Я внимательно посмотрела на Дима, тот развел руки в стороны:

— Наша дочь горгона, — хмыкнул он и показал глазами на саккараш, которые спиральками закрутились вокруг его рук. Я чуть не стукнула себя по голове, саккараш сразу чувствуют родную кровь.

— Это точно папа, — спросил громким шепотом Аль, — что-то не похож он на нас.

Дим рассмеялся:

— Вполне допускаю что он вылитый внешне Тир, но характер наш, темный.

Только сейчас видя сидящую на руках у Дима дочку поняла, как же она на него похожа, если бы не белые саккараш одно лицо. Сердце дрогнуло от трогательного зрелища, когда дроу ласково погладил Ари по голове стряхивая сразу прилипшие к руке саккараш мелкой. Дочь что-то выговаривала темному, тот внимательно слушал и улыбался. Аль по шажочку приближался к ним все еще осторожничая и когда саккараш Ари ухватили его и притянули поближе Дим подхватил и сына, усадив его на второе колено. Какая же я эгоистка, стало стыдно, дети имели право узнать своего отца. Они о чем-то говорили, но я не слышала оглушенная и опустошенная своими ощущениями.

Скоро я уйду, последний год, а там… вернусь ли, увижу своих детей. Нужно чтобы за этот год дети привыкли к Диму, у них должна быть защита. Бабушка… какая же скрытная была региера, ну почему она ничего не сказала… нет… я буду сильной, погорюю потом, когда останусь одна, чтобы не пугать детей. Я тихо смахнула выкатившуюся слезинку.

Было страшно как никогда, ведь раньше я отвечала только за свою жизнь, теперь отвечаю за три. Когда Гондальфа освободится, надеюсь она освободиться, нужно придумать, как обезопасить Арину от повторных попыток переворота, да и какого переворота, самонадеянные идиоты, решившие что, ухватили судьбу за хвост и рискнули жизнью целого народа. Да может быть Дим прав, я не подпускала к себе других существ, старалась не привыкать не привязываться, но это не от глупости, а от того что не хочу терять. Сколько их, которые остались в прошлом и ком болит мое сердце и плачет душа. Я ведь тоже живая и боль от потери бывает страшнее физической. Впереди еще один рывок, исполнить свою роль в воскрешении бога, и это станет или концом, или началом моей жизни. Я посмотрела на веселящихся детей, которые уже без зазрения совести раскручивали отца на что-то грандиозное проговорила про себя любимую фразу Скарлетт и вмешалась в многоходовую разводку темного.

Государство темных когда-то было построено на матриархате. Именно поэтому горгоны были созданы в таком же строе, где самцы играли лишь роль производителей, а потом безбожно убивались. Темные тогда жили в пещерах и мало походили на себя сегодняшних. Их город матриарх был осень развит и считался одним из чудес Алорна. Но что-то пошло не так. Истории, которые рассказывают о падении государства дроу различны и сейчас не поймешь какая из них правда, потому что каждый старался рассказать то что он считал правдой, а истинных свидетелей той эпохи не осталось. В конце концов от расы дрой осталась только название и темная магия, что черпает силу от нескольких ночных спутников Алорна. Многие пытались найти город древних дроу, погнавших за слухами о богатствах и чудесах древних, но никто не вернулся назад. Это о прошлом.

Сейчас темные это государство легкого патриархального строя. Где женщин не притесняют, им даже разрешено служить в войсках и получать звания, но где все больше склоняются к тому что слабый пол должен сидеть дома и воспитывать детей. Главную мать народа заменили на Владетеля, а рода теперь передаются от отца к сыну, если в роду нет мальчиков, только тогда наследницей может стать девочка.

Когда на одном из торжеств Дим ввел нас как свою семью, я невеста дети наследники нам можно сказать были не рады. Арина истинная горгона региера, Альдаэр светлый эльф с виарнскими признаками, нас встретили тихим ворчанием и недовольством. Мне до мнения всех не было дела, так как оставлять детей наследниками темных я не собиралась и предупредила об этом Дима. Арина принадлежит Гондальфе, Альдаэр Гауэррский Хранитель Зуллора. Маленький зуллор в моем хранилище все также рос, питаясь силами Аля и меня.

