Вперед. Патруль остался позади, и Яхангир слышал каждый свой шаг, эхом отдающийся в развалинах. Он напряженно вглядывался во тьму, готовый в любой момент уловить движение, заметить зыбкие очертания скользящей к нему фигуры в саване, услышать шорох потревоженных булыжников или скрип гнилой двери, задетой привидением. Возможно, кишащие духами катакомбы прямо под его ногами. Возможно, цель патруля близка — но никто из них об этом не знает.

Солдатские фонари уже не освещали Яхангиру дорогу. Только лампа, прицепленная к плечу, слегка теснила обступивший его мрак. Обостренные чувства готовы были уловить малейший намек на присутствие врага.

Но не движение и не звук заставили Яхангира резко обернуться, выхватив клинок. К действию его толкнул какой-то внутренний окрик, какой-то инстинкт, впитанный им с молоком матери. Зачарованная сталь покинула ножны в нимбе трескучего золотистого света. И сияние это озарило омерзительное существо, метнувшееся к командиру отряда.

— Гремящий цепями, — прошипел Яхангир, когда тварь налетела на него. Человеческий облик призрак принял лишь частично. Его иссохшие руки, торс и голову полностью окутывал изодранный черный саван, но ниже ребер не было ничего — привидение просто плыло над землей, как туман. Существо было нематериальным — все, даже его темное одеяние. Сквозь привидение Яхангир видел развалины. Самым «плотным» аспектом призрака были длинные цепи, охватывающие крест-накрест торс и тянущиеся за призраком по улице.

Обнаруженный намеченной жертвой, Гремящий издал стон, полный отчаяния и злобной скорби — столь жалобный, что на миг Яхангиру захотелось отбросить оружие и позволить призраку схватить себя. Но он встряхнулся, давя самоубийственный порыв, и полоснул нежить мечом. Лезвие скользнуло по костлявой руке Гремящего цепями, и то, что осталось от лица призрака, недоуменно скривилось: отрубленные пальцы духа зависли в воздухе и испарились, развеявшись пепельным дымом.

— Отряд, ко мне! — крикнул Яхангир, призывая патруль, и снова взмахнул мечом, не пытаясь, однако, нанести новый удар. Теперь Гремящий знал, что клинок противника для него опасен, и его попытки добраться до добычи сделались куда более осторожными. Впрочем, Яхангир понимал, что эта передышка кратковременна. Минута, а то и меньше, и магия меча ослабеет настолько, что уже не сможет причинить вред призраку.

Минута… А как далеко Яхангир зашел? Успеет ли патруль добраться до него вовремя?

Внезапно Гремящий цепями отпрянул от Яхангира, повернул прикрытую капюшоном голову в ту сторону, откуда должны были прибежать солдаты. Существо сохранило достаточно разума, чтобы почуять ловушку. Развернувшись, оно попыталось ускользнуть обратно в тень.

— Нет! — крикнул Яхангир, заступая призраку путь.

Светящийся меч не пустил духа во тьму его разрушенного дома. Гремящий попятился, разинул челюсти и снова застонал.

— И слышать не хочу, — прорычал Яхангир.

Он наступал на призрака, угрожая твари мечом, а Гремящий опасливо отступал от зачарованной стали.

А Яхангир пребывал в затруднительном положении. Он не позволял Гремящему дотянуться до себя, не давал ему ускользнуть, но в то же время и ударить существо мечом командир не мог. Нужно было продержаться до прибытия патруля и навалиться на тварь всем скопом, не позволяя врагу уйти в землю или раствориться в стене. Пока золотистая аура меча озаряла ночного духа, тот не мог слиться с тенями.

Но ореол оружия быстро тускнел. Каждый взмах, каждый выпад нес меньше энергии, чем предыдущий, и Яхангир знал, что скоро клинок его растратит всю силу. Он видел, как тлеющие глаза в черепе скелета вспыхнули голодным нетерпением, — Гремящий цепями сделал тот же вывод. Теперь дух не пытался бежать, а просто завис вне досягаемости меча — дожидаясь момента, когда можно будет самому нанести удар.

