— Да нет, просто думаю, чем тебя премировать за наблюдательность и сообразительность. Я, конечно, еще подумаю, но в принципе имей в виду — за корпорацией значится десятка четыре дачных участков в собственности, тебе достаточно позвонить — и один из них будет твой.

— Да я не знаю, — почесал я затылок. — Мне и моя-то собственная дача не слишком была нужна, а тут еще одна наклевывается, не менее ненужная. Надо с мамкой поговорить и Викой, наверное.

— Ну, у Вики сейчас и без тебя размышлений будет много, — хмыкнул Зимин. — Видел я ее часа полтора назад.

— Ух ты, — в свою очередь, удивился я. — А что она у вас делает?

— У меня? У меня ничего, она к Вежлевой шла, а уж что Марине было надо — не знаю, хотя, конечно, и догадываюсь.

— Марина — женщина с фантазией, никто не знает, что ей в голову придет, там такое многовариантье, — скривился я. — Но об Вику зубы обломает, она очень крепкий орешек.

— Ну, при известном желании деньги ломают кого угодно, это я наверняка знаю, — философски отметил Зимин. — Другой разговор, что Марина — человек фантастически упертый, надо будет с ней поговорить, чтобы чего не отчебучила, тем более если твоя Вика тоже удила закусит. Вот говорил же я тебе, а ты меня не слушал. Переспал бы с ней, добавила бы она твой скальп в свою коллекцию — и все, и свободен.

— Если я бы был уверен, что так и будет, переспал бы, — буркнул я. — Но опасаюсь, этим бы не закончилось.

— Делать вам всем нечего, — вздохнул Зимин. — Ладно, пойду, надо над твоей информацией поразмыслить, админам тумаков выписать, потому как совсем мышей не ловят, и аналитикам клизму вставить ведерную. Каждому!

И повесил трубку. Я довольно улыбнулся — ну, руны я конечно же не верну, но подкладывание свиньи Мюрату, похоже, удалось! И, что немаловажно, кажется, не без выгоды для себя.

Вика пришла в самый неподходящий момент, аккурат тогда, когда я с большим аппетитом и жадно урча поглощал холодные котлеты.

— И почему я даже не удивлена, — спокойно заметила она, снимая сапоги. — Ну неужели так сложно разогреть, а? Ну ведь горячее вкуснее.

— Так они и холодные вкусные, — пожал плечами я. — Нет, правда, вкусно.

Вика вздохнула, прошла на кухню и, сев за стол, стала смотреть на меня, положив подбородок на сложенные руки.

— Все совсем невесело? — прожевав кусок, спросил я, обеспокоенно глядя на нее.

— Смотря с чем сравнивать. — Вика криво улыбнулась. — Вот, в «Радеоне» побывала.

— Большое здание, красивое, — утвердительно сказал я, положив недоеденную котлету на тарелку. — Лифтов много.

— Много, — кивнула Вика. — Люди радушные, предложения делают щедрые.

— Да ты что? — Я взялся руками за щеки. — И чего посулили?

— Теплое место в аппарате, зарплату и командировки, причем не только в Ямало-Ненецкий округ и на Камчатку, но и в теплые страны.

— А как насчет бочки варенья и корзины печенья? — обеспокоенно поинтересовался я.

Вика непонимающе посмотрела на меня. Я вздохнул и махнул рукой — проехали, мол. Ну откуда ей знать книги моего детства, я и сам это все лишь краешком захватил, и то потому, что в библиотеке отца Гайдар был.

— И что взамен этих всех благ? — перешел я к животрепещущему вопросу.

— Да почти что ничего, — беззаботно ответила Вика, сдув прядку волос, упавшую ей на глаза. — Уйти из газеты, перейти в аппарат управления и переехать в квартиру, которую, кстати, тоже «Радеон» предоставит как перспективному сотруднику. Ах да, вот еще — уйти от тебя.

— Мм, вон как. — Я взял надкушенную котлету, осмотрел ее и, прикинув, влезет или нет, отправил в рот.

— Да, вот как-то так.

Я жевал, выпучив глаза, Вика смотрела на меня, улыбаясь, как Джоконда. Мне это надоело, и я помахал рукой: мол, не тяни вола за эти самые, чего там дальше?

— Вот что ты такие куски в рот запихиваешь? — покачала головой Вика. — Подавишься же. Ну что, кто-то отберет у тебя эти котлеты, что ли, или я тебе их еще не сделаю?

И она опять печально улыбнулась.

