— Никого не вижу, — сказал он.

Бергамот отодвинул дверь в сторону и тоже глянул.

За дверью коридор раздваивался. Обе ветки были чуть уже по ширине. Левая демонстрировала темноту, а правая…

Проводник быстро пригнулся, остальные сделали то же самое.

— Что там? — шепнул Орех.

— Свет.

Рука Бергамота скользнула в карман, из которого проводник вытащил болт. Кусочек ржавого железа полетел далеко вперед. Послышался стук о каменный пол.

Фармер высунул голову, прицелился. И издал возглас удивления.

— Кто там? — не выдержал Уотсон.

— Мы. — Фармер опустил винтовку и встал в полный рост. — Давайте посмотрим.

— Стоять. — Бергамот оттеснил его широкой ладонью. — Я первый пойду.

Все четверо один за другим приблизились к источнику света.

— Ого, — только и сказал Орех.

— Да, — согласился Бергамот. — Слышал я о чем-то таком, но вижу впервые.

Сталкеры оказались перед огромным зеркалом, отражающим и фонари, и их собственные фигуры. Хотя вряд ли можно было назвать таковым сплошную стену, отрезающую правый коридор от его дальнейшей части, без единого просвета. Перед сталкерами стояли их точные копии, симметрично отображенные.

— Я, вероятно, скажу глупость, — заявил Фармер. — Но мне это не кажется аномалией.

Судя по виду Бергамота, он тоже был в замешательстве. Уотсон взглянул на экран детектора в очередной раз. Тот молчал, не индексируя ничего странного в радиусе тридцати метров.

— Что у нас на карте, Орех? — спросил проводник.

— Ничего, — ответил парень. — Судя по карте, тут у нас тупик. Здесь никогда ничего не было построено.

Проводник медленно приблизил ствол «Калашникова» к зеркалу. Коснувшись его, тут же отдернул автомат назад.

— Что? — испуганно спросил Уотсон.

— Ничего, — ответил Бергамот. — Просто не хочу больше. Уходим отсюда. Нечего нам тут делать.

Сталкеры вернулись к левому коридору. Уотсон дважды оглянулся.

— Не надо, — предупредил Орех. — Ну его на фиг.

Левый коридор приятно удивил отсутствием хлама.

Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что пыли в нем скопилось порядком. Именно пыль и служила признаком, что здесь уже долгое время нет ни мутантов, ни людей. А значит, хотя бы часть проблем можно было скинуть со своих плеч.

— Сзади никого? — спросил Бергамот.

— Никого, — ответил Орех. — А почему ты спросил? Я же и так постоянно смотрю.

Новые двери и развилки располагались на пути сталкеров, но все заканчивались тупиком, оставляя команде единственный путь для продвижения.

— А куда мы вообще идем? — задал вопрос Фармер. — Я в том смысле, что нам же нужно просто пройти несколько сотен метров и попасть в городскую черту, так?

— Мужики, я не в курсах, — отозвался Орех. — Вы же не сказали, куда именно идете. Если вам без разницы, то да, подниматься можно хоть сейчас. Ближайшая шахта через пятьдесят метров. Можем свернуть в транспортный тоннель «Юпитера», но не знаю, что мы от этого выиграем.

— Зачем тогда сворачивать? — произнес Бергамот. — Давай вылезать прямо сейчас.

Орех продолжал стоять на месте, о чем-то думая. Затем медленно поднял дробовик.

— Что случилось? — спросил Фармер.

— Тс-с! — Орех приложил палец к губам. — Слушайте.

Уотсон напряг слух настолько, что были слышны капли воды, падающие на том конце отсека.

— Что? — прошептал он.

Изменившись в лице, Орех уставился куда-то за спину сталкерам.

— Атас! — завопил он.

Все трое мигом повернулись, вскидывая автоматы, и сзади них громыхнул «карабинер».

Фармер не успел понять, что случилось. А когда понял, то не воспринял. Он лишь стоял и смотрел, как Бергамот отлетает на два метра вперед и падает лицом вниз с развороченной половиной тела.

— Всем стоять на месте! — приказал Орех. — Молчать хотя бы десять секунд и слушать! Это не настоящий Бергамот.

— Что?!

Орех выстрелил еще раз, вверх. С потолка посыпались крупные куски извести.

— Зеркало помните? — спросил он.

