Она помолчала и голос ее дрогнул.

– Мне было так одиноко с тех пор, как мой муж покинул меня, чтобы уйти дорогой предков, – добавила она чуть позже. – Длинные Волосы, мне так давно хотелось, чтобы ты меня пожелал.

Его глаза были добрыми и нежными, он улыбнулся Женщине Нитке.

– Ты не смотришь на этого старика, как на сумасшедшего потому, что он взял в свою постель Тихий Голос лишь для того, чтобы быть одураченным? – спросил он.

– Никогда и ни в чьих глазах ты не можешь выглядеть глупцом, – сказала Женщина Нитка, коснувшись рукой его лба и нежно погладив. – Просто ослепленным на некоторое время плавными красивыми изгибами той, которая соблазнила тебя.

– Она была красива, не так ли? – сказал Длинные Волосы слабым голосом.

– Красива, но испорченна, – осмелилась заметить Женщина Нитка.

– Мне казалось, что я не был ей безразличен, – сказал Длинные Волосы, приглашая Женщину Нитку к себе на кровать.

– Я уверена, это было частью ее плана, – сказала Женщина Нитка, устраиваясь рядом с ним, снова чувствуя себя молоденькой девушкой. – Какая женщина могла бы остаться равнодушной к такому мужчине, как ты?

– Твое тело так хорошо меня согревает, – сказал Длинные Волосы, притягивая ее к себе поближе.

Женщина Нитка улыбнулась, прильнув к нему, и они оба уснули с довольным выражением на лицах.

Соколиный Охотник и Мэгги лежали рядом на кровати. Он обнимал ее, но не делал попыток сблизиться физически. Она бы не получила от этого удовольствия. Днем Мэгги пережила слишком много ужасных моментов и сейчас воспринимала только то, что она дома, в безопасности и все ужасы позади.

– Завтра пейот будет использован совсем не так, как Тихий Голос применила этот кактус на тебе, – сказал Соколиный Охотник, нежно лаская спину Мэгги. Она лежала рядом с ним на боку и смотрела ему в лицо.

– Я не хочу даже слышать это слово, – сказала Мэгги, содрогаясь.

Соколиный Охотник обхватил ладонями ее щеки и заставил Мэгги взглянуть ему в глаза.

– Завтра твой муж примет участие в церемонии пейота, – сказал он. – Определенным образом ты должна будешь к нему присоединиться.

Мэгги побледнела и приподнялась на локте, глядя на Соколиного Охотника.

– Почему я должна? – сказала она задыхаясь, вспомнив, как быстро снадобье привело ее в беспамятство.

– На самом деле ты не будешь есть пейот сама, – быстро объяснил Соколиный Охотник. – Ты будешь сидеть со мной во время церемонии и следить за тем, чтобы у всех была пища. Ты будешь там, чтобы, когда все закончится, отвести меня в нашу постель. Там мы будем любить друг друга. После употребления пейота твой муж получит большее удовольствие. Мы будем любить друг друга много часов.

– Если ты говоришь, что сможешь бесконечно любить меня, то почему же пейот оказал на меня такое ужасное действие? – с беспокойством спросила Мэгги.

– Вся разница заключается в количестве, – объяснил Соколиный Охотник. – Тихий Голос дала тебе слишком много. Она явно знала, сколько тебе дать, чтобы привести в бессознательное состояние и заставить тебя делать то, что она скажет.

Он нахмурил брови.

– Должно быть она временами пользовалась пейотом сама и знала точные дозы для достижения разного эффекта.

– Почему ты должен сделать это завтра? – спросила Мэгги, желая отговорить его.

– Растение просто так не едят даже те, кто приобщен к нему, только во время церемоний, которые происходят через разные промежутки времени, – объяснил он. – С нашей последней церемонии прошло уже много месяцев. Настало время для следующей.

– Значит ты делал это раньше?

– Много раз.

– С тобой все будет в порядке?

– Да.

– Расскажи мне что-нибудь об этом, чтобы я знала, чего можно еще ожидать кроме того, что я уже на себе испытала под воздействием этого ужасного растения.

Он крепко обнял ее и начал рассказывать ей ровным голосом, припоминая многие церемонии, в которых принимал участие, по окончании которых всегда ощущал в себе духовный подъем и физическую силу.

