— Не возражаю, — попытался улыбнуться Арчибальд.

Разговор прошел в кабинете босса, причем ничего нового для себя Анубис не открыл. Как он и предполагал, босс «Свободы» просил о помощи.

— Сегодня день был неспокойный, — сказал старик, сидя в кресле, обтянутом выцветшим зеленым сукном. На столе стояла пепельница, полная окурков. — Тяжело поддерживать порядок, когда в километре от тебя находится не меньше сотни военных с техникой.

— Среди них не все военные. Есть и просто наемники.

— Да какая разница? — отмахнулся Арчибальд. — Уверяю, когда они начнут воевать, то будут делать это организованно. Никого не оставят.

— Не начнут.

— Да? — Арчибальд прищурился. — Я знаю, в чем тут дело. Ты думаешь, что спецы десантировались просто для того, чтобы кого-то остановить. Тебя, например. Не надо так смотреть, это элементарно. Тебе нужно на север, и я не спрашиваю зачем. Я не знаю, это не мое дело, и, если стану задавать вопросы, могу вызвать твое неодобрение. А мой клан сейчас ослаблен, и мне ни к чему снова заводить себе врагов в «Долге». Я достаточно стар, чтобы признавать, когда теряю позиции. Но попробуй заглянуть дальше. Если Глок хочет установить контроль, то не проще ли ему будет отдать приказ атаковать нас, прежде чем мы на что-то повлияем? Ведь мы можем закрепиться рядом с ними, и тогда расходы Глока на содержание бойцов значительно возрастут. Ему будет выгоднее отдать приказ о нападении.

— Когда ты успел позволить себя запугать?

— Я не запуган. — Арчибальд хлопнул ладонью по столешнице. — Просто я умею оценивать ситуацию. Коалиция решила приструнить нас, это как пить дать. Уйти из Зоны нам не позволят, иначе Глок сразу бы пооткрывал все двери и вымел кланы веником. Остается один вариант: нас всех хотят завалить.

Анубис покрутил в руке пластиковую бутылку минералки.

— Тогда почему военные стоят на месте? Нет, я не согласен. Это обычный заслон, чтобы не дать пройти к северу.

— Блокада севера уже есть — «монолитовцы»! — Арчибальд залпом допил кофе из алюминиевой кружки. — К чему Глоку выставлять еще одну? Нет, нас всех точно прибьют, если мы что-то не предпримем.

— Что, например?

— Нам не впервой объединяться для устранения общего врага.

Анубис задумчиво постучал бутылкой о край стола.

— При участии обоих кланов в полном составе? — уточнил он.

— Почему бы и нет?

— Ты бредишь, Арчибальд.

Лидер «Свободы» вскочил с кресла, красный от натуги. Анубис остался сидеть на стуле.

— Не надо так, Анубис. — Вытянутый палец старика дрожал. — Ты отлично знаешь: если не будет меня, то не станет и тебя. Начнется глобальный замес, и в живых никого не останется! Ни ты, ни я не занимаем тепленьких мест в торговой сфере Зоны, конвейер отлично крутится и без нас, и Глоку достаточно просто не трогать сталкеров, чтобы не сбиться с ритма. Но мы — кланы! Мы созданы искусственно, ради конкретной цели по поддержанию внутреннего порядка. И мы только что выработали свой ресурс. Глок станет с нами считаться только в одном случае — если мы разобьем его наемников на границе с Рыжим лесом и докажем, что сильны.

Анубис тоже поднялся и задвинул стул на место.

— Первое, — сказал он. — Я отождествляю себя с кланом «Долг», это верно. Но не ставлю себя ему в равенство, я не настолько велик, чтобы свои сугубо личные желания выдавать за волю всего клана. Поэтому, общаясь со мной, будь добр уклониться от подобных аналогий с собой и своей группировкой. Второе. Наши кланы изначально не являлись шестерками Коалиции, когда-то мы были независимыми ото всех, не имели внешнего спонсирования, и, соответственно, за нами никто не присматривал и тем более не указывал, что делать. Стыдно не знать истории своей семьи, Арчибальд. Согласен, что для тебя крушение связей с Глоком — это крах группировки. Даже соглашусь, что Воронин и Ястреб тоже считали бы независимость гибелью для «Долга». Но я как раз только приветствую возврат к былым временам. И третье. — Он встал напротив Арчибальда. — Мы тебе поможем. Ты дашь пристанище всем моим товарищам на своей базе и позволишь спокойно расхаживать по территории. Ни единой провокации с вашей стороны, даже косого взгляда. Причем «долговцы» будут ходить с оружием. Если ночью произойдет атака с севера, мы вместе ее отобьем. Если не произойдет, то наши на рассвете идут дальше на север, а вы, если передумаете помогать, то не станете хотя бы мешать. Ты согласен с моими условиями?

