Уорнтон погружается в молчание и концентрирует внимание на своих ногтях. Он меньше нервничает, чем я, что меня раздражает, но я ничего не могу с этим поделать. Я играю в новую игру, в которой на кон поставлены сотни жизней. Уорнтон же думает только о себе, как и я раньше. Я позволил себе начать думать о других, и эту слабость мне нужно скрывать от Уорнтона и Франка. Они бросаются на чужую слабость, как акулы на добычу.

Франк появляется в 3:21, злой и невыспавшийся. Увидев Хайда Уорнтона, он останавливается в дверях.

— А этот какого хрена здесь делает? — мрачно вопрошает он.

— Змеи напали и на людей Даверна, — объясняю я, — поэтому мне надо и с ним устранить недоразумения.

Франк пристально смотрит на Уорнтона, который невинно улыбается ему в ответ, потом переводит взгляд на меня:

— Я думал, у нас будет разговор один на один. Я не желаю обсуждать частные дела в присутствии этого ублюдка.

— Без грубостей, — огрызается Уорнтон. — Мы вешаем не только ниггеров.

Франк мрачно усмехается:

— И с этими подонками ты хочешь иметь дело?

— Поверь, я тоже не испытываю большого восторга. Но лучше я буду с ним говорить, чем воевать. Если хочешь, мы встретимся с тобой отдельно, но я собираюсь сказать вам обоим одно и то же. Будет гораздо быстрее, если я сделаю это сейчас.

Франк нерешительно топчется на месте.

— Да сядь ты, мать твою! — рявкает Уорнтон. — Ниггер прав: если мы не обсудим все сегодня, завтра придется воевать. Я, конечно, могу это сделать, но все же лучше не стоит.

— О’кей. — Франк садится на третий стул, отодвинув его от Уорнтона. — Удиви меня, Эл.

— Прежде всего, я хочу прояснить одну вещь. — Я холодно смотрю на Уорнтона. — Еще раз назовешь меня ниггером, и я выпущу тебе кишки, независимо от последствий.

Уорнтон открывает рот, чтобы съязвить, но что-то видит в моих глазах и затыкается.

— Ах, мы обиделись… — Он надувает губы.

Я смотрю на Франка.

— За нападения ответственны пятьдесят пять Змей. Их послал для этих набегов настоящий Паукар Вами. Я предполагаю, что им руководят…

— Подожди, — прерывает меня Уорнтон, — что значит настоящий Паукар Вами?

— Ты разве не знаешь, что я позаимствовал имя серийного киллера, который действовал здесь раньше?

— Слышал кое-какие рассказы, но не верил в них.

— Стоило верить. Паукар Вами был вполне реальной личностью, кстати, есть и сейчас. Виллаки использовали его в качестве предводителя Змей. Я возглавил Змей, уверенный, что пришел на его место, но он крутится где-то рядом. Именно он виновник всех этих бед. Я ничего не мог с этим поделать.

— Что за бред собачий?! — орет Уорнтон. — Как может этот ублюдок отдавать приказы, когда начальник — ты?

— Это не совсем так, — вздыхаю я, — начальник — Паукар Вами. Змеи сплотились вокруг образа наемного убийцы. Я присвоил его образ, так что в некоторой степени я их контролирую, но поскольку настоящий Вами на вид совершенно неотличим от меня, то, когда меня нет поблизости, он может отдавать приказы, противоречащие моим.

Уорнтон, подняв бровь, смотрит на Франка:

— Ты веришь в этот бред?

Франк медленно кивает.

— Прежде чем послать меня сюда, Форд кое-что объяснил. Не могу сказать, что мне все понятно, но насчет Вами он говорит правду.

— Тогда почему здесь нет этого парня? — спрашивает Уорнтон. — Если он настоящий вождь, почему мы говорим не с ним, а с этим обманщиком?

— Паукар Вами не разговаривает, — холодно говорю я. — Он убивает. А Змей в основном контролирую я. Я единственный, кто может вытащить нас из этого дерьма. Заключите соглашение со мной, и я сделаю все, что в моей власти, чтобы рассчитаться с изменниками. Но если вы откажетесь, я буду беспомощен. Вы дадите виллакам то, что они хотят — войну. И независимо от того, кто победит, мы все пострадаем.

Франк прочищает горло.

— Какие гарантии ты можешь дать? Если мы не станем вмешиваться, разве мы можем быть уверены, что настоящий Паукар Вами по приказу священников не пошлет Змей, чтобы напасть на нас?

