Я расхохоталась в голос.

Губы Кэма подозрительно сжались.

– Ты знаешь об этом?

– Джосс мне сказала. Ее мое хихиканье доводит до белого каления. Иногда я делаю это, просто чтобы ее позлить.

Кэм рассмеялся:

– Работает отлично – адски раздражает.

Чувство, которому я не могла подобрать название, охватило меня при этих его словах. Я правда нравлюсь Кэму. Такая, какая есть, за исключением фальшивого хихиканья. Прямо как Джосс.

– Я пойду, Кэм. Но спасибо тебе за сегодня.

Он наградил меня теплым взглядом, в котором светилась озорная надежда.

– Значит, я прощен?

Я кивнула, даже не задумываясь. Я уже свыклась с тем фактом, что призналась ему во всем, и, поскольку мы оба открылись друг другу, между нами образовалось некое равновесие. Я больше не тревожилась по поводу того, что доверилась ему, и вот это у меня в голове не умещалось.

– Начнем с нуля.

– Дружба?

Я чуть не расхохоталась от столь неполного определения чувства, которое возникло между мной и этим незнакомцем, ставшим мне жилеткой и доверенным лицом.

– Дружба.

Я приняла душ и облачилась в пижаму. Мама из своей комнаты не выходила. К тому времени, как Коул вернулся домой, я уже чувствовала себя немного лучше. Брат остановился у дивана и сжал мое плечо, прежде чем пойти на кухню перекусить.

– С нами все хорошо? – спросила я, когда он вернулся и плюхнулся на пол.

– С нами все хорошо, – глядя в телевизор, пожал плечами Коул – с беззаботностью, которую вряд ли ощущал. – С тобой все в порядке? Кэм хорошо себя вел?

Я улыбнулась, игнорируя дурацкий трепет бабочек в животе при мысли о Кэме.

– Он вел себя просто прекрасно. А что ты ему сказал раньше? Он упомянул, что ты выглядел так, будто собираешься надавать ему по морде.

– Если бы он это заслужил, пришлось бы, – фыркнул Коул. – Однако не понадобилось. Он оказался нормальным чуваком – почувствовал себя полным дерьмом, когда я объяснил, как он ошибается насчет тебя.

– За языком следи. – Я запустила в него подушкой, и он отбил ее с невнятным извинением. – А зачем ты вообще пошел наставлять его на путь истинный? Я же вроде бы не особенно жаждала, чтобы он увидел меня в лучшем свете.

Коул посмотрел на меня, и его зеленые глаза стали совсем изумрудными от какого-то неназываемого чув ства.

– Никто не смеет о тебе так думать, не то что вслух говорить, вот сука, – оборвал он себя на полуслове.

Мне захотелось разреветься, потому что прямо сейчас мой маленький брат дал мне почувствовать себя невероятно любимой и крутой, но я подумала, что Коул от моих слез только глаза закатит.

– Ладно, – прошептала я, и он чуть кивнул, прежде чем отвернуться к телевизору. – «Комеди ченнел»?

Я переключила для него канал, и тут зазвонил мой телефон. Вручив Коулу пульт, я встала и пошла на звук – в кухню, где оставила вечернюю сумочку.

Звонила Джосс. Я ощутила некоторое облегчение оттого, что это не Малкольм, но у меня не возникло ни малейшего желания узнать почему.

– Привет, – тихо ответила я.

– Привет-привет. – Низкий хрипловатый голос бальзамом пролился на мои нервы, и я пожалела, что не встретилась с ней сегодня за обедом. – Я просто так, проверить. Ты в порядке?

– Хмм, не совсем.

– Звучит погано.

– Ну-у…

– Ладно, я выезжаю.

– Джосс, да не надо.

– У меня тут бутылка вина. Неужели ты будешь спорить со мной и бутылкой вина?

– И не подумаю, – улыбнулась я.

– Вот и умница. Я буду у тебя в десять.

Она отключилась, а я завела глаза к потолку. Всегда подозревала, что подо всеми колючками Джосс прячется заботливая «мама-медведица».

Приехав, она только взглянула на меня и покачала головой, сведя брови:

– Господи, Джо, что стряслось на этот раз?

Я отступила в сторону, чтобы впустить ее, и кивнула на бутылку в ее руке:

– Давай сначала откроем вот это. Нам обеим оно понадобится.