Вот оно что. Ну, и что я говорил? Там, где мужик, возможно, забуксовал бы в суровых раздумьях и невнятных логических выкладках типа: «А что, если потом…» — эта маленькая девочка спокойно рассталась с мечтой, которую пестовала долгие годы, причем сделала она это ради тридцатилетнего разведенного циника, с которым не факт, что еще что-то получится.

— Тут нам дачу предложили, — одолел я наконец котлету, отправив ее в желудок. — Нам дача нужна?

— Дача? — Вика сдвинула бровки. — А далеко от Москвы?

— Да фиг знает. — Я почесал затылок. — Но по нынешним временам чем дальше, тем лучше, дольше дачей будет. И грибы близко уже не водятся, одни грибники.

— А ее нам насовсем отдадут или так, на время? — Практичность Вики меня поражала. Она мгновенно перестроилась на новую тему, и в ее глазах уже мелькали отблески каких-то качелей с навесами, бассейна, дорожек и вроде бы даже мангала. Фигурировал там и я с лопатой.

— Наверное, насовсем, — неуверенно предположил я. — Могу уточнить.

Вика встала и потянулась.

— Завтра позвони, уточни, узнай, где находится, и запиши точное место. Именно запиши, а то забудешь, я тебя знаю. Если они серьезно, в субботу съездим туда, посмотрим. Пока дают — брать надо.

Она подошла ко мне, взъерошила мои волосы. Я задержал ее руку и поцеловал.

— Я что, дура? — сказала она. — Нет, скорее всего, дура, по крайней мере так сказали бы все мои подруги. Но я себя такой не считаю.

— Ну, дура не дура, в том, что ты связалась со мной, ничего здорового нет, конечно, — отметил я. — Но с другой стороны…

— Все. — Вика снова потянулась. — Не знаю, как ты, циничный котлетоед, а я в душ и спать. И надеюсь, что в кровати я буду не одна.

Я ухмыльнулся, давая понять, что это я ей обещаю.

Дождавшись половины десятого утра, я набрал Зимина. Нет, Вежлева — это, конечно, здорово, но краев она уже не видит.

— Киф, ну ты прямо ранняя пташка. — Зимин был бодр и весел. — Но опять же очень кстати! Как и всегда.

— Доброе утречко. — Я придал голосу максимум жизнерадостности. — А у меня дельце есть.

— И у меня есть, — в тон мне ответил Зимин. — Давай сначала ты.

Я кратко описал Зимину ситуацию с Викой и завершил это следующей фразой:

— Марина — человек амбициозный, упертый. А ну как?

— Ну, ты краски не сгущай. — Зимин покашлял. — Что она тебе, мафиоза какая-нибудь? И девочку успокой. Захочет потом карьеру — будет ей карьера, лично побеспокоюсь. А не захочет — найдем ей непыльное место с хорошей зарплатой, пусть спокойно рожает.

Я тоже закашлялся.

— Ты вот что. — Зимин помолчал полминуты. — Там к тебе четыре сотрудника придут в понедельник.

— Так вроде три должно было быть? — перебил его я.

— Должно было три, а будет четыре. — Зимин чуть повысил голос. — Вот один из них, скорее всего… Ты понял?

— А то, — объяснять мне было не надо. — А кто?

— А вот не знаю. — Зимин цыкнул зубом. — Не знаю точно, только догадываюсь. Могу, конечно, Азова подключить, но стоит ли? Он ведь человек такой, тоже не очень простой.

— Сам выясню, — понял я его пожелание. — Все нормально будет.

— Вот и молодец. У тебя все?

— Нет. Вы там вчера про дачу говорили…

— Нет, в отношении твоей девочки я был, пожалуй, не прав, — самокритично сказал Зимин. — Лихо она тебя в оборот берет, у такой в жизни ничего не сорвется, и мне поспокойнее будет, что ты под надежным приглядом. На почте данные лови по всем участкам, выберешь, какой больше понравится, и на следующей неделе дарственную на него получишь. Нормально?

— А то. — Я и впрямь был доволен. И девочку свою вроде как прикрыл, и благо очередное выбил. Ну и звоночек тревожный дзынькнул, тоже не последнее дело.

— И вот что, Киф. — Зимин внезапно стал очень четко проговаривать каждое слово. — Следи за ситуацией в игре. И ни при каких обстоятельствах пока не иди на конфликт с «Двойными щитами» или «Гончими Смерти», но и дружить особо не тянись, по крайней мере со «Щитами». Ни мира, ни войны. Точнее, желательно мир, но не война. Ясно? И поглядывай, где и в чем у них противоречия и конфликты, внимательно поглядывай.