Уже давным-давно Конан взял себе за правило: входя в любой дом, первым делом отметить для себя все возможные выходы. То же самое касалось и городов. Полезно знать, что есть способ выбраться из города помимо городских ворот. Это может пригодиться в критической ситуации.

Завершив дела в храме, Конан с Пирисом вышли на улицу. Они представляли странную парочку: огромный богатырь-варвар и маленький, женоподобный замориец. Впрочем, здесь, в Дыре, никого этим не удивишь. Да и не в обычаях жителей Дыры интересоваться тем, кто как выглядит.

Они шли по извилистой улочке, когда Конан заметил, что за ними кто-то следит. Киммериец понимал, что в Дыре о честном поединке и мечтать нечего! Поэтому совершенно неожиданно Конан резким движением обернулся, и меч его со свистом вылетел из ножен. Люди, которые шли за ним, остановились, испуганные его внезапным движением. Однако, к удивлению Конана, Пирис не стал паниковать и не ударился в бегство. Напротив, маленький человечек резко повернулся, повторяя движение Конана, и выхватил длинный стилет с тонким лезвием.

– Эй, псы шелудивые! Кто ваш хозяин? – рявкнул киммериец.

На одном из преследователей была кожаная куртка, какую носили люди Ингаса, остальные на вид были самым обычным отребьем Дыры. Всего шестеро бандюг, каждый с обнаженным мечом. Однако острый взгляд варвара приметил еще одного: парень забрался на крышу и собирался, видимо, понаблюдать за схваткой издалека. Что ж, заниматься этим наблюдателем сейчас некогда…

– А тебе-то что? – грубо спросил человек, напяливший на башку глухой шерстяной колпак с прорезями для глаз. – Все равно и ты, и твой смазливый приятель еще до наступления темноты пойдете на корм рыбам.

– Эй, киммериец! Собственно, я тебя и нанял, чтобы ты разбирался с подобной швалью, – напомнил Пирис. – Вот и приступай к своим обязанностям.

– Ну! Вы слышали, что он сказал! – гаркнул Конан шестерым преследователям. – Либо проваливайте, либо нападайте! Я на службе! Я не собираюсь торчать тут вечно, на этой вонючей улице.

Все шестеро бросились в атаку одновременно. Киммериец встретил их на полпути. Уклонившись от неуклюжего выпада, Конан поразил одного из своих противников в незащищенное бедро. В следующее мгновение он ударил плечом в грудь какого-то бородатого, заставив того врезаться в стену. Длинный меч бандита в красной кожаной куртке полоснул Конана по боку, но лезвие скользнуло по стальным пластинам, вшитым в кирасу. Левый кулак Конана врезался бандиту в челюсть. Послышался звук ломающихся костей, и противник упал. К лицу киммерийца метнулся чей-то тесак. Однако Конан отразил удар своим мечом.

Зазвенела сталь. Отбив удар тесака, Конан перехватил запястье своего нового противника и вслед за тем ударил рукоятью своего меча тому в переносицу, раздробив ее. Негодяй упал. Тотчас же следующий бандит с коротким мечом перепрыгнул через тело упавшего, метя Конану в бок. Киммериец отклонился, пропуская меч мимо себя, а затем ловко зажал предплечье атакующего у себя под мышкой и рукоятью своего меча раздробил ему локтевой сустав. Отшвырнув воющего бандита в сторону, Конан прижался к стене, обводя глазами аллею в поисках новых врагов. Киммериец успел заметить, что наблюдатель на крыше смылся. Хотя Конан видел незнакомца лишь несколько мгновений, у него создалось впечатление, что это женщина. Бабенка с черными волосами и ярко размалеванными губами.

Конан оглядел своих поверженных противников. Одни лежали неподвижно, другие стонали и корчились на грязных плитках мостовой. Тот, кого Конан впечатал в стену, а также еще один бандит, внешностью похожий на стигийца, содрогались в конвульсиях. Рты их были страшно оскалены. Конан бросил взгляд на Пириса.

– Я их всего лишь слегка царапнул, – сказал этот мошенник, демонстрируя Конану свой стилет. Конец стилета был слегка испачкан кровью. Его покрывала какая-то зеленая жидкость. С этими словами Пирис спрятал свое оружие.

– А ну, стоять, негодяи!

Они обернулись и увидели Бомбаса. Его туша почти загромоздила проход по узкой улочке. Сжатые в кулаки руки Бомбаса упирались в бока. За ним высились фигуры троих его телохранителей и с полдюжины горе-солдат из городской стражи.

