что идет, и в случае продажи ему щита я в том числе платил ему и за этот риск.

— Ых… — Вор сглотнул. В его глазах ощутимо отразилось немалое удивление. — Сетовый?!

— Сетовый, сетовый, — негромко сказал ему я, оглядываясь вокруг. — Пошли-ка вон туда, в уголок отойдем, а то маячим тут, светимся.

— Ага, — ответил мне Джокер и посеменил за мной. — Ты его хочешь продать?

— Хочу. Но сначала я бы хотел услышать цену, которую ты мне за него дашь.

Джокер уставился на меня и зашевелил губами, видимо, что-то прикидывая, а может, с кем-то советуясь. Я решил его не торопить и с удовольствием смотрел на фонтан и наслаждался теплым солнышком. Знаете, побывав в пыльном, темном и крайне опасном для здоровья и рассудка месте, как-то сразу очень начинаешь ценить простые радости бытия вроде тишины, безопасности и покоя.

— Триста пятьдесят тысяч золотом, — наконец выдавил из себя Джокер.

Ай-ай-ай, расстраиваешь ты меня, парень. Это даже меньше половины того, что я планировал получить от тебя, хотя и был готов к тому, что цена все равно будет занижена.

— Смешно, смешно. Ну, будь здоров… — Я протянул ему конечность для прощания. — Пойду на аукцион, там выставлю. Полагаю, что если даже я поставлю стартовой цену тысяч на двести больше, то через минуту ее уже перебьют.

— Ладно, ладно, не шуми. — Джокер плутовски улыбнулся. — Ну я же должен был попробовать?

Должен, должен… Попробовал, молодец. Веры тебе теперь особо не будет в этих вопросах.

— Пятьсот, — назвал следующую цену Джокер, услышал мой вздох, добавил полтинник, увидел мои поднятые вверх глаза, добавил еще двадцать тысяч…

Мы долго шепотом торговались, я вставал и уходил, пару раз так же уходил он, но все-таки в результате поладили. Сошлись мы на семистах тысячах (и не меньше полутора сотен я все-таки потерял), плюс я пробил себе один перевод денег в реал без комиссии. Тут, конечно, он и кинуть мог, но это лучше, чем ничего. Еще полчаса мы ждали денег, которые упали почтой, и наконец-то завершили сделку.

— А ты красавец, — оттопырил большой палец Джокер. — Уровень мелкий, а вон, сетовый щит где-то хапнул. Никогда не подумал бы.

— И не думай, — посоветовал я ему. — И вообще забудь, что я тебе его продал, просто поверь, что это в твоих интересах.

— Уже забыл, — заверил меня Джокер. — Если еще чего будет, стучись в почту.

Я сразу отнес деньги в гостиницу — ворье пока никто не отменял, навестил лавку, где с ходу купил полтора десятка свитков, и отправился в расположение части, все равно в следующий раз, уже завтра, начинать опять оттуда. Очень мне хочется с этими храмами не затягивать, очень меня они беспокоят. Если с Фомором или с пауком все было понятно — вон они, пойди и убей или спровоцируй убийство — и все, то тут не знаешь, что тебя ждет, а это очень раздражает. Да еще эта среда, застрявшая в голове и раздражающая, как гнилой зуб во рту или как крошка, упавшая на постель.

Вика была спокойна, она как будто просто выкинула мой предстоящий поход в ресторан из головы. Может, это и маска, но выглядит очень реалистично. Зимин, конечно, явно очень опытный и матерый душевед и мыслезнай, но, может, в данном случае он и не прав? В конце-то концов, бывают же и исключения из правил? Хотя, как известно, все исключения из правил всегда подтверждают эти правила…

В общем, Вика была привычно мила и беспечна, щебетала, как птичка на ветке, и заливалась своим хрустальным смехом, рассказывая, что Юшков, вроде как завязавший со спиртным и по этой причине разругавшийся со всей спортивной редакцией, сегодня орал на Стройникова, который за время его перманентного запоя перераспределил зоны ответственности за рубрики и спихнул на Вадима весь редакционный шлак. После долгих воплей в стиле Тарзана Юшков начал гоняться за Геннадием сначала по кабинетам, а потом и по коридорам, с целью отвалтузить его и тем самым завершить восстановление справедливости в нашем отдельно взятом приложении к газете.

