— Позвольте, в свою очередь, представить вам их высочества принцесс Тавину (любопытный взгляд в сторону незнакомцев, но крепко вцепившийся в робу магистра маленький кулачок) и Нелиту (обиженная гримаса, вызванная вовремя пресечённой попыткой выудить из кармана магистра злополучного кота) из рода Нарунгов. А также, — он чуть развернул своё кресло, чтобы сделать галантный жест в сторону Шаэ, — наследную принцессу Лаэссэ Шаэтанну из рода Нарунгов.

Если бы он не следил за реакцией, то никогда бы не заметил: Оникс Тонарро не вздрогнул, его аура не изменилась, но вдруг застывшие глаза сказали: пленный пират не знал, что тонкая темноволосая девушка, впервые увиденная в блеске разлетающегося на мелкие осколки магического стекла, была без пяти минут королевой этого мира. И открытие явно не слишком вписывалось в его личные планы в отношении юного зеленоглазого создания. Но не особенно их нарушало.

Если бы он не следил за её реакцией, то никогда бы не заметил: она узнала в Тонарро ту самую породу, которую отметил магистр Алория. И будь он развеян ветром, если понимал, какова её реакция.

Тэйон понял, что сейчас сделает глупость. Но всё равно её сделал.

— Ваше высочество. — Он посмотрел на Шаэтанну с хорошо рассчитанной долей раздражения, затем красноречиво перевёл взгляд на её подозрительно притихших младших сестрёнок. — Не могли бы вы…

С поистине царственным апломбом, несколько нарушенным очень громко подуманным «Ну погодите у меня, малявки!», королева отодрала двойняшек от мастера воздуха. Оникс, не упустивший заботливо предоставленной ему возможности, одарил её сногсшибательной улыбкой и с безупречно галантным «Позвольте служить вам, ваше высочество!» подхватил на руки одну из девочек, демонстрируя готовность оказать их старшей сестре всяческую помощь и поддержку. Остальные, чуть лучше представлявшие себе, что скрывается за словами «из рода Нарунгов», предпочли держаться на безопасном расстоянии.

Тэйон, испытывавший огромное чувство облегчения и за того, что его маленький, но коварный план сработал, поспешил объявить, что ему необходимо поговорить со стражем ди Шрингар, и, извинившись, удалился в компании пожилого генерала. Многострадальный Одрик остался играть роль хозяина.

Когда за спиной мага захлопнулась дверь его кабинета Тэйон, не сдержавшись, облегчённо вздохнул. Затем, не заботясь, что подумает великий генерал ди Шрингар, опустил своё кресло на пол и почти минуту сидел согнувшись и спрятав лицо в ладонях.

Наконец, вновь выпрямившись, магистр поднял кресло и расположил его так, чтобы оказаться точно напротив пожилого стража предела. Лицо бывшего сокола было совершенно спокойно, как, впрочем, и голос.

— Пара секунд. Ещё пара секунд, и я не успел бы их поймать.

«Как не успел поймать вашу внучку», без слов прозвучало в воздухе.

Ди Шрингар опустился в кресло, в котором ещё недавно сидела Шаэтанна ди Лаэссэ. Отвернулся от мастера ветров, изучая расставленные на столе фигуры. Он, в отличие от юной королевы, играл в зе-нарри очень и очень неплохо. Он вообще не умел что-либо делать плохо, генерал страж ди Шрингар.

— Вы не сможете всё время прятаться в своём кабинете, магистр, — наконец спокойно сказал старый воин, и эти слова имели такое количество подтекстов, которое не смогла бы передать даже богатая семантика кейлонгского языка.

— Быть может, с их точки зрения, не могу. — Тэйон небрежно кивнул на прочно закрытую дверь. — А с моей, именно этим я и намерен заняться!

Старый генерал посмотрел на него долгим и внимательным взглядом человека, умевшего оценивать других. Поднялся на ноги, неожиданно мощный, седой, подавляющий.

— Вы присылали мне это? — В руке его было письмо, отправленное Тэйоном пять дней назад и за эти пять дней уже не раз проклятое в душе.

Бывший сокол лишь кивнул, резко и молча.

