– Не знаю, что и делать. Просто не знаю. Мистер Джон хочет отправить письма во все лагеря. Я сказал, что это невозможно, а он ответил, что потому и дал мне работу иллюзиониста и мага.

Саша поджал губы, нахмурился, потом улыбнулся:

– Перестань, дружище. – Он поднялся и пересел поближе к магу. – Неужто величайший во Вселенной волшебник и знаменитый эскапист не смогут придумать, как доставить куда-то почту?

Озамунд вскинул брови и посмотрел на друга:

– Есть идея?

Саша пожал плечами:

– Нуумианцы сущие тупицы, когда речь идет о том, чтобы засадить человека под замок. Напомни, чтобы я рассказал о своем знакомстве с Центром Безопасности. А, вот это было дело! Поломал я себе голову. – Он усмехнулся. – Конечно, самое трудное было попасть туда. Мне пришлось…

– У тебя есть идея?

– Конечно. – Саша вздохнул. – Но письмо – такая маленькая штуковина. – Его глаза вдруг вспыхнули. – Вот если бы нужно было увести слонов…

На огороде за лагерем заложников Линда Уорнер поднялась от грядки, разогнула занемевшую спину и только тогда заметила идущих по дороге людей. Это были рабочие из отвала, тащившие наполненные камнями тачки. Она оглядела огород и покачала головой. С прибытием женщин и детей из цирка количество едоков значительно увеличилось, а их еще нужно было всему учить. Линда поморщилась, вспомнив толстуху по кличке Пузырь – едва ходит, а съедает в день за пятерых, причем подметает все!

Она подобрала инструменты, повернулась и зашагала вниз по склсчу в направлении лагеря. Подойдя к дороге, Линда остановилась, вглядываясь в лица проходящих мимо мужчин в надежде увидеть Тома. Она, конечно, знала, что муж в другом лагере, у карьера, но ведь всякое могло случиться. Женщина взглянула на сторожевую башню, катившуюся параллельно дороге, и сразу же опустила голову. Лучше подождать. Груженые тачки, поскрипывая и поднимая пыль, тянулись мимо. Неожиданно внимание Линды привлек брошенный кем-то на обочину толстый конверт. Чья-то нога присыпала его пылью, и он был почти незаметен.

Когда сторожевая башня проехала, Линда выронила мотыгу и наклонилась, чтобы поднять ее. Выпрямляясь, она подхватила конверт, повернувшись так, чтобы бдительный нуумианец не заметил ничего подозрительного. Линда торопливо сунула конверт под рубашку и двинулась дальше.

Уж не весточка ли от Тома? Ей хотелось поскорее добраться до лагеря, но она заставила себя идти не спеша. Через минуту ее остановил голос стража, которого колонисты прозвали Бумером.

– В чем дело, Линда? – осведомился нуумианец, который, как подозревала Линда, получал столько же удовольствия, охраняя лагерь, сколько и охраняемые от того, что их охраняют. – Ты что-то грустна сегодня.

– Конечно, господин. Это гоата.

– Верно, Линда, верно. Но не совсем удачная. Никто не должен так страдать… – Бумер не стал развивать мысль. – Решения Королевской Семьи неоспоримы.

Линда улыбнулась про себя. «Значит, запуганы даже они», – подумала она.

– Я могу идти, господин?

Пауза.

– Что ты подняла на дороге, Линда?

Она почувствовала, как в груди похолодело.

– Мотыгу, господин. Я ее уронила.

Пауза.

– Иди, Линда.

Она дошла до лагеря, не смея оглянуться, и свернула к баракам, где страж уже не мог наблюдать за ней. Рука сама метнулась под рубашку и извлекла пыльный мятый конверт. Линда смахнула пыль и, прищурившись, прочла мелко написанные слова. «Джилл Железная Челюсть». Слезы подступили к глазам – она так надеялась, что письмо от Тома. Линда снова спрятала послание под рубашку. Значит, письмо предназначено той, привыкшей, как видно, командовать старухе из цирка.

Выходя из-за барака, Линда поправила юбку и направилась к навесу, где оставила свои инструменты. Она вытащила конверт, но подумала: если страж что-то заметит, наказания не избежать. Еще раз взглянув на письмо, Линда кивнула и убрала его на прежнее место. Как бы ни была ей неприятна Джилл, но ни утаить письмо, ни прочитать его она не могла. Интересно, кто же это так рискует ради какой-то старухи?

