Дэниэл вдруг насторожился и прислушался, прекратив раскуривать трубку.

– Она здесь, – сказал он низким взволнованным голосом и бросил горящую веточку в огонь.

Незнакомая девушка заскочила в пещеру, ее узкое лицо светилось от радостного возбуждения.

– Папа, догадайся, что я принесла? – воскликнула она, но тут же замолчала, заметив незнакомца, сидевшего на стуле, настороженность мелькнула в ее глазах.

Несколько секунд, прежде чем Вилл представил их друг другу, они смотрели изучающе. Чейз видел карие глаза, казалось, слишком большие, на маленьком, сильно загоревшем лице, а копна ее путаных волос если и знала прикосновение расчески, то очень давно. Девушка была невысокого роста, но облегающие штаны из оленьей кожи позволяли видеть ее стройную гибкую фигурку. Чейз увидел нож, заткнутый за ее пояс, ружье в одной руке, пойманную утку в другой. Какое дикое создание навязывает ему Вилл, подумал Чейз почти в панике.

– У нас гость, Стар, – сказал Вилл с бодростью, которая была явно наигранной.– Знакомься, это Чейз Донлин. Он переночует у нас.

Карие глаза смотрели несколько секунд подозрительно на Чейза. Наконец, едва кивнув головой в его сторону, девушка прошла в глубину пещеры, откуда вскоре раздался плеск воды. Она вышла, вытирая руки грубым полотенцем.

В то время, как она грохотала жестяными тарелками и столовыми приборами, раскладывая их на столе, Вилл посмотрел на Чейза и сказал извиняющимся тоном:

– Не обращай внимания на ее грубые манеры. Она редко видит незнакомцев и всегда осторожна с ними. Она станет разговорчивой когда лучше узнает тебя.

Чейз едва кивнул, ужасаясь тому, что он наделал.

Когда Дикий Ребенок, как Чейз мысленно окрестил девушку про себя, сняла горшок с огня и поставила его на стол с глухим стуком, Вилл встал.

– Пойдем, Донлин, пора поужинать, – пригласил он.

Чейзу хотелось помыть руки, но один взгляд на хмурое лицо Стар заставил его отказаться от этого желания. Он сел на скамейку рядом с Биллом, когда старик придвинул горшок к нему, наполнил свою тарелку ароматным тушеным мясом. Стар положила половину буханки хлеба на стол и, вынув нож из-за пояса, разрезала его на толстые куски. Когда Чейз брал хлеб, он надеялся, что этим ножом она не сдирала только что шкуру с какого-нибудь животного.

Чейз не ожидал, что Стар будет есть с ним за одним столом, было ясно, что она мгновенно прониклась к нему неприязнью, но девушка села на противоположную скамейку, положила себе полную тарелку мяса с картошкой и диким луком.

По традиции люди, живущие в горах, за едой не разговаривают. И даже после того, как Чейз и Вилл покинули стол, закурили, разговор все никак не завязывался. Чейз понимал: старик думал только о том, как сказать внучке о своих планах на ее счет. Старик тяжело вздохнул, когда Стар закончила мыть посуду и подошла к нему, чтобы сесть у рельефного камина.

За все время, как Стар вошла в пещеру, она сказала всего несколько слов. Теперь она посмотрела на своего деда и спросила:

– – Что мучает тебя? Ты выглядишь, как брошенная собака Скрунж, когда она наозорничает.– Девушка погладила старую собаку за ушами.

Вилл потер натруженной рукой подбородок, потом его лицо опечалилось, и он заговорил, стараясь избегать взгляда Стар.

– Через пару недель я поеду на встречу с другими охотниками, чтобы сдать пушнину, что мы накопили за зиму. Меня не будет некоторое время. Я хочу, чтобы ты поехала к Донлину домой и осталась там на некоторое время.

Стар уставилась на Вилла, как будто он сошел с ума. Прошло несколько напряженных секунд, потом недоверчиво девушка спросила:

– Почему я не могу поехать с тобой? Ведь так было всегда!

– Было! Но в последний раз мне чуть не пришлось вступить в драку с охотниками, которые положили на тебя глаз.– Он положил руку на ее колено.– Милая, ты теперь почти взрослая, вон как расцвела. Мужчины это видят. Я слишком стар, чтобы впутываться в поножовщину. Меня убьют, это точно. Что станет тогда с тобой?