– Далеко же тебе пришлось топать от резиденции, городской голова, – сказал ему Конан. По жирному лицу толстяка зазмеилась злобная ухмылка.

– Я исполняю свой долг. Вы арестованы. Вы преступили закон. Сдавайте оружие.

Конан готов был взорваться, но Пирис опередил его:

– Подчинись, друг мой. Не все еще наши дела улажены в этом городе.

Киммериец неохотно подчинился приказу, сняв пояс с мечом и кинжалом и отдав его городскому голове. После чего настала очередь стилета Пириса. Городской голова взял стилет и осмотрел его. Затем перевел взгляд на двоих убитых Пирисом. Поверженные бандиты уже перестали биться в конвульсиях и затихли.

Городской голова зловеще хмыкнул:

– Тебе разве неизвестно, что обладание отравленным оружием – нарушение королевского закона?

Глаза заморийца расширились, будто он пытался изобразить оскорбленную невинность.

– Как? Он отравлен? А я-то приобрел это оружие, думая, что это самый обычный кинжал! Я же не специалист. Откуда мне знать, что лезвие отравлено.

Бомбас не удосужился ответить. Он с отвращением оглядел лежащие на улице трупы и повернулся к своим телохранителям:

– Оттащите эту падаль к реке.

– Но некоторые из них еще живы, – проговорил охранник с алебардой на плече.

– Так и что с того? – рявкнул Бомбас. – Перережь им глотки!

Пожав плечами, охранники вытащили кинжалы.

– А вы пойдете со мной! – приказал Бомбас.

В сопровождении Юлуса и двух зингарцев Конан и Пирис отправились в сторону Площади. Конан не стал ничего говорить своему компаньону о черноволосой женщине. Он не был даже уверен в том, что и в самом деле ее видел. Слишком уж мимолетным было видение. Когда они шли через Площадь, многие провожали их глазами. Слышались смешки. Конан решил, что смеются над непривычным зрелищем Бомбаса, наконец-то решившегося вылезти из своей резиденции.

Киммериец понимал, что жирный городской голова не случайно оказался поблизости от того места, где на них с Пирисом было совершено нападение, тем более что это случилось в той части города, которую Бомбас, по всей вероятности, не навещал уже много лет. Впрочем, это была одна из тех загадок, которые буквально со всех сторон окружали Конана. Киммериец не сомневался, что с течением времени и эта тайна для него откроется.

Арестованных ввели в резиденцию городского головы, провели вниз по лестнице и втолкнули в тюремную камеру с дверью, забранной решетками. Дверь за узниками захлопнулась. Стражник, здоровенный, как бык, мужичина с лысой головой, дважды повернул в замке тяжелый ключ.

– Оставьте нас, – сказал Бомбас, обращаясь к стражнику и своим трем телохранителям.

– Сколько ты собираешься нас здесь продержать? – спросил Конан.

Бомбас пожал плечами:

– Возможно, недолго. Возможно, весь остаток ваших дней. Все зависит от обстоятельств.

– Сколько нужно обстоятельств, чтобы ты выпустил нас отсюда? – спросил киммериец.

– Обычно пятидесяти марок обстоятельств достаточно. Но вас двое. Я не уверен, что этого стечения обстоятельств хватит.

– Это неслыханное самоуправство! – взвился Пирис. – Я направлю жалобу послу Заморы! Он мой личный друг!

Услышав это, Бомбас захохотал, и все жиры его тела затряслись.

– Слушай ты, человечек! Во-первых, посол Заморы находится в Тарантии, до которой тебе еще надо добраться. Ты не похож на колдуна, так что я сомневаюсь, чтобы тебе удалось связаться с послом из этой темницы. Мне каждый день приходится иметь дело с отребьем, вроде тебя. И я думаю, что меньше всего тебе хочется привлекать внимание заморийских властей к собственной персоне.

– Нас будут судить? – спросил Конан.

– Если я захочу. Ближайшее судебное заседание еще не скоро. Впрочем… – Тут городской голова подошел вплотную к решетке. -…Вам вовсе не обязательно торчать здесь все это время. Скажите мне, что за дела у вас здесь, в Шикасе? Если ты убедишь меня в том, что я смогу получить от них какую-то выгоду, возможно, мы сумеем прийти к обоюдному согласию. И помните, что вы оба здесь чужаки и никаких прав у вас здесь нет. Кстати, я могу держать вас здесь и без суда. Ну так что у вас за делишки в городе?