Линда вышла из-под навеса, прищурилась от еще яркого света и повернула к баракам. Войдя, она увидела, что женщины из цирка, как всегда, собрались вокруг Джилл и внимают перлам мудрости, которые изрекает седая вещунья.

Линда подошла к Джилл, вытащила конверт и протянула старухе:

– Это тебе.

Железная Челюсть стала открывать письмо, а Линда направилась к выходу.

– Дорогуша?

Линда повернулась:

– Да?

Железная Челюсть подала ей клочок бумаги:

– Тебе. От кого-то по имени Том.

Линда трясущимися руками взяла бумажку.

«Дорогие Линда и Бобби, я здоров и люблю вас обоих. Сделай все, что сможешь, убеди колонистов последовать указаниям Джилл Железной Челюсти. С любовью, Том».

Линда подошла к лавке и опустилась на нее. Потом перечитала письмо. Закончив, она взглянула на Джилл. Старуха качала головой, потирая бородавку на носу.

– Ну, девочки, я всегда говорила, что Билли Пратт сумасшедший, и вот вам доказательство. – Она снова покачала головой. – Ну и ну. Хозяин тоже спятил. – Старуха оторвалась от бумаг и передала их одной из девушек. – Пусть все в лагере подпишут вот это. Не пропусти ни души. – Она взглянула на Линду, и та кивнула в знак согласия. – Линда Уорнер поможет тебе с колонистами. – Джилл улыбнулась. – У остальных задача полегче. Вам надо придумать, как устроить шоу без животных, без арены, без костюмов и без мужчин. – Старуха поднялась, почесала подбородок и еще раз посмотрела на Линду. – После того, как поможешь Простушке Джейн собрать подписи, мне надо поговорить с тобой. Объяснишь, что такое гоата. Только помедленней.

На планете Нуумия собирались депутаты Имперской Палаты. Представитель короля, Зереб Ни Су, поклонился депутатам и занял свое место. Специальную сессию созвали по требованию трети делегатов, и это означало, что молодые радикалы предпримут, вероятно, еще одну попытку навязать монархии новое правительство. Разглядывая рассевшихся депутатов, Зереб улыбнулся. Ему не впервой защищать короля.

Внизу, под подиумом представителя монарха, поднялся Председатель Палаты.

– Сессия Палаты объявляется открытой. Согласен с предложением обойтись без обычных предварительных формальностей.

Председатель повернулся и улыбнулся Зеребу. Тот кивнул в ответ – с предложением обратился именно он. Не стоит давать воли этим молодым крикунам.

Кое-где послышались голоса согласных. Председатель поставил предложение на голосование, и его приняли без какого-либо сопротивления.

В заднем ряду поднялся один из депутатов:

– Прошу слова.

Председатель кивнул:

– Предоставляю вам слово, депутат Мису Цхе Бану.

Депутат Бану обвел взглядом собравшихся и обратился непосредственно к Председателю:

– Досточтимый Председатель… – Он наклонил голову набок. – Братья депутаты. – Взгляд в зал. – Я уже несколько раз пытался поставить перед этим собранием вопрос о королевской гоате против колонистов Мистении…

– Протестую! – Кто-то из депутатов вскочил на ноги. – Гоата короля направлена не против колонистов Мистении, а против Ассамблеи Квадранта!

Зереб улыбнулся лоялисту, а тот улыбнулся в ответ.

Депутат Бану посмотрел на Председателя:

– Я бы хотел, чтобы Председатель указал моему брату депутату на недисциплинированность.

Председатель кивнул:

– Я указываю вам на недисциплинированность, депутат Вааг. Вам не предоставляли слова. – Вааг склонил голову и сел на свое место. – Можете продолжать, депутат Бану.

Бану посмотрел в зал:

– Мы уже слышали выступавшего в этом зале представителя короля, который пытался, довольно неуклюже, утверждать, что бент, созданный решением Ассамблеи Квадранта, может быть решен через предание людей на Мистении варианту джах. Зереб Ни Су рассуждает таким образом, что бент одного человека это бент всех людей и что джах в отношении колонистов это джах в отношении Ассамблеи Квадранта. – Он снова оглядел собравшихся и остановил взгляд на представителе короля. – Полагаю, мы все понимаем, насколько глупо подобное рассуждение.