– Пейот воздействует на сердце, – начал объяснять Соколиный Охотник, – и, значит, изменяет общее состояние человека, являясь сильным возбуждающим средством, особенно для умственных способностей человека. В большинстве случаев имеют место зрительные галлюцинации. Влияние его на чувства человека очень изменчиво; иногда он может быть давящим или неприятным. В других случаях – погружает человека в транс. Для Соколиного Охотника это всегда стимуляция его разума.

Он коснулся своими губами ее губ.

– Завтра со мной будет то же самое, – сказал он хриплым голосом. – Завтра ты познаешь новые вершины любви.

Мэгги прижалась к нему и сердце трепетно забилось от его долгого и страстного поцелуя.

Однако она была рада, что он не предпринял попытки возбудить ее больше. Она так устала от дневных событий.

Она свернулась калачиком, стараясь думать о завтрашнем дне только с положительной стороны. Однако, вспоминая ужасное действие, которое оказал на нее пейот, Мэгги испытывала страх, что ее муж доверяет этому растению.

– Обними меня, – прошептала она. – Я так тебя люблю, Соколиный Охотник. Я так тебя люблю.

Он заключил ее в свои объятия, не желая думать о том, насколько он был близок к тому, чтобы потерять ее.

День для Мэгги без Соколиного Охотника тянулся долго. Он уехал на рассвете, собрав всех, кто примет участие в церемонии пейота.

На закате он установит вигвам, где и будет происходить церемония пейота, готовя его к приходу двенадцати воинов, которые примут участие в этом событии вместе с Соколиным Охотником.

Перед тем, как уйти, он объяснил Мэгги, что на этот раз он будет возглавлять церемонию и, следовательно, сам устраивать ее. Он собирался сделать свою церемонию в соответствии с теми, в которых он ранее принимал участие, добавив лишь некоторые детали, чтобы привести ее в соответствие со своей целью.

Мэгги готовила еду для церемонии, а Мать Соколиного Охотника ей помогала. Вначале между Мэгги и Чистым Сердцем возникла некоторая напряженность, но спустя некоторое время она исчезла, и они начали разговаривать, готовя кушанья для ночного бодрствования.

Теперь они сидели у огня, время от времени помешивая разные котелки, висящие на треногах над пламенем. Сумерки уже начали сгущаться.

– Я вижу беспокойство в твоих глазах, – сказала Чистое Сердце, глядя на Мэгги. – Ты напрасно волнуешься. Твоя роль в церемонии будет незначительной.

– Мне действительно хочется верить, что не стоит беспокоиться, – сказала Мэгги. Она встала на колени и заняла свои руки тем, что начала размешивать длинной деревянной ложкой тушеную лосятину, которая медленно кипела, распространяя ароматный запах по всему вигваму.

Она села рядом с Чистым Сердцем и беспокойно на нее взглянула.

– Но я едва могу вынести мысль о том, что мне придется наблюдать, как мой муж будет принимать участие в этой церемонии и еще меньше – смотреть, как он будет есть это ужасное растение, – сказала она на одном дыхании. – Тихий Голос силой заставила меня его проглотить, и я потеряла сознание, затем стала безумной вплоть до того момента, когда проснулась. Я боюсь того, что это растение может сделать с Соколиным Охотником.

Длинные седые волосы Чистого Сердца ниспадали на плечи и вниз до талии. Количество морщин на лице казалось больше при свете пляшущего костра. Она молча отвела свой взгляд от Мэгги. Ее мучали мысли о Тихом Голосе, о том, на что та оказалась способной. В течение многих лет Чистое Сердце любила Тихий Голос. Вероятно, что еще тогда Тихий Голос кривила душой, и лишь сейчас раскрылось ее истинное лицо.

Затем Чистое Сердце посмотрела на Мэгги и улыбнулась ей.

– Милая красавица, не беспокойся о моем сыне, – сказала она, похлопав Мэгги по руке. – Он оказался самым умным из нас. Задолго до тебя Соколиный Охотник сумел разглядеть истинное лицо Тихого Голоса. Еще никто его тогда не видел. Он знает безопасную дозу пейота.