Решение возникло сразу: он сойдет с поезда и навестит учительницу. Подумаешь, какой-то день-другой задержится — успеет еще наотдыхается. А билет не пропадет, оформит на станции остановку.

Егор тут же растолкал спавшую на нижней полке супругу и сказал, что скоро будет станция, где живет учительница, спасшая его в войну, — он не раз рассказывал о ней, — и что он решил остановиться и проведать ее. Навестит и сразу же приедет в санаторий.

…И вот Егор Кудинов снова в знакомом ему городке. Стайка девчат-школьниц объяснила, как пройти к двадцать третьей школе. Цифра эта в ту военную пору врезалась в память сразу и накрепко: она совпадала с его тогдашним возрастом. А когда подошел к школе, то без труда отыскал глазами и тот памятный дом.

На стук вышла незнакомая пожилая женщина.

— Здравствуйте! Живет здесь Елена Ивановна?

Женщина пристально поглядела на незнакомца, помолчала немного и сказала:

— Жила…

— А теперь?

— Нет больше Елены Ивановны, гражданин, умерла она… в декабре схоронили.

Егор, медленно сойдя с порога, бессильно опустился на вкопанную под окном скамейку. «Вот тебе и проведал! Да как же это я так?.. За столько лет не смог приехать…»

Женщина, участливо глядя на Кудинова, несмело спросила:

— Родней, что ль ей будете?

— Да, — кратко ответил он. Помолчав с минуту, спросил в свою очередь: — Вы не могли бы показать ее могилу?

— Отчего не показать.

…Дорога на кладбище шла мимо леса, так памятного Егору. Здесь они собирали подснежники. Тогда тоже был апрель.

— Вы не против, если я поищу цветов? — обратился Кудинов к женщине.

— Цветов? — удивилась та. Потом, видимо, сообразив, что цветы в эту пору вполне могут быть, сказала:

— Да-да, конечно, поищите.

Егор благодарно улыбнулся ей.

Он углубился в лес и вскоре без труда нашел первые подснежники, тянувшие ввысь свои дымчато-белые головки. И у него от волнения перехватило горло. Пред ним до мельчайших подробностей встал вдруг тот далекий-далекий день, точнее, полдень, когда они, слабые от незаживших ран, шли по этому лесу напрямик к линии фронта…

— Извините, заставил вас ждать, — сказал Егор женщине, выходя на опушку.

— Ничего, ничего, — понимающе отозвалась та.

…Могильный бугорок был уже чист от снега, и бурая от глины земля кое-где оттаяла. На эту-то, обогретую скупым апрельским солнцем горестную землю и положил Егор Кудинов свои запоздалые подснежники.

Есть особый вид человеческой памяти, сложившейся у поколения, молодость которого была озарена пламенем Великой Отечественной войны. У нее, как у раскаленных снарядных осколков, горячие, режущие края. Время не властно над памятью тех, кто вышел живым из военного пекла. Не смягчится в ней горечь утрат, не ослабнет протест сердца к страшному слову — война. И поэтому вновь и вновь писатели обращаются к военной теме. Она неослабно волнует и тех, кто помнит жестокую пору по горестным впечатлениям опаленного детства.

Не мог не написать военную повесть и Михаил Глазков, мальчишкой познавший ужасы фашистского нашествия в родном селе Казаки на Орловщине. В этом его первом прозаическом произведении реальные факты переплетаются с художественным домыслом, с приключенческими элементами, без чего не может быть интересного сюжета. Однако основа повести реальна. Казалось бы, и немного сказано о деревенской жизни, о ее естественном течении, ко видишь и крестьянский труд, и быт деревни, и жизнь деревенской детворы, а позже и суровую фронтовую обстановку.

Повесть «Горюч-камень» посвящена нелегкому детству тех, кому в сорок первом было по десять-двенадцать лет. Таков примерно возраст и главного героя повести Мишки Богданова. Мы не случайно обращаем внимание на возраст Мишки и его друзей — Петьки Рябцева, геройски погибшего на легендарном Горюч-камне, где некогда в дни Батыева нашествия погиб и русский князь, Веньки, Семки, Леньки… Дело в том, что эти герои, во многом, конечно, автобиографические, помогли писателю по-своему, не повторяя никого, рассказать о военком лихолетье. События в жизни героев раскрываются во всем их реальном содержании: небольшие эпизоды слагаются в единую книгу борьбы непокоренного народа. В повести, по признанию критиков, после ее первого выхода в свет, есть добрый идейный и нравственный заряд, такой необходимый в деле патриотического воспитания нашей молодежи.

Известный советский писатель Иван Стаднюк писал: «Повесть прочитал с интересом и с довернем к написанному. Подтверждается моя точка зрения, что писательская молодежь сумеет достойно продолжить военную тематику в литературе…»

В повести особо звучит героико-патриотическая струна. Вспомните хотя бы разговор деревенских ребятишек с дедом:

«— Деда, а почему Горюч-камень так зовется? — нарушает тишину Семка.

Дед Веденей с минуту молчит, посапывая, раскуривает от костра погасшую цигарку. Потом пытливо взглядывает на обращенные к нему мальчишечьи лица.

— Есть, стало быть, причина. Слыхивал я от своего отца, а тот от своего деда одну легенду про Горюч-камень…»

И повел дед ночной разговор о том, как давным-давно поналетело на Русь-матушку ордынцев несть числа. И бывало туго приходилось нашим воинам, до единого погибали, но не смогли согнуть русский народ вороги. Вот и на том поле, что за Горюч-камнем, в битве полегла как-то вся дружина, один князь остался. Бился-бился он, да рука устала мечом взмахивать. И вспомнил тут князь место, где берег круто к реке обрывается. Дал он шпоры своему коню, и на всем скаку рухнул с обрыва на верную гибель. А вослед вороги в пропасть загремели — видимо-невидимо их поразбивалось…

«— Ух, здорово! — воскликнул Мишка. — С такой высоты, и не побоялся! Вот какие смелые были!

— Родину любили очень — уточнил Петька».

Эта, услышанная в ночном, легенда о гордом, непримиримом и никакими врагами не поверженном Горюч-камне поведет Петьку Рябцева к бесстрашному поступку — он, по сути, повторит княжеский подвиг. Осознанная любовь к Родине уведет и Мишку Богданова на фронт — он станет сыном полка и будет наравне со взрослыми бить ненавистного врага. Неистребимая любовь к жизни позовет на смерть во имя жизни и старого деда Веденея…

Рассказы в данной книге по своей военной тематике примыкают к повести. Герои их — люди с нелегкой судьбой, люди вполне реальные. Пожалуй, эта близость к жизни является отличительной чертой произведений Михаила Глазкова.