Вот тебе и здрасте. Неожиданно, я бы сказал. А-а-а! Новые руны! Я выгреб из письма их и какую-то продолговатую коробочку.

Ну, для того чтобы оценить хорошие это руны или нет, надо бы, конечно, увидеть их побольше чем шесть, но я и этим рад. Очень рад!

У каждого в игре есть некая фишка, которую он собирает особо рьяно. Кто кинжалы, кто монеты, кто еще чего. Меня же конкретно заклинило на рунах, я скажу так, что даже подумывал заглянуть на аукцион. А тут на тебе, нечаянная радость. А коробочка, похожая на пенал, — это, наверное, и есть тот самый пресловутый планшет.

Ого. Не похоже на то, что эти планшеты валяются на каждом углу. Редкий, рукотворный, звук «пф-ф-ф». Круто!

Я положил в коробочку все три руны и задвинул верхнюю крышку. Раздался звук «пф-ф-ф», причем настолько громкий и отчетливый, что проходящая мимо меня девушка-игрок сморщила носик и сказала:

— Фи!

Ну да, звук похож, чего уж там… Но прикольно!

Я положил в планшет две руны — «Вейрд» и «Дагаз» — и задвинул крышку. Вокруг пенала заклубилось небольшое золотистое облачко.

О как! Ладно, потом поэкспериментирую. Но это ведь с тремя рунами еще ничего. А если десяток? А если все, а их где-то за тридцать?

Я открыл инструкцию по рунам на интерфейсе и немедленно ее закрыл. Ведьма права: для того чтобы разобраться в этих вероятностных теориях, надо быть человеком с сильно математическим складом ума, а это не обо мне. Как время появится, надо будет так, наудачу потыкать. А еще лучше — форум почитать.

Я подошел к резиденции ордена и немного удивился. Вместо одного румяного молодого рыцаря, глазеющего на проходящих мимо девушек, у входа стояли два закованных в сталь гиганта с обнаженными двуручниками, упертыми остриями в пол крыльца.

— Ух ты, — сказал я, глядя на них.

— Кто? Куда? К кому? — прогудел один. Звук был такой, будто он говорит в бочку или кувшин.

— Хейген, внутрь, к брату Юру, — несмело ответил я чистую правду, поскольку с этими металлическими здоровячками шутить не сильно хотелось.

— В проходе внутрь здания не отказано, но вам следует дождаться брата Михаэля, он сопроводит вас, — гулко сообщил стальной гигант и шарахнул рукой в дверь, да так, что она аж пошатнулась.

Через минуту на крыльцо вышел довольно высокий человек, в рясе, как у брата Юра, и в надвинутом на лицо капюшоне.

— Что случилось? — спросил он негромко у железных титанов.

— Некто Хейген, наличествующий в списке, дающем право входа в резиденцию, пришел к брату Юру. Согласно инструкции ожидали вашего прихода, чтобы пропустить его внутрь.

— Вы Хейген? — обратился ко мне надо думать что брат Михаэль.

— Он самый, — ответил ему совсем уже офигевающий я. Это какая же должна быть организационная мощь у ордена, чтобы за несколько часов превратить место беззаботного прожигания жизни в цитадель порядка? Бедный Адалард, не пить ему нынче вина…

— Я брат Михаэль, один из доверенных лиц брата Юра. Я сопровожу вас к нему, он повелел сделать мне это в любое время, когда бы вы ни появились. Сейчас, правда, у него встреча, пришел один из его старых приятелей…

— Это не Витольд, часом? — небрежно спросил я.

— Да, он, — ответил Михаэль и с интересом полюбопытствовал. — А вы знакомы с Витольдом?

— Да, были у нас общие дела, — все так же небрежно сказал ему я и добавил многозначительно: — Кое-какие.

Михаэль качнул головой и задел бедром металлическую основу лестницы. Металл скрежетнул о металл, ряса чуть распахнулась, и я увидел стальные доспехи под ней. «Э-э-э, да это явно представитель воинствующей части ордена, — подумалось мне. — Хороши, однако, помощники у брата Юра».

Брат Юр сидел все в том же кресле, в котором я его и оставил, стол был завален какими-то бумагами, напротив него устроился Витольд, потягивающий вино из бокала. Они замолчали, когда открылась дверь, и синхронно кивнули, увидев меня.

— Н-ну что, она согласилась? — без прелюдий спросил меня брат Юр. — Хотя это скорее п-праздный вопрос, никогда не п-поверю, что Анна откажется от своей ц-цели даже под страхом того, что ее з-зашьют в м-мешок с золотой тесьмой.

— Почему с золотой? — не понял я.

— Это нас с в-вами будут топить в обычном мешке, а она — п-представитель королевского д-дома, ее в обычном м-мешке под воду отправлять н-нельзя. Т-традиция, — пояснил мне брат Юр.

— Скорее только его утопят, тебя я вытащу в любом случае. — Витольд отхлебнул вина. — У нас с тобой есть ряд незавершенных расчетов.

— Спасибо вам, добрые дяденьки, — немного обиделся я. — Как всегда, топят исполнителей, а организаторы сухими из воды выходят.

— И напрасно вы на нас обижаетесь, молодой человек. Вам надо было сначала взвешивать свои шансы, а уже потом ввязываться в авантюры со свержением королевских особ с трона, это ведь не в бирюльки играть, — наставительно заметил Витольд.

— С-совершенно верно, — кивнул брат Юр. — Никогда не б-беритесь за дело, не проведя п-предварительных расчетов. Вы же этим даже не оз-заботились, когда мы с вами общались, хотя я в-вам на это и н-намекал.

— А у меня были вы, — язвительно сообщил я двум этим хитрецам. — И фиг бы вы в это влезли, не просчитав все заранее.

— М-молодец. — На лице брата Юра появилась полуулыбка. — Это х-хороший аргумент, принимается. В-вы не безнадежны, не то что большинство этих р-рыцарей, у которых в голове л-лишь подвиги и иная чеп-пуха, вроде нес-существующих драконов.

— Самая неприятная часть человечества — все эти отважные, честные и благородные герои без страха и упрека, — скривился Витольд. — Вечно шастают по свету в поисках правды, постоянно хотят каких-то героических свершений, без спросу лезут выяснять, кто виноват и кого надо защитить, все время хотят знать, как оно было на самом деле, без остановки талдычат что-то про слезы детей и защиту чести, просто ужас какой-то. При этом сами ничего не делают и нормальным людям работать не дают, потому что постоянно мешаются под ногами. Как ты с ними за столько лет с ума не сошел, Юр?