Яхангир последний раз взмахнул мечом, пугая Гремящего, но аура клинка почти иссякла, мало чем отличаясь от простого блеска. Если бы враг хотел, он мог бы легко сбежать. Но призрак с голодным стоном устремился к человеку. Командир вскинул меч, однако сталь, ставшая обычной сталью, просто прошла сквозь призрака, и Яхангир почувствовал холод — это острые когти духа протянулись к нему.

Слепящая вспышка полыхнула на другой стороне площади. Гремящий цепями дернулся, разворачиваясь. Окутанную саваном фигуру объяло белое пламя. С тоскливым воем, роняя капли эктоплазмы, пылающий призрак ринулся во мрак развалин.

Яхангир убрал меч в ножны. Он никак не мог восстановить дыхание. Грудь словно заледенела: бесплотные когти Гремящего цепями все-таки скользнули по доспеху, оставив несколько тлетворных царапин. Если бы не защитные чары, наложенные на кирасу, существо причинило бы Яхангиру куда больший вред. Магия, призванная жрецами Зигмара, замедлила тварь, дав возможность патрулю подоспеть.

Женщина крепкого телосложения, вооруженная копьем, бросилась к Яхангиру. В одной руке у нее была откупоренная глиняная фляга — пробка болталась рядом на тонкой цепочке.

— Командир, вы в порядке?

Яхангир кивнул:

— Призрак меня не коснулся. Спасибо, Сорайя. — Хмурясь, он разглядывал горящие пятна эктоплазмы на земле. — Я не хотел использовать священные соли, пока мы не готовы.

— Думаешь, патруль пошел бы вперед, потеряв тебя? — возразила Сорайя.

Что ж, в логике ей нельзя было отказать. Лишившись командира, патруль, конечно, не стал бы продолжать охоту. Солдаты забрали бы тело и вернулись в Западный Предел.

Отряд собрался вокруг Яхангира, и один из меченосцев протянул ему свежий меч. Командир снял с пояса старый, прицепил новый и сурово посмотрел на своих бойцов.

— Нам все-таки придется применить священные соли, — сказал он, показывая на дымящиеся кляксы эктоплазмы, образующие след, ведущий в дебри развалин. — Нужно выследить этого призрака как можно скорее, прежде чем пламя полностью поглотит его. Об осторожности придется забыть — если мы хотим отыскать их логово и одолеть остальных ночных духов.

Вперед выступил Омид. Рука его лежала на эфесе меча.

— Мы с тобой, командир. Скажи нам, что делать, — и это будет сделано.

Яхангир пристально посмотрел на солдата, потом повернулся к Сорайе и остальным.

— Молитесь о милости Зигмара, — сказал он им. — Если Гремящий цепями отправился в свою гробницу, прочие духи не останутся в неведении. А если он сгорит прежде, чем доберется до логова, нам придется все начинать заново. Я многого прошу, — продолжал он, — но все вы знаете, что будет, если мы не пойдем вперед. Еще одну ночь изверги будут бродить по улицам Западного Предела в поисках добычи. — Он обвел взглядом всех своих бойцов, останавливаясь на каждом, и поклялся: — И мы этого не допустим.

Пятна горящей эктоплазмы привели их к развалинам древнего храма. Некоторые солдаты, входя в обвалившееся здание, шептали молитвы. Со стен на пришельцев пялились отвратительные изваяния. Покрывающая их короста засохшего морского ила создавала ощущение, что это настоящие тела — на последних стадиях разложения.

Глазам патрульных предстал алтарь из черного базальта с высеченной из алебастра жуткой статуей на нем. В отличие от всего прочего убранства, на алтаре и статуе отсутствовала патина времени. Яхангир сомневался, что даже самая плодовитая поросль осмелилась бы коснуться таких реликвий, вне зависимости от того, сколько веков они провели под толщей морской воды. На поверхности алтаря был вырезан спиральный узор, по обе стороны которого темнели ветвящиеся глубокие борозды, оканчивающиеся изогнутыми воронкообразными отверстиями. Яхангир уже видел такое прежде: то был кровосток, по которому утекали жизненные силы жертв, убитых в этом храме. Людей приносили в жертву кошмарному богу, чей образ был высечен из алебастровой глыбы. Лишенная плоти голова и венчающая голый череп высокая корона были слишком хорошо знакомы обитателям Двойных городов. Этим изображением изобиловали развалины Бельвегрода. Нагаш, Бог Смерти. Повелитель Нежити.