— Помню, — ответил Фармер, сжимая ремень винтовки до боли в суставах.

— Бергамот коснулся его автоматом и отразился. Сюда попал шатун. Настоящий Бергамот остался в зеркале.

— Ты псих? — вырвалось у Уотсона.

— Почитай справочник по Зоне, умник. Шатуны иногда попадаются. Их можно распознать по отображению: органы тела меняются слева направо. То же касается одежды, снаряжения, ствола. Я его по автомату как раз и вычислил. Сами посмотрите, у него ствол перевернут!

Фармер, преодолевая тошноту, склонился над трупом проводника и осмотрел автомат.

— Да ты дебил конченый! — закричал он. — Совершенно нормальный автомат! Ты убил Бергамота, придурок!

— Сам ты придурок! Автомат у него какой, правосторонний?

— Затвор с правой стороны, — ответил Уотсон, присмотревшись. — Ствол не инвертирован… Все как и должно быть. Как же ты облажался, Орех.

— Вашу ж мать! — заскрипел зубами Орех, не опуская дробовика. — Каждый в Зоне знает, что у Бергамота был левосторонний «калаш». Это его автомат на счастье, вытащенный им из аномалии. У него затвор с левой стороны. А у этого чувака, на полу, смотрите — затвор на автомате с правой! Он снова перекрутился и стал как нормальный автомат. Такого быть не должно! Это значит, что сам Бергамот тоже перекрутился. У него сердце сейчас с правой стороны должно быть!

— Да тут хрен разберешь, где у него было сердце! — выпалил Фармер. — Теперь уже ничего не докажешь!

— Докажешь. Если я прав, то настоящий Бергамот после смерти двойника должен был выпасть из зеркала снова в наш мир. Мы вернемся и поищем его.

— Хорошо, — сказал Фармер. — Только верни мне дробовик.

Орех отступил на шаг назад.

— Нет, — сказал он.

— Да, — произнес Уотсон, медленно кладя руку на приклад бельгийской винтовки.

— Не надо, пацаны, — предупредил Орех.

— Почему? — спросил Фармер. — Боишься, что не успеешь снять нас обоих сразу? Ну так мы это знаем.

— В спину стрелять смелый? — добавил Уотсон. — А глядя в глаза?

Орех, облизнув губы, снова отошел назад.

— Достаточно, — сказал он. — Давайте друг другу сердце послушаем. С правой стороны или нет…

— Судя по тому, как колотится твое, — начал Фармер. — Оно у тебя может быть где угодно. Полагаю, если выстрелить тебе точно в солнечное сплетение, результат будет однозначным. И не важно, с какой стороны мотор.

— Да что ж вас, идиоты, нельзя ни на миг одних оставить! — послышался могучий бас.

Орех подскочил на месте, повернулся. Бергамот перехватил «карабинер» и другой рукой врезал парню по лицу. Сталкер кубарем покатился по полу, а проводник окончательно вышел из темноты на свет фонарей.

Фармер и Уотсон глядели на него, не дыша.

— Свой я, свой, — ухмыльнулся Бергамот, вытаскивая автомат из-за спины и демонстрируя левосторонний затвор. — Видите?

После полученной информации о шатунах зрелище было жутковатым.

Проводник вытянул перед собой массивный кулак и постучал себя по груди.

— Сердце слева, — сказал он. — Орех, поднимайся. Спасибо тебе, дружище, выручил ты меня здорово. Только больше так стволом не размахивай. Зона нервных не любит, и я тоже.

Орех встал на ноги, двигая челюстью.

— Надо же, — произнес он и сплюнул. — Даже крови нет.

— И синяка не будет, — добавил проводник. — Не переживай, я знаю, как это делается.

— Научи, а?

— Обязательно научу, — пообещал Бергамот. — Только сначала выберемся отсюда. Эх, что бы я без тебя делал? Эти двое ведь не знают, как шатуна от гуманоида отличить.

Фармер выругался. От души.

— Да ладно, мужик, все будет нормуль, — сказал Орех. — Идем дальше. Ничего не случилось.

— Да уж, — только и произнес Уотсон.

Сталкеры быстро покинули место, оставив шатуна лежать на месте.

— Хрень какая-то, — тяжело проговорил Бергамот, глядя на труп своего двойника. — Пойдем отсюда. Я уже не так молод, чтобы на такое смотреть.

Встряхнувшись, он взбодрился немного.