Коул поприветствовал Джосс отрывистым кивком и направился в свою комнату, чтобы оставить нас наедине. Джосс уютно разместилась на другом конце дивана.

– Ну, валяй.

Мои губы скривились от ее выбора слова.

– Ну, раз уж ты сама сказала…

Когда я закончила, мне пришлось придавить подругу к дивану, чтобы она не смогла вломиться в спальню моей матери и как следует ей врезать. Потом я минут пять старалась убедить Джосс, что мы с Коулом в порядке.

Ее глаза все еще поблескивали немного диковато, когда она отхлебнула вина.

– Так Кэм все это время был с тобой?

– Угу. Он, надо сказать, вел себя очень мило.

Ее брови взлетели от проступившего на моем лице чувства, а потом она одарила меня одной из своих роскошных широченных улыбок:

– О, узнаю это выражение. Я вижу его на лице Элли каждый раз, как она смотрит на Адама.

– Да ну тебя, – буркнула я, избегая встречаться с ней взглядом, поскольку они лишь подтвердили бы подозрения.

– Ты уже втюрилась в Кэма, и мне даже делать ничего не пришлось.

– Я не втюрилась в Кэма.

– Да я знаю, что значит этот взгляд.

– Мы просто друзья. – Теперь я сердито уставилась на нее. – Джосс, мне он нравится, но у нас обоих есть пара, и я…

Джосс вздохнула:

– Ты все равно хочешь безопасности, которую может дать тебе Малкольм.

Мне не требовалось отвечать. Мы обе знали, что она права.

– У тебя при виде Кэма бабочки в животе порхают? – (Я кивнула.) – Ты всем телом ощущаешь каждое его движение? – (Еще один кивок.) – Он появляется в твоих мыслях по любому поводу?

– Мм-хмм…

– Ты здорово влипла.

– Ничего подобного, – возмущенно запротестовала я. – Я полностью контролирую ситуацию.

– Ну да, – фыркнула Джосс. – Я тоже полностью контролировала, пока не оказалась прижатой к столу Су. Прошло восемнадцать месяцев, и я выбираю постельное белье вместе с Брэденом и волнуюсь, если он хотя бы раз не напишет мне с работы, как проходит его день, как будто он не может все это рассказать, когда придет домой. Я не могу уснуть без него под боком. Я? Не могу спать без мужика в постели? Я подсела на него, Джо. И все началось с такого же взгляда, как у тебя.

– Я очень рада за тебя, Джосс, правда. Но у меня все по-другому. Я привязана к Малкольму. Меня просто физически влечет к Кэму. Это ничего не значит.

Джосс расхохоталась, и я, совершенно ошеломленная, сидела и смотрела, как ее трясет от смеха.

– Что?

Она отмахнулась от меня, пытаясь перевести дух:

– О господи, ничего не значит. Ничего не значит. – Она снова посмотрела на меня и едва слышно фыркнула, словно знала что-то, не известное мне. – У меня просто дежавю.

Впервые в жизни я сказалась на работе больной. Я сообщила мистеру Мейклу, что у меня мигрень, и, поскольку я выглядела очень бледной от тревоги за Коула, его не пришлось долго убеждать отпустить меня пораньше, хотя он и ворчал все время, пока я собиралась.

Мне удалось попасть домой как раз ко времени, когда Коул вернулся из школы. Он остановился в прихожей, войдя в квартиру, и его губы сжались при виде меня, сбрасывающей рабочие туфли.

– Ты не можешь каждый день симулировать, – сказал он, совершенно правильно поняв, что я сделала и почему. – Придется поверить, что я в состоянии находиться с ней вдвоем в квартире. Кроме того, я думаю, ты ее перепугала до полусмерти.

Ровно в этот момент дверь ее комнаты открылась. Мать уставилась на нас и злобно скривилась, когда ее глаза встретились с моими. Она что-то буркнула, отвернулась и ухватилась за стену, чтобы пойти в туалет. Как только дверь захлопнулась, я повернулась к Коулу:

– Совершенно ясно, что я не могу оставить тебя с ней одного.

Он поморщился от напоминания, что скрывал от меня ее побои.

– Я просто не хотел тебя огорчать.

В ответ я фыркнула и направилась в кухню за чашкой чая. К тому времени, как я его приготовила и угнездилась на диване с книжкой, Коул засел в кресле с домашним заданием, а мама уволоклась обратно в спальню.