Арчибальд с тревогой сел обратно в кресло.

— Да, — ответил он. — Но я не могу обещать, что ни один из моих ребят не станет цепляться к вашим. Все же годы конфликтов никто не отменял.

— Чудесно, — кивнул Анубис. — Потому что если б ты не стал возражать по этому пункту, это служило бы признаком, что ты лжешь.

Было уже далеко за полночь, когда лидер «Долга» смог вернуться в барак, выделенный специально для него и остальных участников клана. Время прошло за обсуждением вариантов стратегии нападения, преимущественно выражавшегося в громких высказываниях на редкость наивных идей. Тактики «Свободы» были людьми шумными, не вполне представляющими, в какое русло им следовало направлять свою энергию. И все же Анубис понимал, что у ветеранов клана были качества, которых «Долгу» очень не хватало, — раскрепощенность, стремление полагаться только на себя в любой ситуации и большой запас самоиронии. Еще они не путали Зону с горячей точкой, что Анубису очень льстило. Когда слышалось бодрое «„Свободу“ не остановить!», то это следовало расценивать как «меня не остановить». Сложно было представить себе схожую фразу из уст «долговца», поскольку суровый клан жил скорее по принципу «братва за меня отомстит». При этом установка «Долга» жестко наказывать врагов была порождена не столько насущной необходимостью правосудия — какое правосудие в Зоне? — сколько стремлением утереть нос «Свободе», которая, хоть и руководствовалась правилом, что каждый сам за себя, на деле все же не прощала обид своих подопечных. Могла прощать, просто этого не делала. И суть тут была вовсе не в морали или справедливости, так как «Свободе» не было нужды перед кем-то красоваться. «Долг» зачастую совершал поступки, целью которых было сохранение репутации, «Свободе» же подобные театральные действа были закономерно смешны. В этот клан вступали не для того, чтобы чувствовать, что твою спину прикрывает напарник; в «Свободу» шли, чтобы прикрывать себе спину самому — и товарищу заодно, если была возможность. Во всех остальных отношениях клан состоял из самых разных людей, которые в других условиях никогда бы не нашли общего языка. Членство в «Свободе» утихомиривало, притирало людей друг к другу, позволяло забыть о куче предъяв к миру и обществу, легче воспринимать встречные закидоны. Конфликты в клане случались каждый день, вспыхивали мгновенно, но сразу же перегорали естественным путем, не оставляя следов. Не было пороховой бочки, которая могла бы воспламениться из-за постоянно сдерживаемого гнева, что полностью снимало любые проявления социальной напряженности. Часто бывали случаи, когда новички в Зоне оседали в стенах военных складов, не выявляли никакого активного участия в делах клана, чтобы спустя несколько недель или месяцев, собрав около десятка артефактов, спустить их на билет домой. Уходили они счастливыми.

Анубис мог восхититься особенностями клана лишь как сторонний наблюдатель — любая мысль о том, чтобы ввести в «Долге» некоторые черты общественного строя конкурента, была тягостна для него. Не было ни единой возможности переломить суровую статистику, по которой утечка кадров из «Долга» в «Свободу» многократно превосходила по своим масштабам обратный процесс. Как обычно, вербовка «долговцев» происходила почти исключительно из вольных сталкеров, да и то они выбирали этот клан лишь потому, что группировка черно-красных комбинезонов занимала все центральные перекрестки Зоны и, следовательно, была первой конторой, которую встречали бродяги, рискнувшие зайти дальше Свалки. В «Долг» могли влиться по случаю, в «Свободу» — исключительно по выбору.