Спортивная редакция, прибывшая на вопли на пару с корректорами и похмелявшаяся пивком, с удовольствием комментировала эти гонку, аппетитно выдавая фразы вроде: «Это был лихой спурт» и «О, лучший круг», — и предлагала делать ставки.

Кончилось все как обычно. На шум выполз Мамонт, пообещал всем шеи посворачивать и всех разогнал, как тот лесник из Нублэнда.

Я, в свою очередь, сообщил ей о планах расширения газеты, увеличении штата и, стало быть, о ее, лично Викином, карьерном росте. Одно дело — три подчиненных, другое дело — шесть. Однако карьера прет!

Вика порадовалась, но маленько посмурнела, видимо, задумавшись о возможных конкурентах или даже конкурентках. Одно дело — эти три раздолбая, другое — три неведомые личности. А ну как у кого грудь будет выше, а ноги длиннее?

Меня это вообще не очень волновало, поскольку я точно ничего менять не собирался, но вот среда… Среда сулила все что угодно.

Наутро я посетил редакцию. Юшкову подарил купленную в киоске модельку «Макларена», назвал его Алонсо (правда не уверен, что тот гонял именно на «Макларене») и посоветовал не закапывать талант в землю, Стройникову дал книжку «Приказано выжить» и сообщил, что в книжке написано не про него, но название очень подходящее. Самошникова я просто потрепал по плечу: мол, молодец, один ты и работаешь. Про расширение им я решил пока не говорить и Вике строго-настрого велел держать рот на замке.

Написав передовицы, я помахал кулаком, призывая подчиненных к порядку и давая всем понять, что если чего не так будет, то я всем покажу, чьи в этом лесу шишки. После чего с чувством выполненного долга я отбыл домой, твердо решив за сегодня и завтра закончить с этими двумя храмами, поскольку вся эта суета сует начинала меня уже порядком утомлять. Опять же, удача — вещь переменчивая, и уже скоро роты деформируют и начнут снова гонять по деревням и селам, и вот тогда жди сюрпризов. Так что сегодня я либо возьму второй ключ… Либо все равно его возьму, это дело принципа.

Всякий раз возвращаясь в расположение роты, я испытываю довольно странное чувство. Очень меня тяготит привязка к конкретному месту пребывания, с учетом того, что это происходит в игре. Все мы в своей реальной жизни с самого ее начала и до самого конца к чему-то да привязаны. Школа, армия, работа, семья, ипотека… Нет этому списку конца. Как только ты начал самостоятельно ходить и говорить — все, кончилась твоя воля, когда ты мог спокойно хлопать глазами и делать вид, что ничего не понимаешь. И с этого момента ты тоже садишься на карусель под названием «Ты должен». И с каждым прожитым годом ты должен все больше. «Ты должен хорошо учиться, не расстраивай маму», «Ты должен поступить в институт, ты же не хочешь идти в армию», «Ты должен выиграть эти соревнования, на кону честь факультета», «Ты должен на мне жениться, ты же честный человек», «Ты должен пойти со мной к моей маме. Нет, если не хочешь, конечно, можешь не ходить, но…», «Нашему ребенку нужен английский. Ну и что, что ему три года, это самый тот возраст», «Ты должен лететь в командировку…» Должен, должен, должен… Ты должен всем, все и всегда. Нет, время от времени кто-то что-то должен и тебе, но все-таки ты всем — больше. Неженатые мужчины — чуть меньше, чем женатые, но до конца от долга перед обществом и близкими и им не отвертеться. Женщинам в этом плане проще, они с рождения более организованные, ну по крайней мере большинство из них, и потом, они к ограничению свободы относятся проще и разумнее, они умеют и в этом плюсы видеть и невероятно ловко находят обходные пути любых ограничений, в отличие от прямолинейных и незамысловатых мужчин, в большинстве своем идущих напролом. Хотя понять, что у женщин на самом деле происходит в голове, не желаю ни одному мужчине — некоторые вещи лучше не знать…