Дим принял решение и тоже не расстроился так как у брата в скором времени родится наследник. Владетель к слову встретил нас хорошо, всем показывал свое принятие нас как семьи и даже подтвердил титулы племянников, признавая их ровней. Но всегда есть, но, другим темным обладающим силой и весом в стране это не понравилось. Женой у владетеля была местная девица, на которой он женился чтобы родить наследника, любви там не было, по крайней мере со стороны Владетеля. Ее настроили против меня и детей, поэтому не обходилось не одного торжества чтобы ее фрейлины не пытались оттачивать на мне свои колкости. Так как детей на такие вечера мы не брали, а на меня все их издевки не действовали меня оставили в покое, но не приняли в общий женский клуб.

Дим злился, пытался поговорить со снохой, я успокаивала его и молилась чтобы быстрей освободилась Гондальфа. Здесь мы чужие, здесь было скучно и просто хотелось домой. Вести из Гондальфы были нерадостные. Горгоны воевали. Многие не стали терпеть самозванку и началась битва. Через лазутчиков мне удалось передать чтобы те, кто не может спокойно воспринимать ситуацию уходили на время из дома. Многие послушали, но были и те, у кого гордость не позволяла гнуть спину перед предавшей род. Было больно терять горгон, было больно от всего что происходило там, но воевать с Гондальфой это самоубийство. Я пыталась пробиться к ней, мысленно звала, призывала, но пока кровь бабушки еще текла в жилах самозванки.

Главная столица дроу называлась Агарон что означает первый. Чистый каменный город уступал Гондальфе во всем, но был не лишен своей изюминки, непохожей на другие архитектурные стили. Ближе всего ему был стиль гномов, который я наблюдала в Скалистом гнезде. Может быть Агарон строили гномы. Владетель жил в роскошном замке, который был обнесен крепостью и находился прямо в центре Агарона. Замок утопал в зелени и фонтанах. Большие фонтаны, маленькие фонтаны, было необычно и красиво. Мои прогулки по парку исчислялись часами и все равно я не прошла и половины этого великолепия.

Замок Владетеля бурлил и был похож на муравейник. Все куда-то бежали что-то тащили. Где-то что-то билось, разваливалось и ломалось. От многообразия запахов еды тошнило, караван с оборотнями только прошел портал и приближался к воротам крепости. Площадь перед входом в замок празднично украсили, здесь же уже выстроился парадный караул для встречи и величаво вышли встречать гостей владетельная чета. Я все это наблюдала из своего тайного места, которое нашла, гуляя по парку, чуть прибавила силу в зрения и теперь могла с дотошностью разглядывать ворсинки на меховом воротнике плаща владетельницы. Дим сказал, что дипломатическая миссия прибывает для переговоров и заключений различных договоров, еще потому что ригнарка, сестра вожака увидела Дима и влюбилась, требуя его себе в мужья. Все это меня неприятно удивило, одно дело просто поиграть в семью и совсем другое гонять помешанную на мужике девицу, такие страдалицы бывают очень изобретательны в мести. И больше всего я опасалась за детей. Все конечно было высказано Диму, но тёмный почему-то не внял, улыбался и лез с поцелуями решив, что я его ревную. Болван!!! Встречать гостей я отказалась и заставить меня Дим не смог поэтому сейчас стоял рядом с братом в одиночестве. Заявлять на него свои права, вот еще. Я дала клятву играть его невесту и нечего более. И все равно где-то внутри меня зрела ярость, которую помогал утихомирить Нехта. Себе я напоминала собаку на сене и ничего не могла с собой поделать.

У детей были няньки и защитники из горгон, которые сумели уйти из Гондальфы и теперь дожидались, когда могут вернуться домой, в Агароне. Для этого даже был подписан указ о помощи беженцам самим Владетелем. Дети были под присмотром. Поэтому сейчас тихо прокравшись я наблюдала за приближением каравана делегации. Сначала несколько высоких широкоплечих мужчин обменялись положенными расшаркиваниями с Владетельной парой, потом ближе подскочила на лошади красивая длинноволосая девушка, одетая в мужской костюм, и лихо спрыгнув, от чего ее волосы веером прочертили воздух с радостным кличем кинулась к Диму, повиснув у него на шее и впившись поцелуем. А ведь он спал с ней словно обухом ударило по голове. Я увидела и блеск его глаз, и руку которой он так привычно поддержал ее. От увиденного стало плохо.