«Я, Тэйон Алория, мастер ветров Лаэссэ, официально признаю за генералом Андеем ди Шрингар, стражем восточного предела Лаэссэ, право на кровную месть», — процитировал страж предела. И вновь Тэйон лишь кивнул.

— Кровную месть. Не просто вендетту? — в последний раз уточнил генерал. Это было слишком важно, чтобы оставлять место недомолвкам.

— Айе.

Слишком важно, чтобы обойтись лишь кивком.

— В таком случае… — Черты генерала вдруг исказились так долго сдерживаемой яростью. И болью. Раздирающей изнутри, убийственной болью, заставляющей рассудок меркнуть перед чудовищной невосполнимостью потери. — Тэйон вер Алория, изгнанный из клана сокола, я принимаю твою жизнь и забираю её себе, чтобы распорядиться ею, как сочту необходимым.

Вот и всё.

Мир отдалился, подёрнулся белым шумом, и в этом пустом пространстве остался лишь Тэйон. Всё.

Это было крушение. Конец всему. Крах всего.

Но, как ни странно, Тэйон испытывал только, облегчение.

Он всё-таки нашёл для близняшек няньку, на которую сможет без опасения свалить даже заботу об этой оголтелой парочке.

Магистр Алория сочувственно смотрел в глаза стражу востока, шагнувшему к нему с обнажённой сталью в руках.

Пустота. Ни одной мысли. Ничего.

Он понимал, что сейчас умрёт, и испытывал по этому поводу… пустоту. И, ещё немного — раздражение на собственное нелепое, абсолютно смешное благородство, загнавшее в этот угол.

Тэйон не отвёл взгляда и не опустил голову, когда фамильный меч рода ди Шрингар взлетел в смертельном замахе. Сама идея сопротивляться была бы абсурдна: даже будь у магистра воздуха возможность призвать магию или дотянуться до какого-нибудь оружия, стальной стержень халиссийского воспитания не позволил бы так себя унизить.

Переплетение стали и ярости. Свист рассекаемого воздуха.

— Шейс! [7] — Гневный приказ разорвал торжественную тишину, остановив лезвие в каком-то волосе от шеи мастера ветров.

На лицах мужчин мелькнуло почти одинаковое выражение, как будто оба они пробудились от транса и теперь разрывались между недоумением и гневом на того, кто посмел прервать священное таинство. Оборачиваясь на звук, Тэйон как-то машинально отметил, что, должно быть, в своё время генерал ди Шрингар обучался халиссийским боевым пляскам. Никак иначе его инстинктивную реакцию на команды, используемые наставниками меча в тотемных кланах, объяснить было нельзя.

Всё ещё удерживая клинок у шеи магистра Алория (и выдавливая тонкую струйку крови из-под безукоризненно острого лезвия) страж востока посмотрел в направлении, откуда раздался голос.

Над коммуникативным кристаллом, установленным в углу кабинета, мерцал образ бледной, собранной и явно всерьёз выведенной из равновесия женщины. Тэйон поймал себя на том, что не желал бы оказаться на месте стража. Месть местью, но убить супруга Таш д’Алория прямо на её глазах… Тем более когда супруг, похоже, и не думает сопротивляться…

По здравом размышлении магистр решил, что быть на своём собственном месте ему в данный момент тоже не слишком хочется.

Андей, явно более отважный из них двоих, заговорил первым:

— Леди адмирал…

— Патрули доложили, что с юго-западного направления приближается флотилия империи Кей. Как минимум вдвое превосходящая численностью силы, имеющиеся в данный момент в распоряжении Адмиралтейства, — прервала его Таш плоским, лишённым эмоций голосом. — Предположительно, они были тайно пропущены через юго-западный портал ныне покойным стражем Pay ди Шеноэ, чтобы оказать ему поддержку в узурпации власти. После гибели стража кейлонгцы оказались предоставлены сами себе и, уже находясь в гавани Шеноэ, захватили юго-западную цитадель, перебив магов и прервав связь с метрополией. Во всеобщей неразберихе имперцы тихо переждали шторм в порту Шеноэ и теперь движутся по направлению к Лаэссэ с намерениями, классифицируемыми как «предположительно враждебные».