– Но папа! – эти слова перешли в вопль.– Тебе не надо драться! Я сама могу защитить себя, ведь я владею ножом так же хорошо, как любой мужчина!

– Может быть, это и так, Стар. Но их же много. А что, если на тебя нападут сразу трое? Ты же знаешь, какие устраиваются попойки на стоянках. Мужчина с одурманенной головой гораздо опаснее. Там, где он обычно застенчив, в пьяном виде проявляет развязность, грубость, силу.

– Тогда я останусь в индейской деревне, пока ты не вернешься, – сказала Стар, когда ей надоело слушать перечисление всех опасностей, которые грозят ей при поездке с дедом.

– Нет, ты этого не сделаешь! Я не хочу, чтобы ты пришла домой с головой, полной вшей, и перенимала там дикие выходки.

– Тогда я останусь здесь…

– Ты поедешь с Донлином, и конец разговорам! – Дэниэл посмотрел на девушку взглядом, после которого она не смела возражать.

Внезапно слезы потекли грязными ручейками по лицу Стар. Вздохнув, Вилл встал и подошел к ней. Он прижал ее голову к своей груди, погладил волосы. Его лицо, непреклонное несколько мгновений назад, было теперь полно жалости.

– Тебе будет хорошо с Донлином и его женой. Ты будешь жить так, как никогда не жила здесь со мной.

Стар терла кулаком свои заплаканные глаза.

– Я возьму с собой Скрунжа!

Впервые с тех пор, как начался разговор, заговорил Чейз:

– Об этом не может быть и речи, Стар, – он старался говорить мягко, – у моей Рейган есть домашний волк, он разорвет твою старую собаку, как только увидит ее.

Любопытство появилось в глазах девушки.

– Домашний волк? – в ее голосе было недоверие.– Ты имеешь в виду щенка собаки и волка?

Чейз усмехнулся.

– Я знаю, в это трудно поверить, но наш Лобо – настоящий волк. Рейган выкормила его из маленького детеныша, когда его мать была убита.

Стар изучала лицо Чейза с минуту, затем неожиданно спросила:

– Твоя Рейган такого же возраста, как и ты?

Губы Чейза растянулись в усмешке. Он провел рукой по своему лицу. В ее шестнадцать лет, видимо, он показался ей слишком старым.

– Рейган только на два года старше тебя, – ответил он.

– Ну, вот видишь, – подхватил Вилл.– У тебя будет подруга, с которой ты всегда сможешь всем поделиться.

Плечи девушки расслабились, голова склонилась.

Чейз посмотрел на старика и увидел, как тот глотает слезы. Он понял, что старый Вилл прощается со своей любимой внучкой и его не будет здесь утром, когда они встанут.

Быстро заморгав, Вилл встал и сказал печально:

– Пора спать. Ты ложись со мной, Стар, а Донлину уступи свою кровать.

Когда Стар послушно прошла к одной из кроватей, Вилл двинулся к выходу из пещеры и с усилием закрыл тяжелые ворота. Заперев их на тяжелую цепь, он задул два фонаря, оставив третий зажженным. Старик снял свои мокасины, пожелал спокойной ночи Чейзу и взобрался в кровать-качалку.

– Подвинься, Стар, – проворчал он, – ты разлеглась на моей половине.

Матрас шуршал минуту, пока девушка освобождала для него место, потом все утихло в пещере. И только подозрительно звучал храп Вилла, больше похожий на всхлипывания.

Чейз стоял и потягивался, готовясь испробовать необычную постель. В отличие от старика и девушки, он снял с себя одежду, прежде чем лечь на матрас, приятно пахнущий сеном.

Удивительно, но кровать показалась ему удобной, она мягко покачивалась. Уже через несколько минут его глаза сморил сон.

На следующее утро, когда Чейз проснулся, он обнаружил, как и предполагал, что старик и собака исчезли из пещеры. Стар зажгла другой фонарь и в его свете наклонилась к небольшой кастрюле с соленой свининой. Она посмотрела на Чейза, когда услышала скрип веревок. Заметив, что он ищет глазами Вилла, она сказала:

– Папа ушел. Он ненавидит прощаться.

Когда она отвернулась, чтобы накрыть на стол, Чейз поспешно натянул свои штаны из оленьей кожи, думая уже об обратной дороге. Он хотел застать священника до того, как тот покинет их места.