— А что, если они перекрыли все тропы? — предположил Гэвнер.

— Это маловероятно, — тихо сказал мистер Джутинг. — По какой бы причине вампирец здесь ни оказался, я уверен, что она не связана с нами.

— Надеюсь, ты прав. — Гэвнер явно ему не поверил.

Мы спорили еще некоторое время, прикидывая, действительно ли вампирец убил вампира в предыдущей пещере, потом несколько часов поспали, по очереди неся вахту. Мысль о том, что на нас могут напасть багроволицые вампирцы-убийцы, не давала мне надолго забыться сном.

Настала ночь, и мистер Джутинг объявил, что мы не можем идти дальше, пока не будем уверены, что дорога безопасна.

— Риск попасть в лапы к стаду вампирцев велик, — сказал он. — Мы прочешем территорию, убедимся, что опасности нет, и лишь затем продолжим путь.

— Но есть ли у нас время, чтобы прочесывать территорию? — встревожился Гэвнер.

— Мы должны это сделать, — настаивал мистер Джутинг. — Лучше потерять несколько ночей, чем угодить в ловушку.

Они вдвоем отправились на разведку, а я остался в пещере. Мне этого не хотелось, воспоминания о том, что произошло в пещере с другим вампиром, еще не изгладились из моей памяти. Но мне строго сказали, что я буду только мешаться под ногами, к тому же вампирец услышит мои шаги с расстояния в сотни метров.

Карлики, волчицы и волчонок остались со мной в пещере. Полосатый увязался за вампирами. Волки способны почуять вампирца раньше, чем вампиры, поэтому помощь Полосатого оказалась очень кстати.

Без вампиров и Полосатого мне стало скучно. Карлики латали свои синие плащи, сосредоточенные и отчужденные, как всегда. Волчицы растянулись и посапывали во сне. Только волчонок составил мне компанию. Мы играли часами и в пещере, и на опушке ближнего леса. Я назвал волчонка Руди в честь красноносого северного оленя Рудольфа, потому что он любил тыкаться мне в спину своим холодным носом, когда я спал.

Я поймал в лесу и зажарил пару белок, поэтому к утру, когда вернулись вампиры, еда была готова. Я приправил мясо ягодами и кореньями — это мистер Джутинг научил меня, какие дикие растения можно употреблять в пищу. Гэвнер поблагодарил меня за вкусную еду, а мистер Джутинг задумчиво промолчал. Вампиры так и не нашли больше ни единого признака, что где-то поблизости бродит вампирец, и это их тревожило — бешеный вампирец не мог бы так тщательно скрыть свои следы. Это означало, что мы имеем дело с одним или несколькими вампирцами, прекрасно понимающими обстановку.

Гэвнер хотел слетать и посоветоваться с другими вампирами, но мистер Джутинг не позволил ему: закон запрещал скользить в пространстве на пути к Горе вампиров, а закон превыше нашей личной безопасности, настаивал он.

Мне было странно наблюдать, как Гэвнер соглашается со всеми словами мистера Джутинга. Все-таки Гэвнер — Генерал, он мог бы приказывать нам выполнять его команды. Но я никогда не замечал, что он кичится своим высоким рангом перед мистером Джутингом. Возможно, потому, что мистер Джутинг прежде сам был Генералом. Он даже оказался близок к тому, чтобы стать Князем вампиров, но почему-то вышел в отставку. Наверное, Гэвнер до сих пор считает мистера Джутинга своим начальником.

Проспав целый день, вампиры снова отправились на разведку. Они решили, что, если путь будет свободен, на следующую ночь мы тронемся к Горе вампиров.

Я съел скромный завтрак, и мы с Руди пошли в лес играть. Руди нравилось оставаться без старших волков. Он мог делать, что хотел, никто его не кусал и не трепал за загривок, если волчонок расшалится. Он пробовал взбираться на деревья, но оказался слишком маленьким, и у него ничего не выходило. Наконец он отыскал дерево с ветками, наклонившимися близко к земле, и вскарабкался до середины ствола. Очутившись наверху, Руди посмотрел вниз и заскулил.

— Давай-давай, — засмеялся я. — Ты еще не очень высоко забрался. Бояться нечего.

Волчонок не успокоился и продолжал скулить. Потом ощерил клыки и зарычал.