— Я не могу дать никаких гарантий, — честно отвечаю я, — но сделаю все возможное, чтобы удержать Змей. Но я могу потерпеть поражение. Если это случится, город погрузится в смуту, и тогда вам мало не покажется. Но если мне не будет предоставлен этот шанс, тогда мы все точно пропадем. Это будет война по правилам виллаков, и выиграют только они.

Франк испускает протяжный вздох и задумчиво качает головой. Уорнтон смотрит на него, насмешливо ухмыляясь, потом снова начинает изучать свои ногти, как будто они представляют для него гораздо больший интерес, чем это обсуждение.

— Чем дольше мы будем ждать, — говорит Франк, — тем сильнее будут становиться Змеи. Если атаковать их, это надо делать сейчас.

— Змеи не станут нападать, пока не создадут мощный оплот на востоке, — возражаю я. — Нормальные правила здесь не работают.

— Что думаешь? — Франк поворачивается к Уорнтону. — Или ты решил сидеть здесь всю ночь и стричь ногти?

Уорнтон убирает нож:

— Я никогда раньше не доверял цветным, но этот парень совсем другой. Он хочет, чтобы черные остались на востоке, — мы тоже этого хотим. Хотя и по другим причинам. Наши цели совпадают, и это главное. Эжен скажет свое слово в конце, и я хочу посоветовать ему оставить все как есть, по крайней мере на пару дней. Если Джири сможет доказать, что он владеет ситуацией, прекрасно. Если нет…

— Франк? — спрашиваю я.

— Я не хочу ждать, — бормочет он, потом вздыхает. — Если клуксеры собираются тянуть резину, надо сообщить об этом Форду. Не могу давать никаких обещаний, но думаю, что он согласится на отсрочку.

Я откидываю голову на спинку стула и улыбаюсь небесам, которые видны через дыры в крыше. Я сделал это! Я пока еще не выпутался из затруднительного положения — Змей надо вернуть и заставить не подчиняться приказам моего отца, — но у меня еще есть время. Я могу отправиться прямо отсюда и…

Порыв радости внезапно гаснет, когда я замечаю темную фигуру, притаившуюся на стропилах крыши. Слишком темно, чтобы быть уверенным, но я нутром чувствую, кто это, и догадываюсь, зачем он здесь.

— Нет! — кричу я, вскакивая на ноги и выхватывая кольт.

Но прежде чем я успеваю прицелиться, он прыгает вниз и выбивает у меня из рук оружие. Откатившись, он без усилия встает и удовлетворенно усмехается. Его сверкающие зеленые глаза полны радости извращенца. Пока Франк и Уорнтон приходят в себя, я бросаюсь на своего папашу. Он ожидает моего нападения в небрежной боксерской стойке, выставив вперед кулак. Но я-то знаю — у него недостаточно сил, чтобы причинить мне вред. В ту же секунду он делает резкое движение, разжимает пальцы, и мне в глаза летит пригоршня грязи.

Я мгновенно слепну, реальный Паукар Вами ударяет меня в живот, и я падаю на колени. Я поднимаюсь через пару секунд, но для киллера такого калибра, как мой отец, это вечность.

Сначала он поворачивается к Уорнтону. Клуксер успел вытащить нож и хладнокровно бьет им киллера, левой рукой схватив за ножку стул и используя его как щит. Вами ногой вышибает стул из руки Уорнтона, открывая для атаки свою незащищенную левую сторону. Уорнтон заглатывает наживку и делает резкое движение, чтобы вонзить нож в сердце Вами. Тот выгибается, хватает Уорнтона за руку и изо всех сил бьет его локтем в челюсть. У клуксера голова отлетает назад, шея ломается, и он падает на пол, вопя и дергаясь, еще живой, но беспомощный.

Франк, выхватив винтовку, выпускает очередь в киллера. Но Вами перекатывается по полу, на дюймы впереди пуль. Франк продолжает стрелять, каждый раз подходя все ближе. Я вытираю глаза от грязи и нагибаюсь, чтобы поднять свой кольт 45-го калибра. Внезапно Франк перестает стрелять. Я думаю, что у него кончились патроны, но вижу, что его рука бессильно опускается вниз и из нее на пол падает винтовка.

— Франк? — Я перевожу взгляд со своего друга на отца, который остановился, чтобы передохнуть. — Франк, что с тобой?