Я подошел ближе к Руди, удивленный его поведением.

— Что случилось? — Я решил успокоить волчонка. — Ты застрял? Хочешь, я помогу тебе?

Руди тявкнул. Он явно был сильно напуган.

— Хорошо, Руди, — уговаривал я его, — я поднимусь к тебе и…

Внезапно я замолчал, услышав леденящий душу рев. Обернувшись, я увидел огромного темного медведя, во весь рост раскачивающегося на высоком сугробе. Зверь тяжело опустился на четыре лапы, потряс годовой, заворчал, глядя на меня, и сделал выпад вперед. Его обнаженные зубы и длинные когти грозили разорвать меня на куски!

Если бы не Руди, медведь сразу убил бы меня.

Волчонок прыгнул с дерева прямо на голову медведю, заслонив собой глаза зверя. Медведь взревел и попытался сбросить его лапой. Волчонок вцепился ему в ухо. Огромный зверь злобно ревел и мотал головой из стороны в сторону. Пару секунд Руди держался, но потом медведь так тряхнул головой, что волчонок улетел в кусты.

Избавившись от волчонка, зверь снова переключил свое внимание на меня. Но волчонок помог мне выиграть время. Я уже мчался сквозь деревья к пещере. Медведь бросился за мной, но, поняв, что не догонит, сердито зарычал. И тогда снова повернулся к волчонку.

Я остановился, услышав жалобное поскуливание. Обернулся: волчонок успел взобраться на дерево, а медведь стоял под ним и драл Кору когтями. Конечно, сейчас Руди в безопасности, но я знал, что рано или поздно он свалится с дерева либо медведь стряхнет его. Смелому волчонку придет конец.

Не дольше секунды я раздумывал: спрятаться в пещере или вернуться и, рискуя жизнью, попробовать спасти волчонка. И вот я уже бежал назад, подхватив по дороге камень и толстую палку.

Как только медведь заметил, что я вернулся, он оставил в покое волчонка, опустился на все четыре лапы и приготовился нападать. Это был огромный зверь, метра полтора в холке, густой черный мех, на груди белая манишка и на морде светлые пятна. Из пасти его клочьями летела пена, глаза были безумными. Может, он бешеный?

Я остановился в нескольких метрах от медведя и ударил палкой в землю.

— А ну пошел отсюда, гризли! — крикнул я.

Зверь зарычал и начал наступать. Я бросил взгляд на Руди, надеясь, что он догадается спрыгнуть с дерева и спрятаться в пещере. Но волчонок сидел на ветке, окаменев от страха.

Медведь замахнулся на меня, но я легко отскочил в сторону. Тогда он встал на задние лапы и повалился на меня, надеясь придавить своей огромной тушей, Я снова увернулся, правда, на этот раз едва успел.

Я ткнул палкой ему в морду, стараясь попасть в глаза, и тут подлетели две волчицы и вцепились в шкуру медведя. Должно быть, они услышали жалобный лай волчонка и решили узнать, в чем дело. Медведь взвыл: одна волчица повисла у него на плече, а другая вцепилась в заднюю лапу, раздирая ее зубами и когтями. Медведь сбросил одну и уже наклонился, чтобы разобраться со второй, как я ударил его палкой по левому уху.

Видимо, я хорошо его огрел, потому что медведь мигом позабыл о волках и снова переключился на меня. Он опять повалился — и на этот раз попал передней лапой мне в висок. Я упал, оглушенный.

Медведь поднялся и пошел на меня, по дороге отбросив волчиц. Я отполз назад, но недостаточно быстро, и вдруг увидел, что медведь навис надо мной. Полумесяц у него на груди стал удивительно похож на настоящий — сиявший в небе.

Он поднялся на задние лапы и победно зарычал. Сейчас он меня убьет. Я ткнул его палкой в брюхо и швырнул в него камнем, но зверь даже внимания не обратил на такие чахлые удары. С плотоядной усмешкой он начал валиться на меня…

И тут к нему подлетели два карлика в синих плащах и сбили его с ног. И, надо сказать, как раз вовремя.

Медведь, должно быть, решил, что против него ополчился весь мир. Только он подбирался ко мне, как тут же кто-то вмешивался. С диким ревом он набросился на карликов. Хромик отскочил, а второй не успел: медведь стал падать прямо на него.